– Ты и правда думаешь, что могут появиться другие? – с беспокойством спросила Ники-хюн, когда Марото раскурил трубку от горящей пальмовой ветви.
– Надеюсь, что не появятся, – ответил он, набрав полный рот горького дыма. – На своем веку я украл немало яиц, и всегда за ними приходила только та, что их отложила. Караул поставим, как обычно, но едва ли возникнут проблемы.
– Для уймы куда более достойных людей эти слова оказались последними, – проворчала Бань и отобрала у Марото трубку, которую тот едва успел раскурить.
– Ты, случайно, не догадался прихватить с собой кусочек мяса? – с надеждой поинтересовался Донг-вон, снова поставив сковороду на огонь и протянув руку к сложенным пирамидой яйцам.
– Совсем вылетело из головы. – Марото взглядом попросил у Бань трубку. Стоило вспомнить о монстре, как будто наяву нахлынул его запах; лучший способ избавиться от него – прокачать дым через ноздри. – Пожалуй, эта яичница мне тоже придется по вкусу.
– А больше ты ничего не хочешь, Полезный?
Бань протянула трубку, он лег на спину и сунул в рот мундштук.
– Хочу, – проговорил Марото, глядя ей прямо в глаза, и выдохнул дым. – Обычно я требую поединка от обидчика, но сегодня соглашусь на пару лишних глоточков этого сладкого дерьма и последнюю смену в карауле, если, конечно, капитан не возражает.
– Приятно исполнить желание пожилого человека, – подмигнула ему Бань так откровенно, что понять ее неправильно было просто невозможно.
Марото в ответ лишь вытаращил глаза, гадая, нет ли у него на спине какого-нибудь знака, заставляющего любую авантюристку всячески кокетничать, не имея на самом деле ни малейшего желания с ним переспать.
Жалкая участь… Однако вряд ли он захочет убедиться в этом, после того как решил сменить жизнь отвязного гуляки на жизнь благородного странствующего героя.
Хотя, если подумать, кто станет планировать свое будущее, очутившись на краю света, на безлюдном, но кишащем чудовищами острове? Разве только сам Марото, но он, если верить утверждениям отца, начисто лишен дара предвидения.
Вернувшись на свое место по другую сторону костра, варвар впервые за последние недели задумался о том, как поживает старый хрыч и крошка Мрачный. Вероятно, они немного разозлились из-за того, что Марото пропал сразу после битвы, и он невольно улыбнулся, представив, как отец недоуменно разводит руками и ворчит на своего блудного сына. Было приятно повидаться с ними, а еще бы лучше помириться с семьей или хотя бы попытаться… Но это успеется, в Медовом чертоге Черной Старухи времени будет вволю. А пока Марото приложит все силы, чтобы доказать себе и другим: он способен вести достойную жизнь. Ну а если все-таки с этим не сложится, он примет достойную смерть.
Так или иначе, но он рад, что пережил еще одну безумную ночь, и только запропавшие невесть куда боги Незатонувших островов знают, сколько еще таких ночей ждет его впереди.
Глава 13
Солнце растопило снег, холод остался позади, несвоевременная оттепель накрыла западный берег Хартвейна, но тревога, поселившаяся этой зимой в душе у каждого смертного, не покинула Мрачного, даже когда поисковый отряд углубился в густой лес к северо-востоку от равнин Ведьмолова. Варвар невольно думал о том, что мог бы оказаться здесь еще неделю назад, если бы сразу одолел сомнения и доверился компасу Хортрэпа… Впрочем, тогда Мрачный и его спутники не встретились бы с Добытчицей и не получили от нее тяжелое и беспокойное резное бревно, которое, как все признали в конце концов, едва ли заслуживает больше доверия, чем колдовство Хортрэпа. Они постоянно сравнивали показания компаса с направлением, которое указывало бревно, и поскольку оба инструмента работали в поразительном согласии, теперь уже не вызывало сомнений, что Марото из лагеря кобальтовых двинул на север – вероятно, чтобы сбить погоню со следа, а затем повернуть к Диадеме.
Возможно, беглеца давно настигли бы, если бы обещание Дигглби купить лошадей в Тао не оказалось таким же пустым, как и его карманы. Паша с большим запозданием понял, что вместо сундука с монетами взял в поход шкатулку, где хранил коллекцию причудливых раковин улиток, а у спутников необходимой суммы не набралось. Зато паша и тапаи, когда тащили колдовской дрын, так уставали, что прекращали болтать.
Увы, очередь Гын Джу и Мрачного наступила как раз в тот момент, когда они вошли в сумрачную чащу, которую Пурна и Дигглби называли лесом Призраков, и заливистые голоса снова разнеслись по всей округе.
– Бер-р-реги-и-ись леса При-и-израков! – вопила Пурна.
– Бер-р-реги-и-ись! – вторил ей Дигглби.
– Замолчите! – потребовал Гын Джу, возвращая на место съехавшее с потного плеча бревно.
Мрачный лишь кивнул, соглашаясь с непорочным юнцом. Как-то ухитрялись эти чахлые кипарисы и усыпанные жухлой листвой лужи навевать мрачную торжественность, не хотелось ее нарушать даже для того, чтобы приструнить расшумевшихся спутников. Кроме того, Мрачный давно понял, что нотации бесполезны, он уже охрип от тщетных попыток образумить крикунов.
– Бер-р-реги-и-ись!.. – заорал Дигглби даже громче прежнего, но Пурна толкнула его в спину и сказала:
– Перестань, Диг. Разве не видишь, что мы их пугаем?
Гын Джу тоже понял, что с этой спевшейся парочкой лучше не связываться. Он молча проглотил подначку и с сочувствием посмотрел на Мрачного.
– Они и должны бояться. – Дигглби стащил с головы дурацкую оранжевую адмиральскую шляпу, которую выменял в Тао за один из своих тюрбанов. – Это же не Волшебный лес и не Чудесная роща, это лес Пр-р-ри-и-израков!
– Которые охотятся на болтунов и крикунов, – проворчал Гын Джу, останавливаясь, чтобы напоить лошадку из лужи.
– О-о, прекрасный ответ! – воскликнула Пурна. – Я его надолго запомню.
– Как ты достиг таких вершин остроумия, Гын Джу? – подхватил Дигглби. – Оно так же великолепно, как гардероб Мрачного.
Но напрасно они добивались, чтобы Мрачный в смущении посмотрел на нечищеные сапоги, обшитую металлическими пластинами юбку, рубаху из грубой шерсти и порванную опоссумом перевязь. Он не доставил насмешникам такого удовольствия, сделав вид, будто пропустил эти слова мимо ушей. Не хватало еще принимать советы от хренова клоуна и девчонки, которая сама не решила, как хочет одеваться – то ли как имперская принцесса, то ли как охотник из Кремнеземья. А синяя накидка, которую Чи Хён подарила Мрачному, лишь придавала костюму завершенный вид, как сказал бы Дигглби.
– Я сверился с картой, но там нет места с таким названием, – сообщил Гын Джу. – Так что прекращайте свои сказки.
– Его нет на карте, потому что нас самих тоже нет на карте, – заявила Пурна, наконец-то благоразумно понизив голос. – Лес Призраков находится повсюду и в то же время нигде, он появляется неожиданно, чтобы заманить беспечных путников, которые навсегда остаются блуждать в сумрачной чаще.
