Манипуляции процентными ставками
Лондонская межбанковская ставка предложения (London Interbank Offered Rate, LIBOR) является международным ориентиром в финансовых сделках, чей общий объем достигает примерно 350 тыс. млрд долл[103] Это говорит о той высокой роли, которую она играет в функционировании международных финансов. Она часто применяется в случаях, когда частные лица влезают в долги, чтобы купить себе квартиры или машины. В рыночной экономике определение этой ставки должно производиться самим рыночным механизмом. Однако это не так.
Вместо рыночных сделок она задается мнениями. От восьми до шестнадцати банков ежедневно в 11 часов дня в Лондоне указывают предлагаемую каждому из них процентную ставку для рефинансирования со стороны других банков, причем для пяти валют и на семь различных стандартных сроков. LIBOR выводится из средней арифметической всех этих данных, из которой исключаются самые низкие и самые высокие значения.
В 2007 году, когда межбанковский кредит практически сошел на нет, LIBOR определялся в конечном счете на основе предположений, мнений и возможных манипуляций. Эти манипуляции можно объяснить двояко.
Они позволяют, с одной стороны, оптимизировать доходы от деривативов: финансовые потоки, связанные, например, с деривативами на процентные ставки[104], часто зависят от LIBOR. С другой стороны, афиширование низкой процентной ставки позволяет банку создать впечатление хорошей платежеспособности и таким образом улучшить свою репутацию.
Согласно отчету Управления по финансовому регулированию и надзору в Лондоне, банк Barclays осуществил между 2005 и 2009 годами по меньшей мере 257 попыток манипулировать долларом-LIBOR, иеной-LIBOR и «еврибором» (euribor)[105].
Что касается UBS, между 2005 и 2010 годами здесь зарегистрировано более 1000 попыток манипуляции. В них были вовлечены более 30 человек в разных отделах или странах. Некоторые члены дирекции даже поощряли такие операции. UBS оплачивал внешних трейдеров по 15 тыс. фунтов стерлингов в квартал за помощь в координации манипуляций с другими банками. В самом деле, такие махинации требуют определенной кооперации[106]: одному банку не удалось бы в одиночку достичь своих целей, поскольку LIBOR выводится из средней величины по нескольким банкам. И действительно, примерно дюжина банков подозреваются в попытках манипуляции.
UBS должен был выплатить штраф размером в 1,4 млрд долл. (то есть в три раза больше, чем Barclays) американским, британским и швейцарским регулирующим органам. В декабре 2013 года этот банк избежал штрафа размером в 2,5 млрд евро в пользу Европейской комиссии. Чистосердечное признание в махинациях и решающая роль, которую играл в ней банк, позволили UBS добиться полной неприкосновенности. Если мошенничать, а затем, в случае чего, быстро (то есть раньше, чем это сделают другие финансовые учреждения) признаться в своей (а также своих конкурентов) непорядочности, то это может стать отличной выигрышной стратегией для крупных банков. Она позволяет получить прибыль, если обман не вскроется, а в противном случае избежать санкций.
В случае с этим скандалом UBS все же был вынужден заплатить, хотя и по другим счетам. По имеющимся данным, он уже потратил 100 млн франков на внутреннюю экспертизу и на проверку огромного объема данных. Эти задачи потребовали привлечения около 410 адвокатов[107].
Считая от начала скандала, семь банков должны были выплатить штрафы на общую сумму в 5 млрд евро. Однако общий счет (равно как и судебные приговоры) остается весьма ограниченным. Компетентные органы, по всей видимости, решили попытаться замять скандал из страха увеличения системного риска. «Too big to fail» прекрасно сочетается с «too big to jail», то есть с невозможностью осудить на тюремные сроки членов дирекций банков, уличенных в мошеннических практиках.
В разделе, посвященном манипуляции процентными ставками, следует упомянуть и нетрадиционную денежно-кредитную политику, которую недавно стали вести почти все центральные банки. Мы ее уже упоминали в гл. II: она состоит в покупке астрономических количеств облигаций, выпускаемых, как правило, (так называемыми) суверенными государствами. Следствием такой политики становятся негативные процентные ставки. В июле 2016 года примерно треть публичного долга развитых стран и 60% Германии имели негативную общую прибыль. На мировом уровне стоимость «убыточных облигаций» равна 13,4 млрд долл.[108], то есть это отнюдь не маргинальный феномен. Здесь уместно напомнить, что процентная ставка – это цена денег. Что цена может быть негативной и довольно долго оставаться таковой, не может не быть результатом широкомасштабной манипуляции рынком, в данном случае рынком облигаций. И главными акторами здесь выступают центральные банки. Когда, наконец, ставки начнут подниматься, убытки для обладателей облигаций могут исчисляться триллионами долларов[109].
Манипуляции курсами валют
Точно так же, как LIBOR, валютный рынок подвергается манипуляциям. И обратное было бы воистину удивительным! Такие махинации были здесь зарегистрированы в 2008-2013 годах и обнародованы в ноябре 2014 года. Шесть крупных банков были вовлечены в них: Bank of America, Citibank, HSBC, JP Morgan Chase, Royal Bank of Scotland и UBS. На этот последний легли самые тяжелые санкции: он должен был выплатить 774 млн франков компетентным органам США, Великобритании и Швейцарии в форме либо штрафов, либо возвращенных доходов, полученных нечестным путем. В отношении Швейцарии банк должен был выплатить 134 млн франков, сумму, предположительно соответствующую мошеннически добытой прибыли. Таким образом, штрафов Швейцарии банк выплачивать не будет, что является для него идеальным решением. Если мошенничество не замечено, поступает прибыль. Если же замечено, так и быть, придется вернуть нечестно нажитое. Это как если бы правосудие ограничивалось взысканием с вора украденных вещей: такое «наказание» не может не побуждать к рецидиву.
В структуре UBS имеется комиссия, на которую возложено управление рисками и их возможными последствиями в смысле падения репутации. Члены комиссии щедро вознаграждаются за эту работу, получая каждый по меньшей мере 0,5 млн франков в год. Надо думать, они недостаточно внимательно рассмотрели риски манипулирования валютными курсами. Если подтвердится, что банк не будет платить штрафов в Швейцарии, стране, где находится его штаб-квартира, эти риски окажутся ограниченными и станет более понятно, почему у этой комиссии были другие приоритеты.
В заключение этой главы будет уместным напомнить, что рынок стоит в центре либеральной аргументации. Разумеется, необходимо с помощью механизма ценообразования организовать экономику наиболее эффективным образом. Однако, что касается рынков финансовых, ставших подлинной нервной системой экономики, этот механизм на сегодняшний день неисправен.
В контексте современных «казино-финансов», где могущественные акторы способны воздействовать на биржевый курс или целенаправленно искажать его и оказываются вовлеченными в многочисленные скандалы и махинации, эти финансовые курсы уже не могут правдиво репрезентировать фундаментальную стоимость активов.
