— …ну и пришлось мне на сверхзвуковой уматывать с ноутом в зубах прямо с собрания — княгиня визжала как резаная! Угнал дядин «глайдер» и ходу с континента. Еле добрался до свободных земель, чуть с голоду по дороге не помер. В «глайдере» оказался тайник с драгоценными камнями, так что я сразу смог неплохо устроиться. Ну а дальше сам знаешь — Свободный город за последние два года дал мне немало.
— А твои родители?
Мы одновременно обернулись на мамин голос. Она стояла в дверях и уже некоторое время, незамеченная, слушала наш разговор. Ван, опустив глаза, пробормотал в пол:
— Нет у меня родителей. Умерли, когда мне еще года не было.
— Тогда оставайся с нами, — предложила мама.
— Эльф?! — недоверчиво взглянул на темную императрицу Ван. — С темными?! Миледи, вас неправильно поймут.
Тут в дверях появился дед. Когда только успел приехать? Телепортировался, что ли?
— К твоему сведению, мальчик, моей матерью была эльфийка, — с порога заявил прародитель. — И думаешь, хоть кто-то сказал своему императору хоть слово против?
— Привет, деда! — махнул я рукой. — А ты что здесь делаешь?
— Да вот… приехал выпороть ремнем одного недоделанного рыцаря, раз уж у родителей рука не поднимается! Кто тебя надоумил кидаться на демона, не завершив трансформацию?!
Ой… Я втянул голову в плечи — сейчас мне попадет за все, что было и не было. Дед, жесточайшую муштру которого я прошел и ухитрился выжить, не скупился на физические наказания, как и на словесные разносы. Но тут поднялся на ноги все еще пошатывающийся бледный Ван, вставая между мной и грозным дедом.
— У Ирдеса не было выбора, — решительно сказал эльф. — Он не виноват. Это я не успел вовремя.
Дед хмыкнул в ответ и сказал:
— Моей матерью была тетка твоего дяди. Так что ты, мальчишка, родственник всей императорской семье. С этого момента — официально признанный родственник. Так что попадать тебе будет не меньше, чем моим любимым внукам-темным, мой светлый внук Вэйванлин!
Мы с Ваном обалдело переглянулись. Чего угодно я ожидал, но о таком даже не думал. Друг тоже пребывал в шоке. А дед… дед как-то странно смотрел на Вана. Так же, как он порой смотрит на меня или Шона.
— Ты всегда умел найти верный подход, папа. — Мой отец появился из-за спины дедушки, и они крепко обнялись. — Тебе надо было остаться действующим императором и не забывать о старшей короне.
— Не дай Небо! — воскликнул дед. — Сто шестьдесят лет на троне! Ни за какие коврижки туда не вернусь!
— Ван, ты останешься? — спросил я, умоляюще глядя на друга.
Эльф повернулся ко мне, улыбнулся, потрепал мои волосы растопыренной пятерней, и я с досадой отмахнулся. Нечего меня лохматить!
— Только ушастым, чур, не называть, — предупредил он.
— Ура! — Вскочив с кресла, я вскинул руки в воздух и тут же обхватил себя, согнувшись от пронзительной боли. — Ой…
— Вот неугомонный, — вздохнул побратим, силком усаживая меня обратно в кресло. — Ну ничего, теперь я за твое воспитание всерьез возьмусь, так что придется тебе все же подружиться с головой!
— Да ты сам со своей не в ладах!
— Ага.
Мы переглянулись и одинаково хмыкнули. Эльф поглядел в сторону ворот и крикнул приближающимся к дому друзьям:
— Маня! Даня! Киса!
— Забирайтесь к нам! — крикнул я, снова поднимаясь из кресла и поворачиваясь к маме: — Мамуль, можно еще мороженого? Есть хочется.
Она кивнула и ушла — членам императорской семьи не впервой обходиться без слуг, и мама пошла на кухню за мороженым сама. Отец с дедом, беседуя о каких-то сверхважных делах империи, тоже ушли в дом. Ага, тактично слиняли.
Маньяки и Рысь тем временем поднялись по внешней лестнице на нашу веранду. Близнецы переводили любопытный взгляд с меня на Вана и обратно.
— Ну чего уставились, белобрысые? — недовольно проворчал эльф.
— Сам ты блондинка, — парировал Даня.
— Златовласка, — проявила, как всегда, солидарность с братом Маня.
— А в лоб? — сощурился Ван.
Но угрозе было не суждено сбыться — Рысь отвесила двум Маньякам подзатыльники, шагнула вперед и крепко обняла меня и Вана.
— Как хорошо, что вы оба живы, — тихо вздохнула она.
— Мы и сами этому несказанно рады, — сказал я.
— И межрасовые отношения выяснять не будете?
— Киса, — грустно улыбнулся Ван, — какие межрасовые отношения, когда этот вот темный балбес — мой родственник в прямом смысле этого слова? Послало же Небо братца…
— Я хороший! — тут же возмутился я, изображая саму невинность.
— Когда спишь!
— Когда сплю, то вообще самый лучший!
Переглянувшись, мы расхохотались все пятеро. Когда смех поутих, я взглянул на солнце и негромко запел:
Для воина ты слишком светел
И сердцем слишком чист!
Развеем прошлого мы пепел,
А жизнь предложит белый лист…
Вообще-то эта песня мне не нравится. В полном варианте. Там про победу сил Света над Лордом Тьмы. А-ха-ха, мечтайте дальше! Но несколько строк из нее…
Ван покосился на меня и присоединился к пению. Только когда он пел, в нем можно было заподозрить настоящего эльфа.
Мы прошли огонь и воду,
Вкусили смерть и кровь,
С улыбкой встречая беду,
Мы выживали вновь!
И спросит удача коварная:
«Достоин ты, рыцарь, идущий в рассвет,
Вечного Неба признания?»
Мы рассмеемся в ответ!
Вся моя жизнь — это песня. Все мои мысли и чувства можно облечь в музыку. И эту песню о воине с чистым сердцем и душой я пел для Апокалипсиса, эльфа, достойного стать рыцарем темного воинства.
Маньяки и Киса развлекали нас до самого вечера. Когда они ушли, уставший Ван отправился спать, а я все еще сидел на веранде и смотрел на заходящее солнце. Неслышно появившийся Шон встал возле моего кресла. От выражения его лица мне стало не по себе.
— Шон…
— Прости меня, — хрипло перебил брат. — Я больше никогда… — Голос его прервался, он судорожно вздохнул.
Ну вот. А дед ведь предупреждал. Я знаю, как себя вести, чтобы брат себя не чувствовал ущербным и виноватым. Где-то опять промахнулся ты, младший наследник… Теперь надо все решить, чтобы и себя не выдать, и брата успокоить.
— Шон, прекрати. Ты не виноват в том, что я нарвался на демона.
— Если бы я не кинулся на тебя, ты бы не сбежал, — мрачно ответил брат. — И не… — Он опять запнулся. — …не подыхал бы вчера на моих глазах. Лучше бы я оказался на твоем месте…
