— Александр Сергеевич велел отвезти вас в «Континенталь». Там приличный торговый центр, работает круглосуточно. Приказано сменить ваш гардероб, используя безлимитную карту. Потом салон красоты, а уже потом домой.
— Александр Сергеевич? Почти как Пушкин.
— Почти, да. — Водитель усмехнулся.
— Дай-ка мне телефон твоего начальника.
Евгений продиктовал одиннадцать цифр.
— Алло! Анна? Что случилось? Соскучилась? — Голос Мажарова был бодрым. Рядом слышался шум воды.
— Что всё это значит, Александр Сергеевич? Насчёт одежды уговора не было.
Голос в трубке рассмеялся.
— Не только одежда. Ещё обувь и сексуальное нижнее бельё. Евгений в курсе моих пристрастий. Он поможет.
— Что? Посторонний мужчина будет выбирать мне трусы и лифчики? — Я перешла на писк.
— Ладно, постарайся справиться с этим сама. Карта безлимитная. Трать, не стесняйся.
— Чтобы моё рабство продлилось на неограниченный срок?
Мажаров кашлянул.
— Срок остаётся прежним. Но делаю я это не для тебя, а для себя. Ты должна быть прилично одета. Понятно, тут не столичный уровень. В Нью-Йорке твоим гардеробом займутся стилисты. Но должен же я довезти тебя в чём-то до Нью-Йорка?
Я в бешенстве нажала «отбой».
Женя широко улыбался.
— Не волнуйтесь вы так. Я не собираюсь покупать вам нижнее бельё, просто дам пару советов.
— Остановись.
Машина резко затормозила.
— Решили сбежать? Не советую.
— Куда бежать, когда мой сын находится в заложниках у этого зверя? Я в аптеку.
Попросив провизора развести мне в стаканчике «Корвалдин», я вернулась с целым пакетом успокоительного, надеясь, что это поможет хоть немного прийти в себя.
— Едем?
— Да.
Я всё ещё разбирала пакеты и коробки, которые Евгений выгрузил в гостиной, и всё ещё краснела, рассматривая откровенное нижнее бельё. Холодный душ не помог. Я тряслась, как осиновый лист, когда зазвонил телефон.
— Мам! Мы в Ницце! Ох, видела бы ты дом господина Мажарова! Ладно, мне некогда. Ты забыла положить мне плавки. Сейчас мы с Верой Львовной отправляемся в магазин. Кстати, она классная старушенция, просто супер! Мы договорились разговаривать только по-французски. Так что au revoir, maman!
— А ну стой! Какое купанье в апреле? Хочешь воспаление лёгких подхватить?
— Маман! Не соизвольте нервничать. В доме есть бассейн с подогревом. Так что пневмония отменяется. Целую.
— Рома! Роман!
Трубка пищала короткими гудками. Я швырнула сотовый на диван.
— Несносный мальчишка.
— И как? Сын хорошо устроился?
Я вздрогнула и обернулась. Подпирая стенку, в моей гостиной стоял господин Мажаров и гадко улыбался. Мне показалось, что он уже начал раздевать меня взглядом. Вцепившись в воротник лёгкого халатика, я плотнее запахнула полы.
— А у вас и ключи от моей квартиры имеются?
— Что ты! Просто кое-кто не закрыл дверь.
Я вспомнила, что собачка в замке давно барахлит. Видимо, Женя просто недохлопнул китайский шедевр.
— Но кое-кто сказал, что приедет вечером.
— Управился раньше. Не рада?
Он стал медленно надвигаться. Естественно, я была не рада. Протянув руку, он схватил тонкий шёлк и сдёрнул с плеч одним движением.
— Что это?
На мне красовался мой любимый комплект, немного застиранный, но очень удобный.
— Я, кажется, спросил: что это?
Откинув мужскую руку, я предприняла попытку отступления, но уже через пару шагов упёрлась спиной в холодную стенку.
— Это называется нижним бельём.
Мажаров подошел вплотную и разорвал на мне сначала лифчик, а потом и трусики.
— Я же предупреждал, что не терплю неповиновения. Ты купила новое?
Я проглотила ком в горле, чувствуя себя сейчас особенно беззащитной.
— Онемела?
Он провёл рукой по моей обнажённой груди, задержавшись на соске. Я закрыла глаза и сжалась.
— Иди одевайся. И нечего изображать мученицу. Я не насильник, но чем быстрее ты привыкнешь ко мне, тем будет лучше.
Зверь! Подняв с пола халат, я кое-как прикрыла свою наготу и, схватив с дивана первое, что попалось, скрылась в своей спальне.
Через четверть часа я предстала пред светлы очи моего мучителя. Мажаров был доволен. Строгий брючный костюм сидел идеально. Кожаные остроносые туфли, дорогая брошь. Я специально ничего не надела под приталенный пиджачок на двух пуговицах. При малейшем движении моя грудь в бюстгальтере, стоившем половину врачебной зарплаты, являла себя для обзора всем желающим. Это обстоятельство не укрылось от почти что Пушкина.
— А ты быстро учишься, девочка. Считай, что ты меня почти завела. Но у нас ещё есть дела.
Выбрав из вороха новой одежды строгое чёрное пальто, Мажаров помог мне надеть его и подтолкнул к двери.
Естественно, что через полчаса мы оказались в «Континентале». В небольшом конференц-зале царила звенящая тишина. На полированном столе лежали документы. Я села напротив бизнесмена, чувствуя себя не последним винтиком в его бизнесе.
— Читай и подписывай.
— Что это?
— Контракт на счастье.
Я пожала плечами и взяла шикарный «Parker».
— Я сказал, читай. Вдруг там твой смертный приговор?
— А у меня есть выбор?
Я пробежала глазами пять листов мелкого шрифта и поставила размашистую подпись.
— Теперь тут.
Я только хмыкнула.
— Тебя всё устраивает?
— Я могу исключить секс?
— Нет. Этот пункт не обсуждается.
— Что дальше?
Мажаров хищно улыбнулся.
— Дальше ужин и наша первая брачная ночь.
— Брачная? Мы не женаты.
— Ошибаешься. Вот твой новый паспорт. Он достал из внутреннего кармана бордовую книжечку. — Старый можешь сжечь.
Я охнула, раскрыв документ: «Мажарова Анна Игоревна».
— Но как? Для смены паспорта требуется время, фото, в конце концов.
Почти что Пушкин оскалил белоснежные зубы.
— Теперь ты понимаешь, что для меня нет ничего невозможного?
Я это поняла уже давно. Сунув свой экземпляр контракта и документ, удостоверяющий личность, в модную сумку, я направилась к двери, стараясь держать спину прямо.
