– Прямо сейчас? Говоришь со старой подругой, которая всегда готова выслушать, и пытаешься разобраться с проблемами, с которыми никто до тебя не сталкивался.
Сингх ничего не добавила к этому, потому что знала Софию лучше, чем та сама себя знала. Дружеское молчание может выразить подчас больше, чем тысячи слов. Потом она откашлялась и спросила:
– Когда ты последний раз с кем-нибудь спала?
– При чем здесь это?! – София толкнула Сингх локтем, однако не очень сильно. – То есть… да, у меня уже давно никого не было… после Лейба.
– Милосердные предки, стоит ли удивляться, что у тебя крыша поехала! Я думала, неделю в самом худшем случае. Помнишь, как мы выбирались из Пантеранских пустошей и тебе было так дерьмово, что Марото решил попытать счастья, но потом мы встретили секту прокаженных людоедов и…
– Помню, – ответила София, хотя с радостью забыла бы об этом. – Не самое лучшее время в моей жизни.
– Ты превзошла самого Марото! А ведь он такой трюк отмочил – не удивлюсь, если узнаю, что эти извращенцы до сих пор держат его в своем черном списке. София, прошу тебя на правах подруги: попытайся расслабиться, и желательно не наедине с собой.
– Легче сказать, чем сделать, – проворчала София, мысленно представив, как коварная пиратка посылает ей воздушный поцелуй. – Но прояви хоть немного уважения: ты же не считаешь, что в такую жопу я угодила исключительно благодаря своей бездеятельности?
– Считаю, – ответила Сингх с важностью жреца десяти истинных богов Трве, читающего проповедь о вреде воздержания. – Исключительно благодаря… Ой!
София с усмешкой выпустила из рук косу – она дернула не так уж и сильно, и подруга тут же продолжила:
– Ну хорошо, хорошо. Ты хочешь поговорить серьезно? Я буду говорить серьезно. Всего лишь за год ты потеряла любовника, демона и всю твою прежнюю жизнь. Это очень плохо, София; на твоем месте редкий человек оправился бы когда-нибудь от таких лишений. Еще в Зигнеме я поняла, что с тобой не все в порядке, потому и взяла тебя в эту дурацкую поездку – думала, полегчает, если ты снова почувствуешь кровь на своих пальцах, если перебьешь имперцев, которые сожгли твой город. Но я тоже дала маху, сестренка, – сейчас тебе гораздо хуже, чем тогда.
– Ты попросила присмотреть за твоей девчонкой-мятежницей просто из милосердия?
София сама не могла понять, оскорблена она или тронута такой заботой.
– Не произноси больше это слово, – попросила Сингх. – Даже через столько лет оно сразу заставляет вспомнить о Марото.
– О да, и о чем он только думал?! – Забавные воспоминания о Марото тут же растаяли, уступив место куда менее приятному вчерашнему столкновению, но Софии и так было о чем переживать, не добавляя к этому списку сбежавшего из лагеря в припадке ярости дезертира. – Тогда пусть будет жалость, это почти одно и то же – и пошло оно все в жопу, Сингх.
– Было у меня ощущение, что тебе это нужно. И мне бы ты не отказала в такой просьбе.
– Даже не надейся, – ответила София. – У меня не настолько богатое воображение.
– Кстати, о богатом воображении: ты ведь не меньше моего обалдела, узнав, кто такой этот полковник Хьортт? – Темное убежище осветилось, когда Сингх подобрала тлеющую ветку, чтобы снова разжечь трубку, про которую они с подругой успели забыть. – Можешь считать меня наивной, но я никогда бы не поверила, что старик Кавалера сам подставил своих людей под колдовство цепистов.
– Он не знал, что замышляет Цепь. – Софию слегка позабавило то, что ей приходится защищать доброе имя своего заклятого врага. – Я заходила к нему вчера вечером, потому что думала… Да ты знаешь, что я думала и за кого его принимала. И вот выясняется, что это не тот полковник Хьортт, который убил моего мужа и других жителей Курска, а его отец. А сын так и не выбрался из пожара, что я тогда устроила. Все это время я была уверена, что мальчишка находится где-то рядом и поджидает меня, чтобы закончить свое дело, но, видимо, я проклята богами.
– Ты узнала это только вчера? Неудивительно, что у тебя выдался такой дерьмовый день.
– Да, лучше бы я… Это было странное ощущение, Сингх. Я говорила с Хьорттом… или Кавалера, или лучше называть его Доминго, потому что имя человека никогда не меняется. А он лежал в койке, израненный до полусмерти и побежденный своим злейшим врагом, и не мог даже шевельнуть пальцем, чтобы отомстить за то, что я сделала с его сыном…
– Ты что-то сделала с его сыном?
Судя по голосу, у Сингх хватило бы ярости отправиться в палатку к искалеченному старику и поквитаться с ним.
– Да, Сингх. Я отрезала мерзавцу пальцы, а потом сожгла его живьем. И мальчишка полностью заслужил это, но заслужил ли его отец? Если бы Лейб каким-то образом спровоцировал Хьортта, мне было бы ничуть не легче. Возможно, сознание того, что у полковника было оправдание, мучило бы меня еще сильнее. – София покачала головой. – Так или иначе, но я добралась до самой большой занозы в своей заднице, очутилась в одной палатке с Хьорттом, и он был полностью в моей власти. Но знаешь, что я сделала?
– Это не преступление – торжествовать над павшим врагом, – сказала Сингх, хотя София прекрасно знала, что кодекс чести не позволил бы кавалерессе опуститься так низко.
– Кажется, он предпочел бы, чтобы я издевалась над ним, – задумчиво проговорила София. – Или хотя бы оставила его в покое, но вместо этого я… Я почувствовала к нему жалость, вот в чем самое дерьмо, ведь мы оба понимали, что это из-за его ошибки погиб почти весь полк. Даже хуже, чем просто погиб, – принесен в жертву ради каких-то изуверских планов Вороненой Цепи. И я… Это кажется глупостью, но я попыталась подбодрить его. Сказала, что бой не проигран, пока он еще дышит, и никогда не поздно расплатиться с теми засранцами, что подставили его. Эй, сказала ему я, ты, конечно, открыл дыру, через которую весь этот мир отправится прямо в преисподнюю, и на твоей совести возвращение Затонувшего королевства, но по крайней мере ты сам еще жив. Все, кто был тебе дорог, теперь мертвы благодаря твоей блестящей идее, но не позволяй отчаянию поглотить тебя целиком.
– Звучит так, будто ты заодно убеждала и саму себя, – заметила Сингх и протянула трубку, но София вежливо отказалась.
– Да я только этой хренью и занимаюсь, – фыркнула она. – Убеждаю саму себя. Но в итоге запутываюсь еще сильнее.
– Ты не запуталась, София, тебе просто нужно время, чтобы все обдумать. И раз уж оно наконец появилось, лучше отправиться в более удобное место и там спланировать дальнейшие шаги.
– Так ты не считаешь, что заночевать в багряном курятнике – это высшая справедливость для лисицы моей окраски?
Серебряные волосы Софии поймали отсвет огня, тлевшего в трубке у Сингх.
– Я считаю, что штабная палатка подойдет тебе больше, – ответила кавалересса, переходя на райнот – малоизвестный ранипутрийский диалект, на котором они обе худо-бедно умели изъясняться. – Если запутался с выбором дороги, лучше вернуться домой, тебе не кажется?
