Канатара взвыл от боли и отшатнулся. Байл одобрительно кивнул:
— Я давно гадал, работает ли он на тебе подобных. Похоже, что да. Надо отметить это в лексиконе. Нужен дальнейший анализ.
Демон зашипел и попытался ударить его когтистой лапой, но Байл отступил в сторону, а одна из конечностей хирургеона метнулась вперед и вонзила шприц в демоническую плоть. Канатара издал вопль, когда вверх по руке побежали нездоровые черные линии, и размашисто взмахнул рукой. Байл пригнулся и обрушил посох на перламутровый живот. Не прекращая кричать, демон ударил его сверху вниз навершием одного меча, уронив на одно колено.
— Главный апотекарий, — позвал Арриан. Олеандр еще ни разу слышал, чтобы он был так близок к панике. Арриан с Цимисхием вырвались из толпы меньших демонов и бросились на Канатару. Силовой топор и фальксы глубоко погрузились в кощунственную плоть, брызнул ихор, демон издал пронзительный крик.
Он резко повернулся к противникам лицом и ударил Арриана тыльной стороной руки, отшвырнув его через весь мостик в обзорный экран. Демоны с возбужденными криками устремились к поверженному Пожирателю Миров. Цимисхий продолжал рубить Канатару с упертостью, столь характерной для его легиона. Канатара поменял хват мечей и поднял их, но Олеандр успел вскочить на ноги и прыгнул, вытолкнув Железного Воина из-под опускающихся клинков.
Они вместе рухнули на палубу, разбрасывая в стороны искры и разрывая металл.
— Боль… какая же восхитительная боль, — прожурчал демон, погладив рану клешней, и выдернул свое оружие из палубы. — Как изысканная кислота, льющаяся на только выросшие нервы. Обожаю это ощущение! Я живу с начала времен, но оно до сих пор не наскучило.
Канатара указал на Байла одним из мечей.
— Иди ко мне, Фабий, позволь вкусить плоды твоей желчности.
— «Везалий» недоволен.
— Что? — спросил демон, оборачиваясь. Вольвер выстрелил ему в лицо. Канатара отшатнулся, но скорее от удивления, чем от боли. Вольвер продолжал стрелять, пока болт-пистолет не издал пустой щелчок, после чего извлек пустой магазин и неторопливо потянулся за вторым. Демон заверещал и атаковал, отчего стеклянное туловище Вольвера покрылось трещинами, а сам он рухнул на пол. В необъятных глубинах корабля вновь прогудел колокол, наполняя эхом весь мостик. Демон покачнулся и схватился за голову.
— Что… Хватит выть! — прорычал он, топнув по палубе.
— Тебя здесь никто не ждет, — сказал Байл, — Корабль всегда узнает фальшь.
Олеандр заставил себя подняться и оглянулся в поисках меча. Он помог Цимисхию встать. Железный Воин хотел отправиться к Байлу на помощь, но Олеандр удержал его.
— Я помогу ему, брат. Займись Аррианом, — сказал он и бросился к своему мечу, надеясь, что сумеет добраться до него прежде, чем его заметит демон. Командная палуба тряслась от битвы. Игори и остальные гландовые ищейки защищали Саккару в меру своих возможностей, атакуя клинками и пулями существ, которые почти не замечали ни первых, ни вторых. К счастью, демоны были не расположены нападать на тех, кто недавно получил дозу пустоты. Молитвы Саккары, похоже, тоже имели некоторый эффект; Олеандр не сомневался, что без них демоны заполонили бы корабль за считанные мгновения.
— Ты испытываешь мое терпение, милый Фабий, — сказал Канатара, трогая раны на лице. — Ты приглашаешь меня к себе, а затем оскорбляешь — и нападаешь! Неужели гостеприимство для тебя пустой звук? Возможно, все-таки не стоит передавать тебе сообщение.
— А для тебя оно что может значить? Ты даже не реален, — сказал Байл, — Песчинка в эмпиреях — вот что ты. Не знаю, что у тебя за сообщение, но оно значит для меня не больше, чем шипение проткнутого гнойника.
— Подожди. Стой. Дай прийти в себя, — перебил Канатара, выставив перед собой клешню. — Я поражен твоим отношением, — оскалился он, демонстрируя все клыки, — Как вижу, ты до сих пор поешь все ту же грустную песню, Фабий. Какая беззаветная преданность принципам, на которые ты сам плевал, когда тебе это было удобно! Решил на старости лет озаботиться спасением души?
— Не твое дело, что я решил, иллюзия!
— У меня есть имя, Фабий. Почему ты его не используешь? — заюлил Канатара.
— Имена для разумных существ, — ответил Байл.
Демон уставился на него. Ухмылка сползла с его морды. Олеандр, к тому моменту нащупавший рукоять меча, почувствовал, как сжались в груди сердца.
— Три раза ты отринул меня, — пораженно произнес Канатара, — Три раза ты плюнул на меня. Даже примитивнейший из обитателей этого тонкостенного куска металла знает о моем величии, а ты продолжаешь его отрицать? Жестокость — имя тебе, Фабий!
Байл пожал плечами:
— Я никогда особо не верил в величие, — Он закашлял. Олеандр заметил кровь на его губах и подбородке. Байл коснулся рта и посмотрел на пальцы, — Удовольствие — это иллюзия. Только боль реальна.
— Ты думаешь, что страдал, Фабий? — зарычал Канатара. — Ты думаешь, что твоя боль может сравниться с экстазом, который дарит Владыка Темных Наслаждений? — Демон присел, готовясь к прыжку. Олеандр напрягся, гадая, успеет ли его остановить. И стоит ли. Он не был настолько хорош, чтобы вставать между человеком и богами. Но Байл был нужен ему живым. — Твои нынешние страдания — лишь капля в сравнении с океаном агонии, который ждет тебя… — продолжал демон своим тошнотворно сладким голосом.
— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, — ответил Байл.
— О, я уже сказал, — прорычал демон, — Пожалуй, я пройдусь по вселенной, оставляя за собой огненный след, только чтобы увидеть, как в твоих глазах загорается огонек понимания, главный апотекарий Фабий, — Он со знающим видом взглянул на Игори и остальных гландовых ищеек, сражавшихся с его меньшими собратьями, — Только чтобы увидеть, как ты наконец осознаешь бессмысленность своих алхимических стараний. Как ты наконец поймешь правду обо мне и всем, что ты с таким презрением отрицал.
— Ты-то что об этом знаешь?
— Я не знаю. Но Феникс передает привет, Фабий, — сказал демон, ухмыляясь, — Мой дорогой друг отправил меня, чтобы я поприветствовал тебя от его имени — и предупредил. Нити судьбы оплетают тебя, Фабий. Цепи событий и решений смыкаются вокруг тебя, чтобы не дать тебе сойти с пути. Будь осторожен, иначе окажешься в тюрьме, которую сам же и выстроишь. — Он выставил перед собой меч. — Какой же заботливый у тебя отец!
Байл некоторое время смотрел на существо с непроницаемым выражением лица. Затем он поднял игольник и выстрелил прямо в глаз демона.
— Ты доставил сообщение, — сказал он. — Теперь можешь убираться с моего корабля.
Демон закричал, когда яд начал действовать, и Олеандр осознал, что на игле был все тот же пустотный состав. Зелье уничтожало демона изнутри, разлагая странную материю, составлявшую его тело. Кана-тара выронил клинки и принялся раздирать себя, вырывая целые куски растворяющейся плоти, словно пытался добраться до инфекции внутри. Он шатался на плавящихся копытах, едва не танцуя от агонии, и невнятно вопил что-то Байлу, пока его череп не провалился внутрь. Зловонная масса растеклась по полу — останки еще мгновение пузырились, после чего просочились в щели между напольными плитами и исчезли.
