— Сэм Хартли, — объявила она, — я хотела бы представить вам Лиз Дауэрс. Лиз, это Сэм Хартли.
— Очень приятно, — ответствовал Сэм, делая вид, что снимает шляпу.
К Конни подошла Лиз с перекинутым через руку пледом.
— Мистер Хартли, я полагаю? — вопросила она и сделала изящный реверанс, отводя в сторону руку с пледом, словно тяжелый парчовый шлейф.
— Не пора ли нам идти? — спросила Конни. — Фейерверк в девять, верно?
Она заметила, что Лиз окинула Сэма быстрым взглядом, пока тот возился с фонарем, и одними губами сказала Конни: «милый», а потом сразу приняла ангельски-невинный вид, когда Сэм поднял голову.
Три тени ушли в ночь. Из окна столовой сквозь заросли за ними следили блестящие глаза Арло.
Последние искрящиеся завитки рассыпались над самыми потаенными уголками Марблхедской бухты, а со стоящих на якоре яхт доносились гудки, сливающиеся с эхом разрывов над головой и с дружными вздохами публики, сидящей на пледах в парке и на крышах. Красные искры зашипели и превратились в дым, который проплыл над дамбой и растаял. Конни слышала, как люди в парке хлопают и одобрительно свистят, и впервые почувствовала, как в ней просыпаются теплые чувства к обществу, которое до сих пор она привыкла обходить стороной. Она наслаждалась темнотой, скрывающей ее от всех, она была лишь одной из многих, ослепленных огнями в вышине. Облегченно вздохнув, девушка посмотрела на друзей, которые лежали на спине, приподнявшись на локтях и задрав головы к небу.
— Потрясающе, — прошептала Лиз, и Конни услышала, как она дергает пальцем колечко пустой пивной банки.
Дымка от фейерверков постепенно разошлась, и ночное небо снова широко раскинулось над головой. Многочисленные семейства сворачивали пледы и созывали детей, устало собираясь в обратный путь. Конни, Лиз и Сэм сидели молча, слушая тишину.
Конни, зевнув, легла на спину и потянулась, чувствуя, как руки и босые ноги утопают в покрытой росой траве. Вдруг по небу скатилась звезда — крошечный клубок огня, прорезавший атмосферу. Конни улыбнулась, эгоистично решив никому не говорить. Ей даже показалось, что там, где скрылась падающая звезда, горизонт вспыхнул голубым светом и тут же погас.
— Поздно уже, — наконец решилась она. — Пора бы нам назад.
— Народ, что делаете завтра? — спросил Сэм из темноты.
Парк опустел, слышно было лишь волны, бьющиеся о каменный пирс парка.
— Мы ведь на пляж, да, Конни? — спросила Лиз сонным голосом.
— На пляж, — подтвердила Конни, садясь на пледе. — Пошли, Лиз, — сказала она, толкая подругу в ногу. — Сэму пора.
Лиз протестующе застонала, но встала. Свернув плед, компания отправилась по извилистой дорожке назад, на Милк-стрит.
Фонарь Сэма выхватывал из темноты четкий конус света, в котором каждый камушек и упавший на дорогу лист был виден как днем.
— Во всяком случае, Грейс думает, что у меня слишком узкий взгляд, — говорила в это время Конни. — Я думаю, надо еще раз пересмотреть заметки. Она предположила, что Пруденс могла называть книгу по-другому…
— Конни, — авторитетно заявила Лиз, — это, конечно, похвально и все такое. Но завтра у тебя выходной. Мы пойдем на пляж, будем греться на солнышке, плескаться в воде, а вечер проведем в самом дешевом баре, какой только сможем найти. Сэм, ты согласен со мной?
Он засмеялся, и луч фонаря перескочил им на ноги, а потом обратно на дорогу.
— Слушайте, слушайте! — сказал он сквозь смех.
— Я знала, что он мне понравится, — сказала Лиз.
В свете фонаря показались заросли, окружавшие бабушкин дом, а потом и калитка. Конни протянула руку в освещенный круг и отодвинула засов. Они протиснулись в сад и пошли по мощеной дорожке, заросшей травой.
— Ты действительно заслужила выходной, — начал было Сэм, и тут свет фонаря упал на входную дверь.
Все трое замерли. Лиз вскрикнула.
— Боже… — прошептала Конни, в ужасе уставившись на дверь.
Конни, дрожа, натянула свитер до подбородка. Рядом на крыльце, тесно прижавшись к ней, сидела Лиз. Девушки не отрываясь смотрели туда, где Сэм тихо разговаривал с двумя высокими плотными людьми. Их силуэты резко очерчивались в отблеске красно-синей мигалки на патрульной машине, припаркованной на улице. Он пронизывал заросли дикого винограда и выплескивался на бесстрастный, молчаливый фасад дома.
— Они разберутся, я уверена, — тихо сказала Лиз.
Но Конни поняла, что Лиз просто пытается ободрить и себя, и ее.
— Да, конечно, — сказала Конни, обнимая подругу за плечо.
Ее сердце забилось быстрее. Она увидела, как Сэм указал рукой в ее сторону, и две большие фигуры двинулись к ней.
— Вы Конни Гудвин? — спросил один из полисменов.
Второй осторожно отступил в глубь сада и посветил фонарем в окна фасада. У офицера, который возвышался над Конни, была почти наголо острижена голова, а распухший синюшный нос выдавал в нем любителя выпить. Отблески мигалки придавали его лицу что-то демоническое, чего он совсем не заслуживал.
— Да, — ответила она.
— Ваш дом? — спросил он.
— Да. То есть вообще-то нет. Это моей бабушки — Софии Гудвин. Она умерла.
Конни скрестила руки на груди, стараясь не смотреть на входную дверь.
— Трудновато искать ваш дом. Даже нам с офицером Личменом, а мы давно живем в Марблхеде, — сказал он, открывая небольшой блокнот на чистой странице.
— Следов взлома нет, Лен! — крикнул второй полицейский — офицер Личмен, как поняла Конни — из-под окна столовой. Он светил фонарем в окно.
— Хорошо, — сказал первый, что-то записывая. Он повернулся к Конни. — Кто-нибудь знает, что вы здесь живете?
— Думаю, нет, — сказала Конни, нахмурившись. — Моя мама, которая попросила пожить здесь летом. Разумеется, мои друзья. Еще мой руководитель.
— Руководитель? — переспросил полисмен.
— Я в аспирантуре. Мой руководитель — это профессор, у которого я пишу работу, — объяснила она.
— Понял, — ответил он, продолжая записывать.
В эту секунду послышался неистовый собачий лай и крик офицера Личмена «Господи Иисусе!», а затем глухой удар упавшего на землю фонаря.
— У вас собака? — спросил первый полицейский — Лен? — у Конни.
— Да, Арло. Он в доме. Извините, пожалуйста! — крикнула она офицеру Личмену, который, тихо чертыхаясь, шарил в сорняках, пытаясь найти фонарь.
— Странно, что он их не отпугнул, — заметил полисмен, строча в блокноте.
— Да, — взволнованно сказала Конни.
К этому моменту Сэм уже был рядом и поддерживал Конни за талию.
— Офицер… Кардульо, — начала Лиз, разглядев имя на бляхе мундира, — у вас уже есть соображения, кто мог это сделать? Почему кому-то понадобилось пугать Конни? Она даже никого здесь не знает!
