– Значит, ты бросишь нас здесь? – уточнила София. – Вернешься к Чи Хён с повинной головой, а я должна попросить Мордика, чтобы он провел меня через Врата? По-твоему, я настолько глупа?
– Все зависит от того, доверяешь ли ты ему настолько, чтобы пойти за ним, – ответил Хортрэп. – Я бы сказал, что это действительно охренеть как глу…
Мордолиз с яростным рычанием выскочил из темноты и ударил передними лапами Хортрэпа в живот. Колдун взвизгнул, поскользнулся на льду и упал, и это могло бы показаться весьма забавным – огромный пожиратель демонов получил по заднице от собаки средних размеров, – вот только во всем, что касается Хортрэпа и Мордолиза, не бывает ничего забавного. Колдун лежал на земле, отмахиваясь покрытыми рунами руками от длинной собачьей морды, а демон утробно рычал, не сводя с него глаз.
– Пойдем, Мордик, нам нужно спешить, – попыталась София употребить власть, которой вряд ли обладала.
Здесь, на краю Врат, Мордолиз – связанный демон, но это «здесь» долго не продлится.
Пес оглянулся, рычание сменилось жалобным воем, и София заподозрила, что они с Хортрэпом просто дурачатся.
– Быстрей, Мордик И не говори, что ты не рад наконец-то затащить меня во Врата.
Мордолиз гавкнул и обернулся так стремительно, что его хвост хлестнул колдуна по лицу. Хватальщик поднялся со всем достоинством, на какое только был способен, но противник уже позабыл о нем. Пес весело скакал вокруг Бориса и Софии, то прижимался передними лапами и мордой к земле и отставлял зад, виляя хвостом, то притворно нападал. София ободряюще похлопала его по спине, Борис же вздрагивал и съеживался при каждом приближении демона. Трудно было бы винить его за это.
– Ну что ж, прощай, дорогая подруга, и, может быть, это путешествие в Диадему принесет больше пользы, чем предыдущее, – сказал Хортрэп, отряхиваясь от грязного снега. – Извини, что не пожимаю твою руку, но я очень дорожу своей и не хочу, чтобы демон ее откусил. Если позволишь дать совет, то я бы держал его на коротком поводке.
– То же самое могу сказать про тебя и Чи Хён, только я больше не уверена в том, у кого в руке поводок, а у кого на шее ошейник, – не осталась в долгу София. – Увидимся завтра?
– Если все пойдет по плану, – кивнул Хортрэп. – А что может пойти не по плану в такой простой операции?
– Будем надеяться, что мы этого никогда не узнаем, – сказала София, куда больше обеспокоенная ожидающим ее в самые ближайшие минуты ужасом, чем завтрашним вторжением. Если она останется в живых, то… – Борис, ты готов?
Еретик посмотрел на нее, на Хортрэпа, на Мордолиза. Затем на Врата. Снова оглянулся на Мордолиза, согнулся в три погибели и выблевал съеденный на ужин бисквит прямо на свои розовые замшевые сапоги. Мордолиз неспешно подошел, чтобы полакомиться, но София отпихнула его ногой. Это происшествие вызвало короткий смешок Хортрэпа, а затем его изрядно помятая туша исчезла в ночи, спеша оказаться как можно дальше от Врат, в куда менее пугающей темноте. Мордолиз сел рядом с хозяйкой, хлеща неугомонным хвостом по жидкой грязи, София потрепала его за ушами и улыбнулась, когда он поднял голову и посмотрел на нее.
– Пройти через Врата, прокрасться мимо часовых в Диадеме, собрать повстанческую армию и провести отвлекающую атаку на рассвете, – перечислила София. – Таков приказ. Проще некуда.
– Вы в самом деле так думаете? – поинтересовался Борис, утирая рот норковой муфтой.
– Нет, конечно. – София отпустила загривок Мордолиза и протянула руку Борису. – Но стоит ли рисковать жизнью ради чего-то легкого?
– Хотел бы я найти такие же хорошие прощальные слова, но я потратил все в прошлый раз, когда решил, что вы собираетесь меня убить. – Борис ухватился за ее руку.
– Прощальные слова – это для неудачников, – возразила София, и ей показалось, что покореженная корона задрожала в ее заплечном мешке.
Словно Холодный Кобальт была сказочной ведьмой, которая спрятала свое сердце в головной обруч.
У нее дрожали ноги, и она сомневалась, сможет ли сделать роковые шаги… И тогда Мордолиз, словно он лучше хозяйки знал, куда она запрятала свое сердце, прыгнул в бездну, а София, держась за его шкуру, шагнула следом.
Последнее, что она осязала, – это вспотевшие пальцы Бориса, крепко стиснувшие ее кисть, когда она потянула наивного простака за собой в неизвестность.
Последнее, что она услышала, – это собственное имя. Хортрэп звал ее, просил остановиться.
А последнее, что вспомнила, – как ее обнимал Лейб, когда они лежали ночью в постели и внимали стуку летнего дождя по крыше.
Затем ее окутала мгла Врат, и все трагедии, все триумфы, все радости и потери мира смертных сделались такими же далекими, как самая далекая звезда.
Глава 21
Мрачный с первого взгляда понял, что с этим болотом дело неладно. Вместо того чтобы переправляться по полузатопленной тропе, нужно вернуться и узнать, не покажет ли тамариндовое бревно другой путь. Но разве ж они послушают?
И вот Дигглби растревожил гнездо мстительных мертвецов с острыми когтями и клацающими зубами, с кучами деревянного мусора, защищающими, словно панцирь, им спину. Эти твари подплывают или подползают по дну на животе, и уже поздно звать на помощь. Когда Гын Джу рванулся на выручку к остальным, Мрачный едва успел подставить плечо под проклятое бревно, а затем кое-как взгромоздил его на спину лошади, надеясь, что оно застрянет между сумками, – наверняка ему вскоре понадобятся свободные руки.
Мрачный не хотел вредить останкам чьих-то предков, но твари не ответили на его миролюбивые слова. Они продолжали наседать. Пурна выстрелила из своего оглушительного самопала, но это, похоже, не спасло положение, только все вокруг заволокло едким пороховым дымом.
Принцесса оставалась на удивление спокойной, когда трое водоплавающих приближались к ней спереди, а еще четверо заходили с хвоста. Гын Джу приготовился к схватке, а двое других охотников за дядюшкой Трусливым повели себя как обычно, то есть по-дурацки: они кричали, барахтались в воде и оглядывались на Мрачного, как будто он мог волшебным образом покончить с безобразием, ими же и учиненным. Пурна почему-то стояла на коленях и шарила руками в грязной воде, а Дигглби прыгал на левой ноге, словно боясь опустить вторую, оставшуюся только в чулке. Кроме тварей, что приближались по затопленной тропе, еще одна, та, что стащила с Дигглби сапог, копошилась на глубокой воде, еще несколько спешили на подмогу с болотных просторов.
Все это дерьмо Мрачному очень не нравилось. Чужеземные предки не виноваты в том, что незваные гости потревожили место их погребения, подумал он и наконец-то вспомнил, где видел такие кучи хвороста. Клан Моржа хоронил своих покойников в устье реки, вбивая в дно колья, чтобы тела не уносило в море. Этими телами питались рыбы и крабы, которыми, в свою очередь, питались Моржи. Однако тот факт, что болото оказалось кладбищем, еще не объяснял, почему мертвецы сохранили так много плоти на своих костях и почему они поднимаются из воды, если кто-то нарушает их покой.
