Является ли такая позиция элитистской? Является ли наше обращение к экспертам просто воззванием к представителям образованного класса, у которых есть свой корыстный интерес в этом деле? Обратившись к экспертам, мы открываем ящик Пандоры. Эксперты часто имеют свои собственные шкурные интересы в тех областях, в которых они знают больше других. Люди, которые больше всего знают об охране здоровья, чаще всего и работают в этой отрасли и поэтому финансово заинтересованны в использовании определенных моделей организации здравоохранения. Инженеры могут порекомендовать строить дороги, потому что это их работа, и чем больше строится дорог, тем больше у них работы. Могут быть задействованы и более «тонкие» интересы. Ученые могут представить рекомендации, не основанные на объективном, беспристрастном анализе ситуации, поскольку они склонны опираться на собственные теоретические концепции. Профессор экономики может посоветовать подписать соглашение о свободной торговле, потому что он является автором статей о важности открытых рынков. Психолог, не имеющий никакого реального опыта воспитания детей, может давать родителям советы, основанные на новейшей теории обучения. Или, например, двое ученых-когнитивистов могут написать книгу о том, что люди на самом деле живут с иллюзией понимания, которая помогает им успокоить чувство собственного невежества.
Выбрать людей, обладающих нужным опытом и знаниями, и принять решение о том, будет ли их экспертная оценка объективной, довольно трудно. Однако эта задача не является неразрешимой. В обществе существует много институтов, облегчающих ее решение. Знания и надежность экспертов можно оценить по предлагаемым ими рекомендациям. У каждого из них есть послужной список, который можно проверить, и репутация, которую можно оценить. Хотя информация в интернете обычно подается без всяких гарантий ее точности, существует достаточно эффективная веб-индустрия публикаций рейтингов экспертов, составленных на основании оценок со стороны клиентов. Пока существует достаточно клиентов и надежных сайтов, ответственных за сбор данных и составление рейтингов, эта система может работать хорошо. Оценка надежности и авторитета эксперта, безусловно, является менее сложной проблемой по сравнению с поголовным опросом возможных кандидатов, не согласятся ли они стать экспертами, и является, по сути, единственным способом решения социальных проблем.
Мысль о том, что решения должны принимать эксперты и что правительство должно опираться на технократов, противоречит мощной тенденции, существующей в американской политике. На рубеже ХХ в. одной из самых больших проблем в США стала концентрация богатства и власти в руках немногих корпораций и трестов. Многие законодательные органы штатов были связаны с этими мощными группами общими интересами. Возникло движение, имеющее целью ослабить политическое влияние корпоративных боссов на законодательные органы с помощью инструментов прямой демократии. Был разработан комплекс процедур, обеспечивающий гражданам штата или муниципального образования возможность голосовать напрямую, в обход законодательной власти, что позволяло вырвать власть из рук политиков. В частности, предлагались различные программы и референдумы, и во многих штатах они по-прежнему активно используются.
Несмотря на «благородное происхождение» этих демократических избирательных процедур, у них, как ни странно, нашлось довольно много противников, потому что в процесс их разработки и продвижения время от времени вмешивались лица, имевшие особые интересы. Достаточно вспомнить пресловутую инициативу-2015 с наказами избирателей в отношении закона Калифорнии о противодействии содомии. Одно из предложений гласило, что любой человек, имеющий сексуальные отношения с человеком того же пола, должен быть «предан смерти от пули в голову». К счастью, закон сам был предан смерти в судах, но этот пример показывает, что прямая демократия, как и другие формы управления, тоже не застрахована от манипуляций.
Есть много поводов для критики избирательных процедур, предусматривающих прямое голосование граждан. Наша главная проблема заключается в том, что такие процедуры не учитывают фактор иллюзии знания. Обычные граждане редко обладают знаниями, достаточными для того, чтобы принять обоснованное решение в отношении неоднозначной социальной политики (хотя нередко думают, что обладают ими). Получается, что голоса простых граждан могут перечеркнуть роль экспертизы в вынесении трезвого суждения, которое становится зависимым от мудрости толпы.
Если судить абстрактно, слова «снижение налогов» звучат обнадеживающе, но давайте вспомним историю с так называемым Предложением № 13.
[10] Этот закон, принятый путем прямого голосования жителями Калифорнии в 1978 г., должен был ограничить налоги на собственность граждан, собственность коммерческих предприятий и сельскохозяйственную собственность, снизив их в среднем с 3 % до не более чем 1 % от ее продажной стоимости. Он также запрещал увеличение налогов на имущество более чем на 2 % в год. Принятие Предложения № 13 повлекло за собой много разных следствий. Одно из них состояло в том, что домовладельцам, жившим в регионах с бурно развивающимся рынком недвижимости, не пришлось покидать свои дома вследствие взрывного роста налоговых долгов. Но отнюдь не все следствия были столь же положительными. Во многих больших и малых городах налоги на недвижимость составляли значительную часть доходов, и установление столь низкого потолка для этих налогов в силу Предложения № 13 создало для муниципалитетов непосильную финансовую нагрузку. Оно деформировало рынок недвижимости сразу в нескольких направлениях. Во-первых, были разочарованы собственники, продающие недвижимость, потому что во многих районах штата с горячими рынками недвижимости ее стоимость при продаже фактически уменьшалась, поскольку увеличивалась ее оценочная стоимость и, следовательно, увеличивались начисляемые на нее налоги. Во-вторых, предложение № 13 породило массовое неравенство между недавними покупателями, которым пришлось платить большой налог на имущество, и старыми покупателями, чьи налоговые обязательства оказывались меньше.
Это неравенство перед законом, порожденное Предложением № 13, стало следствием явной недоработки юристов. Однако в 1978 г. обычному человеку было бы трудно предвидеть, что эта инициатива может привести к таким последствиям. Но эксперт, изучавший последствия изменений ставки налога на имущество, мог это спрогнозировать. Изменение источника доходов муниципалитетов в пределах штата обязательно влечет за собой целый комплекс последствий, и мало кто в состоянии предсказать эти последствия осмысленным образом. Политические представители избираются с расчетом на то, что они будут получать фактическую информацию и консультироваться со специалистами. У обычных граждан чаще всего нет на это ни времени, ни интереса, поскольку они, как правило, не участвуют в принятии окончательных решений.
