В этом действительно был определенный смысл, но что-то в душе Пурны отказывалось согласиться.
– А как же пари, заключенное в пустошах, когда наша компания только начала складываться? Мы спорили, кто первый затащит Марото в постель, и ты поставил двадцать динаров!
– Порой я заключаю безнадежные пари только для того, чтобы убедиться в собственном превосходстве. Ты бы удивилась, узнав, как часто Падшая Матерь вознаграждает меня за гордыню, позволяя выигрывать даже там, где выигрыш невозможен. К тому же хоть я и проиграл двадцать два динара в общем пари, зато поставил на тебя пятьдесят в частном споре с Хассаном, Дин и принцессой Вон Юнг. Так что ты сделала мне хороший подарок, когда укротила эту бестию.
– Я же говорила: ничего такого на самом деле не было! – Пурна покраснела, больше раздраженная не тем, что инсценировала совокупление, а тем, что в конце концов пришлось признаться. Она ужасно нуждалась в деньгах, чтобы продолжать игру, и это была едва ли не лучшая ее афера, к тому же прошедшая без сучка без задоринки, но друзья продолжали хранить почтительное молчание по поводу мнимого союза даже после той ночной попойки в Кутумбанских горах, когда она все им объяснила, и это до сих пор адски усложняло ей жизнь. – И я говорила, и Марото говорил, и я даже предлагала вернуть половину выигрыша, так что…
– Ш-ш-ш, наши любезные спутники возвращаются, – перебил ее Дигглби.
После чего забрал флягу и помахал ею появившимся из-за снежной пелены силуэтам.
Первое правило, которое необходимо соблюдать в этой белой мгле: передвигаться можно только по двое. До сих пор Пурне и Дигу удавалось настоять на том, чтобы их пару не разлучали; свои аргументы они щедро подкрепляли ссылками на совместный боевой опыт. Учитывая очевидную нелюбовь внутри второй пары, рано или поздно это хлипкое оправдание перестанет действовать.
– Эге-гей, никто не желает глотнуть для бодрости?
– Тихо! – отозвался Мрачный.
Похоже, это было его любимое слово. Казалось бы, после нескольких дней поисков в обществе Пурны и Дига Мрачный должен бы расслабиться и разговориться, но он по-прежнему выдавал только шипение из своей сжатой до судорог задницы.
– О да, тишина – это крайне важно, – проворчал Диг. – Вы, наверное, едва унесли ноги от имперских разведчиков? А может, на этой заснеженной равнине охотятся вендиго? Или…
– Ничего такого. – Непорочный взял у Дига флягу и запрокинул над раскрытым ртом, как заправский пьяница, кем в действительности не был… И пролил большую часть, как зеленый юнец, кем на самом деле и был.
– Что ж, ничего – это уже что-то, – сказала Пурна.
Она старалась сохранять жизнерадостность, хотя это смертельно ей надоело. Дигглби держался молодцом, изображая перед Мрачным и Гын Джу беззаботное существо, но обмануть давнюю подругу не так-то просто. Паша упорно избегал разговоров о Принце, однако Пурна догадывалась, как тоскует он по своей собаке. После того как погибли Хассан и Дин, а огромная Королева Демонов едва не сотворила с Дигглби и Пурной нечто еще более ужасное, приятель и вовсе пребывал на грани срыва. Компас Хортрэпа упорно вел их на север, но они до сих пор не нашли ни одного следа, подтверждающего правильность курса. А неделя – слишком долгий срок, чтобы по-прежнему полагаться только на неясные намеки хитрого колдуна. Дигу была необходима зацепка, какой-то знак, подтверждающий, что их не заманивают в западню наподобие той, из которой они с таким трудом ускользнули у Языка Жаворонка. Если в ближайшие дни не обнаружится след Марото, шутливые беседы, выпивка и жуки не спасут Дига и он погрузится в зыбучую трясину уныния и безнадежности. В конце концов, почему бы и впрямь не связаться с его таоанской знакомой? Может, ему полегчает, и пусть это совсем не по пути, но они и так уже забрели невесть куда, так что какая разница?
– Так что же за «ничего» вам досталось сегодня?
– Чего? – Мрачный посмотрел на Пурну так, будто это не у него, а у нее чурбан вместо головы, а затем, словно спохватившись, добавил: – Все тихо.
– Ну, так поблагодарите за это Падшую Матерь! – воскликнул Дигглби, но взгляд Мрачного подсказал ему, что не стоит спешить с благодарностью.
На сей раз Пурне пришлось согласиться с тупоголовым варваром. С тех пор как она узнала, кто устроил ритуал и открыл Врата, поглотившие бедных Дин и Хассана и множество других людей, ей не очень-то хотелось слышать про Вороненую Цепь и веру, даже если о них отзывались саркастически.
– Будем и дальше идти по карте и компасу? – спросил Гын Джу.
Но унылый голос и тусклый взгляд выдавали горькую правду: даже если подаренная Хортрэпом карта Звезды точна, даже если черная стальная игла действительно указывает на Марото, они уже заблудились в этой белой пустыне и единственный, кто мог бы повести отряд за собой, страдает, как изящно выразилась Пурна, картобоязнью. Учитывая отвращение Мрачного к их единственной возможности найти Марото, Диг предложил варвару искать его дядю по запаху, и это была неплохая шутка, но даже она недолго согревала их под беспрерывно падающим с неба снегом.
– Не беспокойтесь, – ответил Мрачный, снова поворачивая в ту сторону, откуда они с Гын Джу вернулись с утренней разведки. – Мы отправимся на восток и отыщем русло Хартвейна. Мимо него никак не пройдешь – мы с дедушкой убедились в этом. Даже если река замерзнет, она слишком широка, чтобы вы на ней потерялись из виду. Потом двинемся берегом на север и выйдем к Диадеме. А когда мы выйдем к Диадеме…
– Да-да, я уже слышала эту песню. Вы с генералом Чи Хён уверены, что Марото просто сбежал к багряной королеве, потому что сто лет назад дал ей глупую клятву, – проворчала Пурна и надвинула на глаза капюшон из шкуры рогатого волка, чтобы напомнить этим щенкам, что она, во-первых, достойна восхищения, а во-вторых, слишком опасна и с ней лучше не ссориться. – Но если наша задача – поймать Марото до того, как он окажется в Диадеме, то идти туда обходным путем не очень мудро, согласись. Он очень спешит, к тому же умеет читать карты – в отличие от некоторых других варваров. Логика вынуждает его выбрать самый короткий путь, а не самый легкий. Вероятно, поэтому компас Хортрэпа и советует нам идти на восток, а не на север.
– Я думал об этом, – буркнул Мрачный, и сама мысль о том, что он способен думать о чем-то более сложном, чем свежевание дикого муравьеда, уже поражала воображение. – Но я не доверяю Хортрэпу, и даже если мой дядя пользовался такой же картой, снегопад испортил все его планы. Какая польза от карты в мире, потерявшем форму?
– Какая польза от карты в мире, потерявшем форму… – тихо повторил Гын Джу чуть ли не с оттенком восхищения.
И даже Пурна вынуждена была признать, что это прозвучало до омерзения глубокомысленно. Но ведь если задуматься, на самом деле мир – это и есть форма, так что Мрачный со своей мнимой мудростью может поцеловать ее в пятку.
– Так, это все прекрасно, но если мы почти добрались до Хартвейна, то, значит, почти добрались и до Тао. – Диг попытался стряхнуть снег с головы Принцессы, но только напугал бедное животное. – Мы отправимся на юг вместо севера и потеряем лишь несколько часов. Я уже много раз объяснял: мы только поговорим с моей знакомой, и она, возможно, сумеет раздобыть для нас что-нибудь полезное. Ее, между прочим, так и зовут – Добытчица, потому что…
