– Доктор Либер…
– Ты сдурел?! – рявкнул в ответ толстяк. И рявкнул так, что Ириска и Хиша разом стряхнули с себя оцепенение его обаяния. – Я приказал не мешать!
– Инженер сбежал!
– Что?
– Что?!
– Что?!!!
Они выкрикнули один и тот же вопрос с интервалом в секунду и с нарастанием эмоций. Последним орал Страус.
– Инженер избил контролёров и улетел на своей железяке! – закончил доклад капрал. И зачем-то кивнул на окно.
– Я его вижу! – Ириска выбежала на балкон. – Дядя Петрович! Мы здесь!
Хиша последовал за ней.
– Немедленно вернитесь! – вновь рявкнул доктор.
– Почему?
– Вернитесь в комнату!
– Зачем?
Поняв, что подчиняться ему не станут, Либер тоже вышел на балкон, а за ним высыпали четверо контролёров.
– Похоже, нашей дружбе конец, – пробормотал Страус, медленно опуская крыло, но сделать ничего не успел.
– Если прикоснёшься к сумке, я выпущу в тебя огненную стрелу! – громко пообещал толстяк.
И направил на Дикого левую руку, на пальцах которой угрожающе заплясали язычки синего пламени.
Хиша благоразумно замер.
– Как ты это делаешь? – изумилась Ириска.
– Что? – не понял Либер.
– Тут ведь нет Волшебства! Совсем нет!
– Глупая маленькая фея… Нет: глупая маленькая девочка, – рассмеялся доктор. – Ты даже представить не можешь, что здесь есть. Не можешь и не узнаешь. Потому что…
– Он приближается!
До сих пор «Бандура» грохотала в сотне метров от них, но теперь двигатели взвыли, и машина резко помчалась к башне. Видимо, Петрович понял, что у друзей неприятности.
– Вернись в комнату, или я убью Страуса! – злобно пообещал Либер.
– Смотри, чтобы я тебя не убил! – хорохорясь, отозвался Хиша.
– Почему убьёшь его, а не меня? – неожиданно спросила девочка.
– Тебя мы подарим королеве, – машинально ответил Либер.
– Вы продались Плесени?
Толстяк понял, что проговорился, и заскрежетал зубами.
– Вы продались старухе Гнил? – с презрением повторила Ириска.
– Если не хочешь, чтобы твой приятель превратился в кучку пепла, – немедленно вернись в комнату! – закричал доктор.
– Ты не успеешь, – пообещал Дикий, поворачиваясь к врагу тем боком, на котором висела сумка.
Контролёры подняли арбалеты, но Либер понял, что Страус готов к отпору, и направил руку на приближающуюся «Бандуру».
– Я уничтожу железяку!
– Нет! – Ириска знала, что Авессалом не владеет магией, а значит, не сможет себя защитить. Приближающийся самовертожабль станет лёгкой добычей для волшебника, и девочка живо представила, как машина, объятая пламенем, падает вниз, на узкие улочки Цитадели. Представила и закричала: – Пожалуйста, не надо!
– Вернись в комнату!
– Не трогайте Петровича!
– Он должен сдаться!
– Скажите ему!
– Он не слышит!
– Он вас не понимает!
Ириска хотела добавить, что она сдаётся, что уйдёт в комнату и сделает всё, что прикажет Либер, – только не надо стрелять в Петровича. Ириска не желала наблюдать за гибелью друга и уж тем более – становиться причиной его смерти. Ириска соглашалась признать поражение, но…
Но, увидев «Бандуру» рядом, в двух десятках метров, изумлённый Либер опустил руку, а глупые стражники сочли его жест приказом и дали залп из арбалетов. Острые болты врезались в лобовое стекло самовертожабля, не ожидавший этого Петрович резко повернул, стараясь уйти от выстрелов, двигатели заревели, и поскольку «Бандура» была совсем рядом с балконом, бешено вращающиеся пропеллеры натворили бед.
– А-а-а!! – завопил Страус.
Он хотел вцепиться во что-нибудь, хоть бы даже в Либера, но не успел: сильнейший поток воздуха подхватил Дикого, как пушинку, и бросил через перила.
– Стой! – Ириска, не раздумывая, прыгнула следом.
– Стой! – в отчаянии завопил толстяк, но предпринять ничего не смог: тот же поток воздуха отправил его и контролёров в комнату. И там, ругаясь и почёсывая ушибленные места, Либер с горечью представил, как его бывшие пленники разбиваются о камни старинной мостовой.
А они действительно летели…
– Мы погибнем! – завопил растопыривший крылья и лапы Страус.
– Не ори! – велела фея.
– Скоро перестану!
– Тихо!
Ириске тоже было страшно: в ушах свистит ветер, стремительно приближается рыжая черепичная крыша, Страус вопит, как ненормальный, точнее, как нормальный, потому что только ненормальный не будет вопить, зная, что вот-вот разобьётся. В общем, происходящее вокруг не прибавляло девочке оптимизма, но она точно знала, что не должна впадать в панику.
Догнав Дикого, Ириска левой рукой схватила его за крыло, а правую, запястье которой украшали волшебные браслеты, поднесла к губам и принялась шептать заклинание.
– Что ты делаешь?
– Не мешай!
– Делай это быстрее – скоро остановка, – сообщил Хиша. И зачем-то добавил: – Мне страшно!
Хотя Ириска и так всё понимала.
– Быстрее!!!
И в тот самый момент, когда крыша, на которую они падали, была совсем рядом…
Когда они набрали чудовищную скорость и ветер завывал в ушах…
Когда на глазах Дикого Страуса выступили слёзы и надежды на спасение не осталось…
Тогда…
Именно в тот самый момент Ириска скороговоркой дочитала заклинание, одно из Плетений вспыхнуло заложенным внутри Волшебством, и вокруг погибающих друзей молниеносно появился плотный и очень упругий шар ослепительно-жёлтого цвета.
Шар с силой ударился о крышу, оставив большую вмятину и разбросав повсюду черепицу, подпрыгнул почти до половины башни, много раз перевернулся, переворачивая при этом болтающихся внутри пассажиров, ударился о другую крышу, разломав печную трубу из крепкого кирпича, снова подпрыгнул и поскакал по крышам дальше, продолжая разрушать всё на своём пути.
С балкона за прыгающей сферой наблюдал изумлённый Либер. А с зависшей над городом «Бандуры» – не менее изумлённый Петрович.
А шар тем временем оставил вмятину на очередном доме, но не удержался на нём, не смог оттолкнуться и съехал по скату вниз, свалился на мостовую и покатился по улице. Но скорость его оставалась столь высока, что шар ухитрился разбросать встреченных контролёров, отпихнуть оказавшуюся на пути телегу, преодолеть целый квартал и лишь потом исчезнуть. Именно исчезнуть, а не остановиться: волшебство закончилось, сфера растворилась в воздухе, а Ириска и Хиша, целые и невредимые, но совершенно потерявшие ориентацию, обалдевшие от прыжков и страдающие от головокружения, покатились по камням мостовой.
