– Ха! – отозвался Титус. – Ты сам пришел из-под Большого Неба!
– Но я едва ли страшный.
– Это ты верно заметил, – рассмеялся Титус. – Ты поступил храбро, придя ко мне, чтобы попытаться спасти свой переулок, но существует тончайшая разница между храбростью и глупостью. Боюсь, ты, Кит, скорее дурак, нежели храбрец, раз явился сюда один. Ты подверг себя ужасной опасности.
Кит ухмыльнулся и подумал об Эйни.
– Я опасности пальцы отгрызаю, – ответил он.
Титус наклонил голову набок:
– У опасности есть пальцы?
– Это знаменитая поговорка, – сообщил ему Кит. – Послушай, Титус, я знаю, что рисковал жизнью, придя сюда. Я не хочу драться.
– Тогда чего же ты хочешь? – поинтересовался пес, по-прежнему кружа внизу с оскаленной пастью.
– Это просто, – сказал Кит. – Я хочу твою еду.
– Мою еду? – Титус перестал кружить. – Не понимаю.
– Мне нужны банки с едой, которой тебя кормят твои Люди, – пояснил Кит.
– Ты ж вроде с нетопырями тусовался, да? Тоже решил в стэндаперы податься?
– Это не шутка. Отдай мне свою еду, и я буду очень тебе обязан.
– Не надо мне, чтоб ты был мне обязан.
«Начинаем Околпачивание», – мысленно скомандовал себе Кит. Он и не рассчитывал, что Титус ему поможет, но теперь он знал кое-что о собаках, спасибо дядиным книгам, и точно знал, что можно заставить сделать этого пса.
– Я требую от тебя извинений за оскорбления, брошенные тобой в адрес Диких, – заявил он Титусу. – Я требую, чтобы ты предстал перед судом за убийство моих родителей!
– Я не убивал твоих родителей.
– Но ты в ответе за это. Не хочешь извиняться, тогда я требую, чтобы ты сошелся со мной в Песьем Поединке.
– Ты не пес, – возразил Титус.
– А нет такого правила, чтоб обязательно пес, – возразил Кит. – Я прочел все существующие правила. Я вызываю тебя по правилам, установленным во дни Брута, Князя Псов, и требую, чтобы ты ответил на мой вызов.
Титус, пыхтя, задумался:
– Хорошо, Кит. Я принимаю твой вызов. Поединок так Поединок.
Внезапно громадный серый попугай ухватил Кита сзади. Два хомяка выскочили из укрытий под раковиной и связали ему лапы шнурками от людских ботинок, а два сиамских кота выскользнули, словно призраки-близнецы, из теней, бок о бок сверкая двумя наборами бритвенно-острых зубов.
– Ах да, забыл упомянуть, что пригласил кое-кого из друзей, – ухмыльнулся Титус.
Кит забился в лапах у попугая, но птичьи когти только глубже вонзились ему в плечи.
– Отпусти меня, ты, большая тупая птица!
– Не стоит оскорблять Байрона, – заметил Титус. – Он мало говорит, когда рядом нет его Кормильцев. Говорить он предоставляет своим когтям, если ты понимаешь, о чем я.
Кит перестал биться. Глянул в окно и увидел силуэты двух оставшихся сов, наблюдавших за его мучениями в окно.
Когда его распростерли на пузе перед Титусом, одна из сов взлетела с насеста, чтобы доставить донесение Койоту, мол, Кит теперь пленник.
«Отлично, – подумал Кит. – Все идет точно по задуманному».
Оставалось лишь одолеть пса в Песьем Поединке.
Насколько Кит знал из книги, со времен Азбана ни одному еноту это не удавалось.
Глава двадцать первая
Песий Поединок
Песий Поединок, как и Енотий Обман, состоит из трех частей.
Первая называется Вызывающий Рык, когда один пес (или в данном случае енот), чувствующий себя в чем-то ущемленным, требует справедливости. Если в справедливости отказано, объявляется поединок.
Тут начинается вторая часть – Клятвенный Лай. Каждый пес, приняв вызов на поединок, клянется чтить результаты поединка и похоронить свои претензии по его окончании, независимо от исхода.
И третья, последняя, часть – это Перетягивание.
Псы встают на расстоянии в десять шагов друг от друга, держа в зубах противоположные концы крепкой веревки. Посередине между ними располагается Скунсова Лужа – лужа, наполненная липким дегтем, скунсовой струей и молотым перцем чили. Безблохие торгуют с самыми разными существами, чтобы пополнять свои запасы, – именно отсюда у ворон столько Безблохих призов в ларьках.
Несчастная тварь, хоть одной лапой наступившая в Скунсову Лужу, застревала намертво и становилась такой невыносимо вонючей, что к ней не желал приближаться даже самый грязный помоечный червяк. Единственным способом освободиться из липкой ловушки было упросить победителя сбрить проигравшему шерсть начисто и отпустить. Молотый перец чили делал весь процесс более болезненным, чем осиные укусы.
Однако, если дуэлянт отпускал веревку, дабы избежать падения в лужу, он тут же становился проигравшим, и зрители закатывали его в лужу уже сами. Победителю даже не надо было его освобождать, как бы тот ни умолял. Его оставляли лежать в луже, пока муравьи не обглодают его кости дочиста.
Короче говоря, Киту не хотелось проиграть поединок.
– Я, Титус, клянусь перед присутствующими Безблохими уважать результаты этого поединка, – произнес песик.
Они единым потоком выскользнули из людского дома через собачью дверку и собрались во дворе. Прочие домашние питомцы выстроились кругом вокруг поля для поединка, чтобы Кит не сбежал.
– Когда наш поединок закончится, – Титус не сдержал улыбки, – я побрею этого помоечного енота и отпущу его, только если он покинет свой любимый Вывихнутый переулок навсегда. Мне надоело ежевечерне наблюдать его из окна.
Кит закусил губу. Если он проиграет, то лишится не только шерсти, но и дома.
Но опять-таки если он проиграет, то Койот отберет у него дом еще до того, как он сумеет отправиться в изгнание, которого требует Титус.
– Отлично, – произнес Мистер Пиблз, хомяк и распорядитель поединка, и поклонился Титусу.
Затем повернулся к Киту на другом конце веревки, которая лежала у его ног в траве, словно приготовившаяся к броску змея.
– Что скажешь?
– Я, Кит… э-э-э… клянусь… – Что тут полагается говорить? Все известные ему сведения о Песьих Поединках он почерпнул из дядиной книги в тот самый день, и автор не особенно распространялся по этому пункту. Почему писатели не пишут в книгах все, что может понадобиться их читателям? Неужели не понятно, что некоторые полагаются на их книги в вопросах выживания?
Кит старательно повторил сказанное Титусом.
– Я клянусь перед присутствующими Безблохими уважать результаты этого поединка. Когда я одержу победу… – Тут его клятва была прервана взрывом смеха из толпы зрителей. – Когда я одержу победу, – повторил Кит громче, – я побрею Титуса налысо и отпущу его, только если он пообещает мне столько банок Безблохой еды, сколько я смогу унести.
