— Как я скучал по этому месту, — сказал он.
— Не вижу эльдарских кораблей, — заметил Саккара, — Ты уверен, что они тут?
— Корсары прилетают сюда, чтобы продавать награбленное. Черный Голан — одно из немногих мест вблизи Ока, где можно это сделать, не рискуя. Они здесь — или скоро будут, — ответил Олеандр.
— Но откуда ты знаешь? — спросил Саккара.
Олеандр внимательно посмотрел на него.
— У тебя свои демоны, брат, у меня свои.
Саккара явно собирался продолжить расспросы, но Байл махнул рукой, заставив его замолчать.
— Олеандр не стал бы вытаскивать нас сюда ради бесплодной затеи. Если бы он не был уверен, нас бы здесь не было. — Байл почесал подбородок. — Однако мне не хочется просто ждать, когда они появятся.
— И не придется, — улыбнулся Олеандр, — Я уже пустил ищеек по их следу. Нужно только найти их, и они скажут нам, куда идти.
— Найти кого-то, чтобы найти кого-то, чтобы найти кого-то, — сказал Арриан. — Для тебя это игра, да?
— Если тебе так угодно.
— И что будем делать, когда найдем их? — нетерпеливо спросил Саккара, — Выманим? Узнаем, где они собираются, и атакуем?
— Нет, — ответил Байл, — Мы хирурги, а не дикари. Скальпель, а не меч, — Он перевел взгляд на Игори и остальных гландовых ищеек, — Ты создана для этой работы, дорогая. Готова к охоте?
Игори зажгла наркопапиросу и вдохнула полные легкие едкого дыма. По телу мгновенно прошла волна покоя, прогнавшая все тревоги. Она давно не чувствовала страх, как раньше, но события на мостике вызвали что-то похожее. Демоны шептали ей разные слова. Бессмысленные, лживые. Но она изо всех сил старалась не слушать. Благодетель говорил, что демоны — это ложь во плоти.
Но Благодетель сделал ее не только сильной, но и любопытной. Достаточно любопытной, чтобы прислушаться, совсем чуть-чуть. Чтобы задуматься над последними словами существа по имени Канатара. Она знала, кто такой Феникс. Фулгрим, демон-примарх Третьего. При мысли об этом существе стало плохо, поэтому она выкинула его из головы и опять затянулась, наслаждаясь вкусом наркопапиросы и чувствуя, как успокаивается. Порокам следовало поддаваться, но умеренно. Это ей тоже сказал Благодетель. Умеренность делала внимательным, голодным и всегда ко всему готовым.
Она стояла в десантном отсеке вместе со своим отрядом, смотря, как команда рабов-мутантов готовит «Сорокопута» к полету. Штурмовик был массивным кораблем — он состоял из сплошных острых углов, ракетных контейнеров и орудийных дул, а его корпус и реактивные двигатели были прикованы к палубе тяжелыми цепями. Апотекарий Цимисхий собрал «Сорокопута» из разнообразных деталей, включая останки нескольких «Грозовых птиц», и его машинный дух представлял из себя вспыльчивую химеру. Пилотами раньше служили стационарные сервиторы, но они давно превратились в мумии под воздействием вакуума. Никто не знал, кто управлял им теперь, а Благодетелю, похоже, было все равно, коль скоро корабль выполнял приказы.
«Сорокопут» не раз сбегал из своей клетки на борту «Везалия» — или его выпускали: у фрегата было дурное чувство юмора — и летал над развалинами Урума, убивая все, что мог. Игори восхищала такая непоколебимая любовь к убийству, если та, конечно, была направлена не на нее. Они убивали ради Благодетеля, чтобы отплатить ему за доброту, чтобы он мог и дальше творить чудеса.
Она задержала взгляд на своей стае. Они неплохо себя показали, когда на корабль проникли демоны. Умерла только Саша — невелика потеря. Они не показали ни страха, ни слабости. Хороший результат. Благодетель говорил, что со слабостью надо бороться. Она чуяла в воздухе, с каким нетерпением они ждут охоту. Их редко выпускали на поле боя. Отличная охота будет. Интересная.
Она отстраненно играла своим ожерельем из зубов. Благодетель плохо относился к трофеям, но для нее сделал исключение. Он редко ей в чем-либо отказывал, но она старалась этим не злоупотреблять. Благодетель дал, Благодетель взял. В очередной раз наполняя легкие дымом, она заметила, что одна из автопушек корабля следит за каждым ее движением. К счастью, боеприпасы в «Сорокопута» загружали только перед самым вылетом. Тем не менее она отошла, чтобы между ней и штурмовиком было побольше рабов. Незачем дразнить зверя. На охоте у него будет достаточно возможностей удовлетворить свой голод.
— Испугалась, Первая?
Игори не стала оборачиваться.
— Нет. Я просто осторожна, Второй. А ты? На мостике часом не твоей мочой пахло?
По отсеку разнесся приглушенный смех. На этот раз Игори обернулась и потушила наркопапиросу о ладонь. Боль была неплохой, хотя и короткой. Адреналиновые железы напряглись в ожидании. Она бросила окурок в своего Второго. Ортис поморщился и смахнул пепел с груди. Он был крупнее нее, хотя и не настолько, как ему нравилось думать, и представлял собой бугрящийся мышцами шкаф с изрытым шрамами лицом. Скорее хвататель, чем преследователь или следопыт. Почти такой же сильный, как собратья Благодетеля, благодаря аргументированным железам.
— Я мочусь кислотой, Первая. Будь она моей — в палубе бы оказалась дырка.
— Или в твоих… — начал один из гончих. Ортис крутанулся, и его кулак вылетел вперед, как на поршнях. Шутник с криком упал на спину, держась за лицо. Игори вздохнула. Она чуяла злость, исходящую от ее Второго. Страх и ярость, смешавшиеся в агрессию. Ее рука скользнула к ножу, лежащему в поясных ножнах на спине. Это был особенный нож, сердечный: с закругленным острием и созданный специально для того, чтобы одним ударом пробивать усиленную грудную клетку космодесантников. Для Ортиса он тоже подойдет.
Он повернулся к ней, ухмыляясь. Зубы у него были черные и треугольные. Он сам их подпилил и покрасил и не раз успешно пускал в ход. Они также заключали в себе мощный яд, извлеченный из насекомых с какого-то мира смерти, которых Благодетель выращивал в апотекариуме. В первую очередь эта улыбка была предупреждением.
Ортис уже несколько месяцев испытывал ее. Сновал вокруг и ждал, когда она ослабит оборону. Окажется уязвимой. Игори его не винила. В свое время она действовала так же — в конце концов, она не всегда была Первой. Но Ортис вел себя слишком напористо. Жаль будет терять его, но ничего не поделать.
— Мне кажется, ты там испугалась, Первая. Я слышал, как ты кричала, — сказал он, разминая пальцы. Ими можно было рвать палубный настил.
— Странно, что ты вообще что-то услышал, учитывая, как ты держался, Второй, — сказала она. Она не напрягалась. Если она будет выглядеть напряженной, то выдаст свои намерения. Он поймет, что она готова к схватке, и отступит. Ей надоело осаживать его. Пришло время покончить со всем этим. — Рыдал там, как младенец.
Остальные молча смотрели на своих командиров, внимательно следя за их жестами и запахами. Кто бы ни погиб, каждый из них получит повышение. Третий станет Вторым, и так далее. Все были очень вежливыми, пока не находились на краю пропасти. Затем начинались потоки крови. Такова была жизнь.
