Только ради того, чтобы не выслушивать бесконечные остроты Дига, Пурна дошла до края тропы, где двое спутников уже склонились над засаленной картой и ржавым компасом.
– Та-а-ак, господа, и что же мы будем делать? Пойдем вброд, надеясь, что мерзкое болото позволит нам и дальше следовать курсом колдовского бревна, или проглотим горькую пилюлю разочарования и повернем назад, решив, что полоска земли напротив всего лишь мираж, привидевшийся утомленным путникам?
– А?
Мрачный оторвал взгляд от стрелки компаса, которая указывала прямо на не внушающую никакого доверия топь.
– Или пытаемся перебраться здесь, или ищем другую дорогу, – проговорил Гын Джу. – Я по-прежнему считаю, что нужно идти прямо. Ничего страшного, если немного испачкаемся.
– Я долго ждал, когда эти слова выпорхнут из-под твоей маски, но надеялся, что они прозвучат в других обстоятельствах и будут нести другой смысл, – заявил Диг, отгоняя дурацкой шляпой мух от морды Принцессы. – Мои сапоги, сударь, предназначены для ходьбы по земле, а не по воде.
– Не похоже, что воды там выше, чем по лодыжку, – возразил Гын Джу. – Это всего лишь грязная лужа. Брести по колено в снегу было куда трудней.
– Тот старик с постоялого двора предупреждал, чтобы мы не ходили через кладбище, – проворчал Мрачный, почесывая спутанные седые кудри.
– Я точно помню, он сказал: «Оставайтесь на дороге, не заходите в лес», – поправила Пурна. – А все эти страшилки насчет кладбища и замка мертвецов звучали так, будто дедок их только что придумал. Бревно и компас не прислушались к советам этого типчика, и вообще глупо вспоминать сейчас о кладбище и замке, как будто это единственный совет, которому мы должны следовать. Если только ты не думаешь, что кладбищем он называл болото.
– Извини, Пурна, – вмешался Диг, – но, насколько я помню, его слова звучали немного иначе. Он сказал: «Острега-а-айтесь кла-а-адбища и за-а-амка мертвецо-о-ов!!!»
– Ничего подобного. – Смертельно уставшая от шуточек Дига, Пурна не испытывала никакого желания дурачиться. – Он сказал это обычным голосом.
– Я бы не стал так категорически утверждать, – заявил Гын Джу, сделавшийся необъяснимо легкомысленным после первой ночи в лесу Призраков. Удивительно точно имитируя голос старика с изможденным лицом, повстречавшегося им этим утром, он проговорил: – «Остафайтесь на тороке, не сахотите ф лес. Остерекайтесь клатпища и самка мертфецоф».
– Старики не всегда так безумны, как кажется по их словам. – Мрачный погрозил спутникам пальцем. – Думаю, нам лучше вернуться. Если мы не пойдем сейчас туда, куда указывает бревно, а попробуем вернуться на дорогу, возможно, оно укажет нам другое направление.
– Мрачный, детка, – сказал Диг тем же тоном, каким привык обращаться к его дяде, и, ничуть не смущенный хмурым взглядом племянника, показал на спокойную водную гладь. – Я помню, что старый пень не советовал нам приближаться к кладбищу и замку, но разве это похоже на кладбище? Или на замок, раз уж на то пошло? Я исходил вдоль и поперек всю проклятую империю и нигде не видел, чтобы от покойников избавлялись, скармливая их бобрам, или же называли хатки этих зверьков замками.
– Бобрам? – переспросил Мрачный, и Пурна чудовищным усилием воли удержалась от шутки о том, как он, по ее мнению, познакомился с этой пушной дичью после встречи с генералом. Помимо всего прочего, Мрачный отличался от Марото полным отсутствием чувства юмора.
– Вон те огромные кучи хвороста – плотины, построенные бобрами, – объяснил Диг. – Или их жилища – сомневаюсь, что болото нужно перегораживать плотинами. Может быть, ты думаешь, добропорядочные жители Черной Моли привозят покойников в такую даль, чтобы похоронить их под…
– Хорошо, – сдался Мрачный и указал на противоположный берег, до которого было не меньше сотни ярдов. – Пойду, если вы с Пурной будете оттуда меня прикрывать.
– Я не полезу в воду, пока ты не выяснишь, какая там глубина, – сказала Пурна Дигу. – Тебе придется очень постараться, чтобы перебраться на тот берег, не замочив штаны.
– Марото всегда разрешал нам жребий тянуть, – напомнил Дигглби, но тут же махнул рукой и пошел в воду.
Вероятно, решил, что переправиться на тот берег получится быстрее, чем объяснить Мрачному, что такое жребий. Бурая вода едва доходила ему до голени, и он проверял дорогу, тыча в грязь перед собой щегольской тростью, изготовленной из уда горгонобыка.
– Ставлю два к одному, что вода скоро дойдет ему до подбородка, – предложила Пурна, но спутники явно были не в настроении спорить.
Либо тоже поиздержались в дороге, либо понимали, что ей нипочем не выиграть это безумное пари.
Пройдя еще десять шагов, Диг обернулся и махнул ей рукой.
– Ну что ж, я пошла, – вздохнула Пурна. – Не хочу отпускать его далеко, надо же бросить веревку, когда он свалится в трясину. Вперед, волшебное бревно!
Они с Дигом так часто прятали довольные усмешки, выкрикивая эту дурацкую команду, когда приходила очередь Мрачного и Гын Джу нести тамариндовый столб, что теперь эта шутка призрачным эхо – лес все же оправдывал свое название – вернулась к ней. Да и поделом.
– Нет, теперь ваша очередь, – проворчал Мрачный и указал на тяжелый конец бревна. – Я помогу тебе, потому что твой приятель убежал вперед, но на той стороне вы полностью отработаете свою смену.
Пурна так выразительно фыркнула на бесстрашного вожака, что тягаться с ней в этом деле было бы бесполезно, – еще одно преимущество демонического воскрешения. Но когда она подошла к бревну, Мрачный с вялой улыбкой отстранил ее и ухватился за передний конец, а Гын Джу поднял задний. И Пурне пришлось признать, что она ошиблась в этом человеке. Чувство юмора у Мрачного все-таки было, только малость странное, как и он сам.
Тапаи взяла Принцессу под уздцы и повела по пологому склону к болоту. Оно оказалось неглубоким, всего два или три дюйма, но под водой лежала топь, которая могла засосать в любой момент.
Гын Джу пробормотал что-то неразборчивое, однако сподобившее Мрачного на еще более редкое занятие, чем попытки пошутить, – на неловкий сдавленный смешок. В начале похода Пурна радовалась тому, что двое ворчунов поладили друг с другом, но теперь они раздражали ее. Возможно, это скомканный лист в кармане портил ей настроение или тот факт, что она никак не могла удержать глупый язык во рту больше минуты, не захлебываясь слюной. Но день определенно выдался неудачный, и прогулка по мелководному бобровому царству ничуть не повышала настроение.
Пурна попыталась развеселить себя мыслями о том, ради кого пошла на все это… и вспомнила Марото, каким видела его в последний раз на поле боя: одурманенного жуками, с безумным взором, говорящего слишком быстро – ни слова не разберешь. Это были не лучшие воспоминания о друге, но ничего иного не приходило на ум, пока она брела по теплой и вонючей, как моча, воде.
Могучий Марото, вероятно, побежал со всех ног к заклятому врагу Софии – королеве Индсорит, как только понял, что давняя пламенная любовь на самом деле холодна, как мороженая рыба… А Пурна, словно собака, пошла по его следу, хотя теперь причины, заставившие ее отправиться на поиски, уже не казались такими очевидными.
