Мы бодро приготовились прыгать на берег, как только паром приостановит ход, когда Андрей Данилович громко сказал:
— Слава, Майя, я разрешаю вам сегодня пойти в клуб. Но чтобы утром были дома как штык!..
Последние слова потонули в восторженном визге девушки:
— Папочка, спасибо!..
Взглянув на нее, я снова с большим трудом отвел взгляд. Это ненормально. Я знаю ее всего несколько часов, так почему же мне хочется постоянно смотреть на нее, обнять и не отпускать?! Точно, сотрясение мозга… или иного содержимого головы. Прижав ладонь ко лбу, заскрежетал зубами — я ведь для Майи малолетка…
— Голова опять болит? — поинтересовался брат.
— Точняк, — мрачно ответил я.
— У тебя сотрясение, вот это точняк, — серьезно сказал эльф. — Тебе отлежаться надо, а ты «в клуб, в клуб»…
Зачем он это так громко говорит?! Майя смотрит с тревогой и даже собралась отказаться от похода, по лицу вижу…
— Во-первых, Арина с Денисом выступают только раз в две недели, во-вторых, я обещал, в-третьих, на мне все и так заживет! — А если буду отлеживаться, умру от скуки. — И вообще, уже ничего не болит, это были глюки, причем не мои!
— А по шее?!
— А в обратку?!
— Время! — прервал спор Ван, ловко запрыгивая на аппарель.
Пока мы разговаривали, паром причалил. Ван спустился на шаг для разгона, а я взмыл вверх моим полетным прыжком, извернувшись в воздухе, чтобы не зацепиться за аппарель животом и ногами. Приземлившись на бетонной пристани, тут же откатился в сторону, чтобы не придавило.
Ван встал на ноги после своего коронного тройного сальто и сразу обернулся, выискивая меня взглядом. Поднявшись, я махнул рукой, показывая, что со мной все в порядке. Эльф быстро отошел, уступая людям, сходящим с парома нормальным способом, дорогу. Майя с братом сошли первыми и остановились возле нас.
Что-то у меня голова после прыжка закружилась… и в глазах резко помутнело… ой…
— Ирдес! Воробей! Крылатый!
Я бы, наверное, упал, если бы меня с трех сторон не окружили словно из-под земли появившиеся друзья.
— Как твое крыло? — спросил Даня Маньяк.
— Сильно ударился, Ирдес? — вторила брату Маня Маньячка.
— Очень болит, воробей? — участливо погладила меня по плечу Киса.
— Как ты ухитрился?
— Бедняга…
— Тебе в травмпункт не надо, солнышко темное?
— Не, никуда мне не надо, ничего не болит, все нормально! — попытался отпихаться я от друзей, да не тут-то было они обнаружили разорванную футболку и здоровенный сине-красно-фиолетовый ушиб, частично скрытый бинтами.
— Ни фига себе «нормально»… — присвистнул Маньяк.
— Да все нормально! — повторил я.
— Значит, Ирдес у нас бедный-несчастный, а Вана никто и не заметил?! — возмутился эльф. — Ну конечно, Ван же такой незаметный, буквально невидимый…
Друзья переглянулись, и девчонки тут же повисли на Ване с двух сторон.
— Тебя мы тоже очень любим. — Киса, с трудом дотянувшись, поцеловала эльфа в щеку.
— Точно-точно, — покивала Маня.
— Так-то лучше, — ответил наглый самоуверенный светлый.
— Мур-р. — Рысь по-кошачьи потерлась щекой о лямку рюкзака Вана. — Какой же ты вредный.
— О, да! Я — вредный эльф! — гордо подтвердил Ван и рассмеялся, для вида отбиваясь от начавших щекотать его девчонок.
— Ребята, я хочу вам кое-кого представить! — попытался я привлечь внимание друзей.
Рысь и Маня оставили в покое Вана, Даня с любопытством проследил за моим взглядом.
— Это Майя. — Я указал на девушку. — Майя, это мои лучшие друзья — Маня, Даня и Юля.
Маньяки встали от меня с двух сторон и нехорошо прищурились, глядя на рыжеволосую.
— Ван нам сказал, что ты впоролся из-за какой-то девчонки, — сказала Маньячка своим неподражаемым тоном, где за каждым словом слышалось «эта жертва».
— Рыжей, — уточнил Маньяк.
— Сломанное крыло, — констатировала Маня.
— А заодно сотрясение головы, ибо мозгов в ней нет, — добавил Даня.
— Потому что врезаться в дерево можно только из-за нашей Кисы, — процедила Маня.
— Но ты смотрел в другую сторону, — припечатал Даня.
— Маньяки! — не выдержал я, попытавшись схватить их за вороты, с целью столкнуть лбами друг с другом.
Близнецы прыгнули в разные стороны, не даваясь мне в руки.
Во время их прочувствованной речи я попеременно то краснел, то бледнел, желая одного — чтобы они заткнулись! Цвет лица феечки почти сравнялся с цветом волос.
— Майя, прости, не знаю, что на этих психов нашло…
— Бывает, — быстро успокоившись, улыбнулась она. — Я бы на их месте вела себя не лучше.
— Маньяки? — вышел вперед Слава. — Те самые Маньяки?
— Смотря что ты имеешь в виду, человек! — ответила Маня.
— И с какой целью интересуешься, — добавил Даня.
— Рад видеть ваши лица, а не только маски, пилоты! — сказал парень. — Я — Морган Карибский.
— Карибский?! — обалдел Маньяк.
— Настоящий?! — подпрыгнула Маньячка, становясь плечом к плечу с братом.
— Абсолютно, — подтвердил Морган.
— Ух ты!
— Круто!
Маньяки подскочили к парню и тут же засыпали его вопросами. Не давая близнецам сбить с толку Славу, я все-таки поймал их за вороты и подтащил к себе.
— Двойняшки, мы идем сегодня в клуб! На выступление Арины и Дениса. Моргана берем с собой, там его и препарируете.
— Ура! — заорали, сверкая улыбками и глазами, Маня с Даней, пытаясь меня придушить и что-нибудь еще сломать.
Чему они обрадовались — тому, что мы идем в клуб, или разрешению препарировать Моргана?! В беседе с этими двумя надо следить за словами, а то разрешишь, например, прибить кого-нибудь, а они тебя буквально поймут.
Отвесив двойняшкам дежурные подзатыльники, чтобы «не покушались на Крылатого», Киса взяла меня под руку.
— Я — Юлия, — степенно кивнула она Майе, перевела взгляд на Славу, сверкнула темными глазами. — Для коллег — Черная Рысь.
— Да у вас здесь весь «клин» собрался?! — весело поинтересовался Морган.
Клином называли атакующую семерку. Не только Призраки разбиты на семерки. Такой «клин», или атакующий «клинок», повсеместно распространен в «Межвременье», в «Еве» и прочих виртуальных играх как Интернета, так и Информатория.
— Не весь, — томно взмахнув густыми черными ресницами, ответила Киса. — Нас только пятеро, основное «лезвие».
