— Хочешь, я трансформируюсь? — предложил я брату, устраиваясь на бортике неподалеку от аппарели. — Тогда все будут смотреть на меня.
— Тогда половина из них в панике попрыгает за борт, — хмыкнул Ван.
Так получилось, что и Майя расположилась со своей компанией вокруг нас, хотя я, глубоко задетый словами девушки, не стремился к общению. Вытянув ноги, я удобно уселся на самом краешке узкого бортика. Паром отошел от берега, развернулся, направляясь в море, и я прикрыл глаза, намереваясь отдохнуть во время пути. А спать могу хоть стоя, было бы желание. Но намерению не суждено было сбыться.
— Молодые люди, слезьте с ограды! — послышался голос в мегафон.
Мы даже не шевельнулись.
— Молодые люди, я к вам обращаюсь! Слезьте с борта на палубу!
Мы честно повертели головами в поисках этих самых «молодых людей» (может, капитану помощь нужна, так это мы запросто!). Не нашли, пожали плечами и с любопытством поглядели в сторону мостика.
— Меня не слышно или как? Два лохматых панка, слезьте на палубу, иначе за борт свалитесь!
Мы с Ваном синхронно продемонстрировали недвусмысленные жесты в сторону мостика. В ответ нам послышалось «последнее мирное предупреждение».
— Ван? — лениво спросил я.
— Ага, — сказал он, вставая и уже в прыжке образуя под ногами лейтэр и поднимаясь к мостику.
— Твою мать! — приглушенно послышалось из мегафона. — Эльф!
— Не эльф, а светлый высокородный! — звучно прорычал Ван, пиная дверь рубки. — Для вас — господин высокородный, снизошедший до путешествия на вашей ржавой лохани!
Пока Ван оттягивался, рыча на капитана с навигатором, Майя села на его место ко мне поближе и нерешительно придвинулась. Я сделал вид, что ничего не вижу и не слышу.
— Ты злишься? — тихо спросила она.
— Нет, — подумав, ответил я. — Не злюсь. Я оскорблен в своих лучших чувствах!
— Прости, пожалуйста, — попросила девушка. — Просто однажды я уже обожглась…
— На человеке, — уверенно фыркнул я.
— На человеке, — не стала спорить она. — Но теперь я вижу, что ты другой. Настоящий…
Я повернулся, заглянул в ее глаза и понял, что сделал это очень зря, потому что сразу утонул в их сиянии… Феечка улыбнулась:
— Больше не злишься?
Я только кивнул в ответ.
— Ирдес, я все спросить хотела… Куда твой брат прячет свой воздушный диск? И куда подевался твой меч?
— О, это называется «личное пространство»! — с энтузиазмом ответил я. — Оно есть у каждого, только мы умеем им пользоваться, а люди нет. Это фрагмент пространственно-временного искажения вокруг любого живого существа. Вроде «пространственного кармана», только сложнее.
— Как сумки с пятым измерением? — уточнила она. — Те, в которые влезает в десять раз больше, чем, казалось бы, должно влезать, судя по габаритам?
— Не, это другое. Декомпенсированное пространство, то, что ты назвала пятым измерением, — это всего лишь искусственно созданная и локализованная складка в материи, если не вдаваться в подробности. А для личного пространства нужен живой носитель, и оно гораздо меньше «карманов». Да и вообще иное. Фрагмент искажения в пространстве… А, все равно не объясню без километра математических формул и учебника физики! В общем, есть оно, и все. А чтобы им пользоваться, нужно уметь обращаться с силами Тьмы или Света. Мы не свободны — в нашей крови текут частицы Тьмы или частицы Света, это позволяет нам жить и еще много чего… Ну, как у тебя лейкоциты в крови, если их не будет, то долго не протянешь… — Я понял, что съехал не в ту тему, но фея продолжала внимательно и с большим интересом меня слушать. Лучше вернемся к изначальному разговору. — Еще можно такие небольшие артефакты вроде кольца, браслета или кулона использовать в качестве мини-карманов, но это уже тоже совсем другое…
— А это у тебя тоже такой артефакт? — спросила она, показав пальчиком на мой браслет в виде змеи, обвившейся вокруг запястья.
— Нет, — почему-то соврал я, удивившись сам себе. Но в следующих словах не обманул. — Это мамин подарок. Она думала, что мне понравится, ну, разочаровать я ее не смог, а потом привык…
— Знакомо, — хихикнула рыжая феечка. — Расскажи мне еще.
— Ну, личное пространство используется только для самых необходимых вещей, таких как ритуальное оружие, и еще эти предметы должны как бы являться твоей частью, чтобы их можно было туда убрать, — продолжил я. — Например, лейтэр Вана напрямую связан с самой сутью эльфа, оружие выковано с использованием капли его крови. Мой фламберг вообще родовое оружие, принадлежавшее еще прадеду. Еще у меня есть ритуальные доспехи рыцаря, они образуются прямо на мне, если я трансформируюсь. При этом одежда временно заменяется доспехом. А еще у меня с собой всегда моя гитара…
— Ты и на гитаре играешь? — восхитилась Майя.
— Музыкальное образование обязательно для любого представителя знатной семьи, — наставительно сказал я и улыбнулся.
— Сыграешь? — попросила маленькая феечка. — Плыть долго, а так — хоть не скучно…
Тут вернулся Ван с довольной мордой лица, и я подвинулся, уступая ему место.
— Разобрался? — поинтересовался я.
— Ага, — кивнул Ван.
По его виду было понятно, что теперь можно хоть на аппарели стриптиз танцевать, никто ничего не скажет. Да, конечно, когда это мы хоть полчаса спокойно сидели? А плыть все полтора часа, если не дольше. Помереть со скуки можно!
— Ван, мне тут сделали предложение, от которого трудно отказаться, — сказал я, вытянув руки и доставая гитару.
Крайне не вовремя, впрочем, как обычно, заорал сотовый. «Я на тебе никогда не женюсь, — пел телефон. — Я удавлюсь, утоплюсь, застрелюсь, но на тебе никогда не женюсь!» Майя прыснула в кулачок, я достал телефон и, глядя на него, как на ядовитую змею, протянул эльфу.
— Скажи, что я умер! — попросил я, и Майя рассмеялась, уже не скрываясь.
— Он умер! — без всяких «але» ответил Ван и тут же сбросил звонок.
«Я лучше съем перед ЗАГСом свой паспорт!» — сообщил сотовый меньше чем через полминуты.
— Я же сказал, что он умер!.. — рыкнул в трубку эльф. — Да, уверен, я его сам только что убил! Утопил. Это я помню… Труп, ты приползешь на концерт? Некроманта вызывать? — обратился ко мне Ван, и я покивал. — Говорит, приползет. Если что, принесем. Только веди себя прилично, он будет мертв!.. Да, ты овдовела, не успевши стать даже невестой. Иди, горько порыдай, запершись в ванне, только вены не режь, тебе еще выступать… Я жесток?! О да, жестокий, бесчувственный, бессердечный и мерзкий гад! Да, и горд этим! А теперь иди поплачь по этому поводу. Отбой, Арина.
— Она от меня когда-нибудь отлипнет? — Риторический вопрос, адресованный серому небу.
