Да, в лекари берут только лиц дворянского происхождения, но ведь и это хорошо! Учитель Ангуса уже немолодой человек. К тому времени, когда Конор повзрослеет, учитель скорее всего умрет. А у Конора его родовая фамилия! Конор будет представляться его сыном или внуком. Лучше – бастардом, с документами о происхождении. Где взять документы? Да чего только не делают, если хорошенько заплатить! И уж свидетельство о рождении сделают точно. И проверить это свидетельство будет некому. Учитель к тому времени будет в могиле. Кстати сказать, можно сделать и так, что он БУДЕТ в могиле. Если к тому времени окажется жив. Только не хочется этого делать, совсем не хочется… пусть живет, старый бунтарь! Но если придется… месть есть месть! Холодное блюдо!
Итак, остается Хесс. Будет ли он сотрудничать? Если Леван на него нажмет? А если с Хессом проделать то же самое? Вначале усыпить, а потом влить снадобье и заколдовать? И будут два великолепных телохранителя – не тюремщики, а телохранители! Да, так и следует поступить.
С этой мыслью Ангус отошел ко сну, сквозь дрему прислушиваясь к сопению Левана. Завтра будет ясно, получилось или нет. Хесс с ребенком легли спать в гостиной на древнем диване, ремонтом их с Леваном спальни займутся потом. Может, завтра, может, послезавтра. Сейчас есть дела и поважнее, чем отскребать сажу со стен и потолка.
Утром Левана на матрасе, лежащем на полу дома, уже не было, а из кухни доносился запах свежих лепешек. После вчерашнего «веселья» Ангус так проголодался, что сейчас, унюхав запах лепешек, сглотнул побежавшую слюну и, спустив ноги с кровати, поднялся и быстро побрел по направлению к источнику запаха.
За столом сидели Леван с Хессом. Возле стола в вычищенной от сажи качалке лежал младенец и, как обычно, безмятежно спал, розовый и пухлый, и ничего не указывало на вчерашние события, едва не приведшие к ужасному результату. Оба парня были безмятежно спокойны, веселы. И когда учитель вошел в гостиную – вежливо встали, как и положено воспитанным, почтительным ученикам. Всё как всегда, всё так, как положено.
Ангус сел на свое место – напротив двери, спиной к стене, как и полагается главе семейства. Ему тут же налили горячего травяного отвара, пододвинули голову сахара, от которой уже накололи маленьких кусочков, белых, как снег вершин, поднесли тарелку со свежими лепешками, мед, – и Ангус приступил к завтраку, забыв обо всем на свете, кроме этой пышной, пахучей горки пшеничных лепешек, замешанных на сливочном масле. Когда-то он любил изысканную еду, его повар готовил лучшие блюда из самых лучших продуктов. И Ангус это не особо-то и ценил. Сейчас же такая простая еда – лепешка со свежим медом – привела его в отличное состояние духа. Ведь она показывала, что Ангус еще жив, что он чувствует терпкий вкус меда, нежную плоть лепешки, легкую горчинку ароматного травяного отвара, а это значит, что Ангус еще жив и у него все впереди!
Только мертвому ничего не надо. Он ничего не чувствует, и ему все равно. Хорошо быть живым, ей-ей!
Ангус вдруг даже улыбнулся в свою полуседую старческую бороду, пригладил усы, выпачканные в меду, вытер руку о влажную чистую тряпку и вдруг задумался: а может, ему побриться насовсем? Ну чего он ходит заросшим, как какой-то жалкий селянин? Аристократ должен держать себя в чистоте, в порядке! Чтобы было видно, что он аристократ, а не какой-то там жалкий раб-крестьянин!
– Учитель! Можно тебя на минуту отвлечь от завтрака? – нерешительно спросил Хесс, зная, как Ангус не любит, если его отвлекают от трапезы. Ангус всегда считал, что болтовня за столом – признак дурного тона. Поел, взял в руку бокал легкого вина – вот тогда можно и поговорить. Беседовать же с набитым ртом – это абсолютное отсутствие воспитания, так делает только чернь!
– Отвлекай! – скосил глаза Ангус, чувствуя, как в животе мягким грузом лежит вкусная лепешка. Человек, испекший такую вкусную лепешку, как минимум заслуживает того, чтобы его выслушали. К тому же, когда ты сыт, в сознании начинает преобладать доброта, а добрый человек гораздо терпимее к некоторым нарушениям покоя своей жизни.
– Учитель, а давай купим рабыню?
Ангус закашлялся, захлебнувшись травяным отваром, и даже побагровел от натуги, выкашливая горячие капли. Потом долго сморкался, вытирая нос, в который проникла проклятая жидкость, и все это время ученики терпеливо ждали, не выдавая свое нетерпение ни звуком, ни мимикой. Откашлявшись, Ангус сварливо спросил:
– А на чьи деньги? Вы знаете, сколько стоит хорошая рабыня? Чтобы не совсем отвратная с виду, чтобы была опрятна и умела хоть немного соображать? А если она умеет хорошо готовить – так ее цена возрастает до заоблачных высот! Вы башкой думаете? Что, сами не можете, что ли? Вообще-то ученики всегда заботятся о своем учителе! Вы обленились, что ли?
Он покривил душой. Совсем не всегда ученики заботятся о своем учителе, пример – та же школа магии, в которой он учился до поступления в офицерскую академию. Неужели он, сын аристократа, стал бы стирать штаны своему учителю? Так, как это делают Хесс и Леван? Да никогда и ни за что!
Да, в каких-нибудь мастерских городской черни так и происходит: ученики сапожника, например, или булочника, или портного полностью обслуживают мастера, будучи и слугами, и рабочими на кухне, и подмастерьями, – во время всего срока учебы. Но аристократ никогда не станет работать, обслуживая другого аристократа, исполняя обязанности слуги! Умрет, но не станет!
Впрочем, мысль-то дельная, насчет покупки рабыни. Но только это дорогое удовольствие, а у него не так уж и много денег, нужно их беречь!
– Учитель, мы будем помогать тебе готовить снадобья, мы будем учиться искусству лекаря, но… пусть готовит пищу и стирает рабыня, ладно? Так у нас останется больше времени на учебу, так мы сможем чаще тебе помогать. А кроме того, нужно отремонтировать детскую спальню, придется этим заняться в ближайшее время. Почистить, выкрасить, ну и… всякое такое. А что касается рабыни… есть у меня одна мысль! Будет дешево, обещаю!
Хесс быстро изложил свою идею, Ангус пожал плечами, потом кивнул, и дальше они уже завтракали в молчании, прерываемом лишь негромким чавканьем Левана, которое быстро смолкло под строгим взглядом Ангуса. Лекарь терпеть не мог чавканья и приучал своих подопечных есть аккуратно и тихо. Как и подобает воспитанному человеку.
Потом Хесс засобирался в город, и Ангус выдал ему мешочек с деньгами, строго-настрого приказав дурака не валять, денег особо не тратить. И не дай Создатель Хесс не выполнит обещанного! Ангус тогда из него выпьет всю кровь – по капле, соломинкой! Чтобы неповадно было!
Леван остался дома, что в общем-то и нужно было лекарю. Ангус хотел проверить, насколько получилось с колдовством, и, пока после завтрака размешивал в кувшине ингредиенты для очередной порции заветного снадобья, мучительно размышлял о том, как бы не ошибиться и не попасть в ловушку, – вдруг это самое снадобье не сработает? Вдруг парень нормально переварил его и… ну, понятно! Не хотелось бы попасть в ловушку – вдруг колдовство не сработало, и тогда станет ясно, что Ангус злоумышляет против членов Братства! А это уже совсем нехорошо. Могут лишить всех благ и заставить работать на Братство совершенно бесплатно, как раба. Опасно!
