Плотин, следуя за философией Платона (поэтому его и называют неоплатоником), считал, что существует единое божество или божественный принцип – сверхчувственный, сверхъестественный, надразумный. Он является абсолютным Бытием и от него в мир исходит божественный свет. Луч света, уходящий в глубины темного царства материи – в этом суть космогонии и этики неоплатонизма. Бог или божественный принцип рождает разум, который мыслит Бога и себя самого, и мировую душу, которая пребывает на грани между сверхчувственным миром божественных идей и чувственным материальным миром. Материальный мир, полагал Плотин, образован мировой душой на основе содержащихся в мировом разуме идей. Если вспомнить космогоническую часть философии Платона, то мы увидим в ней ясные параллели с космогонией неоплатоников – все та же трехчастная вселенная. Правда, неоплатоники – максималисты в своем отрицании земного, материального мира.
Рано или поздно, считал философ, душа человека, оторванная от мировой, или божественной души, начинает скучать и томиться в этом мире, который он полагал лишь жалким подобием мира высшего. И если Платон говорил, что, созерцая земной мир, можно познать и представить себе высший мир идей, то Плотин считал это знание возможным лишь при условии полного внутреннего отречения от материальных подобий, искажающих до неузнаваемости мир божественного света.
Плотин создал свою теорию познания высшего мира. Оно, по его мнению, возможно не через логические, разумные рассуждения, а через проникновенное молчание и сосредоточение, отвлечение от всего телесного, материального. Тогда освобожденная от материально-телесных оков душа сможет выйти за пределы материального мира и хотя бы на некоторое время соединиться с божественной душой, насладиться ощущением божественного света. Такой «выход» души Плотин назвал экстазом (буквально «extasis» означает «выход за пределы»). Сам Плотин, по свидетельству одного из его учеников, Порфирия (232–304), достигал этого состояния четыре раза «не внешней пользуясь силой, а внутренней и неизреченной».
Плотина уже при жизни признавали очень необычным человеком. Жрецы богини Исиды считали, что хранителем его души был один из богов, а «не демон низшей породы». Ему приписывали способность предсказывать детям, что из них получится, когда они вырастут. Плотин мог даже, вглядевшись в людей, указать, кто из них вор.
Все, знавшие Плотина, очень любили и уважали его. Например, многие родители настаивали, чтобы, в случае их смерти, он брал на себя опеку над их несовершеннолетними детьми – доверие к нему было абсолютным. И Плотин всегда оправдывал это доверие, заботясь об имуществе и здоровье порученных ему детей. «Пока дети не доросли до философии (т. е. не обрели способность рассуждать и действовать здраво и ответственно), – говорил сам Плотин, – нужно, чтобы имущество их и доходы были при них целыми и невредимыми.»
Перед смертью Плотин промолвил: «Сейчас я попытаюсь слить то, что есть божественного во мне, с тем, что есть божественного во вселенной.» По учению неоплатоников о загробном мире, сделать это обычному человеку было не так-то легко. Ибо, стремясь после смерти вернуться к предвечному разуму, душа в своем вознесении должна пройти через семь планетных сфер, каждая из которых в свое время наделила ее греховной склонностью. Сатурн – ленью, Юпитер – гордостью, Марс – гневом, Венера – любострастием, Меркурий – алчностью, Солнце – чревоугодием, Луна – завистью. И хорошо, если душа при вознесении сможет возвратить им эти «смертные грехи» неиспользованными – только тогда она сможет вступить в пределы восьмого неба, где и обретет, наконец, вечный покой в божественном свете.
Средневековая философия: патристика и схоластика
Патристика
Пришествие Бога-Сына, Иисуса Христа на землю, его странствия, просветленные проповеди и притчи, обращенные к людям, его арест, крестные муки и Воскресение – начало эпохи христианства, эпохи Нового Завета, в которой люди стремились не только думать, мыслить, но и верить. Именно вера становилась средоточием всех философских размышлений. Как и на основе чего можно верить? И во что верить?
Размышляя над этими вопросами, первые христианские философы ставили своей задачей сформулировать основные ее положения, которые позднее, по решению Вселенских Церковных Соборов, возводились в ранг догматов (т. е. непреложных правил, определений христианства). Многие из этих философов были канонизированы после смерти, их стали называть Святыми Отцами Церкви – отсюда и название этого периода в философии – патристика (от латинского «патер» – отец). Первые три века христианства были для приверженцев этой веры очень тяжелым временем. Почти каждый римский император считал своим долгом хоть раз за свое правление объявить гонения на христиан – их заставляли отрекаться от веры, лишали всех должностей, имущества, ссылали, пытали, убивали, бросали львам. Но большинство христиан не поддавались угрозам и предпочитали гибель отречению от Христа – они стали мучениками за веру.
Пафос ранней патристики наиболее ярко выразился в споре между богословами, считавшими, что учение христианской веры необходимо соединить с плодами античной (языческой) философии Платона, Аристотеля и стоиков (эту позицию отстаивала Александрийская богословская школа под руководством Климента Александрийского (150–219) и Оригена), и богословами, полагавшими, что вера и философия несовместимы, ибо человеческий разум ограничен и не с состоянии постичь всю полноту и бесконечность Божественного Разума (эту позицию отстаивали римские богословы под руководством Тертуллиана). В итоге возобладала более взвешенная позиция Александрийской школы.
Период ранней патристики закончился драматической дискуссией о догмате Святой Троицы. Спор начался на Никейском соборе, созванном в 325 году императором Константином Великим. Там этот догмат, наконец, был сформулирован: Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Дух Святой единосущны (то есть являются Единым Богом) и равнозначимы (то есть ни один из них не подчинен другому). Различаются они лишь как ипостаси (то есть различимые лица, выражающие одну сущность). Однако на том же соборе выступил один александрийский пресвитер по имени Арий (256–336), утверждавший, что Христа не было до того, как он был рожден Девой Марией, поэтому Христос не единосущен Богу-Отцу, а лишь подобосущен ему. Арий и его последователи считали, что Христос является воплощением высшего нравственного идеала, но отрицали его Божественную сущность. Против ереси арианства выступили многие епископы во главе со св. Афанасием Великим (295–373), епископом Александрийским. Спор длился почти столетие и завершился победой приверженцев Никейского Символа веры.
После окончания арианского раскола начался период поздней патристики, во время которого богословы формулировали основные догматы веры, решали вопросы богопознания, соотношения веры и разума, проблемы свободы и необходимости, добра и зла.
Схоластика
В конце VIII – начале IX века центр философской мысли переместился на запад и север Европы, где образовалось могущественная франкская империя, основателем которой стал император франков Карл Великий. Одновременно с этим шел процесс широкого распространения христианства среди бывших варварских племен, завоевавших в середине I тысячелетия территорию Европы. Поэтому одной из главных проблем, которую христианские философы должны были решать, стала проблема более доходчивого объяснения догм христианства, выработанных в период патристики, донесения их до сознания новообращенных христиан. Так появилась схоластика – «школьная наука», пытавшаяся научить вере, с помощью логических доводов доказать истинность и незыблемость ее догматов.
