А остановившись, некоторое время лежали, пытаясь прийти в себя.
– Ты живой? – спросила фея только для того, чтобы услышать свой голос.
– Меня сейчас стошнит, – пожаловался Страус.
– Значит, живой, – резюмировала девочка.
– Я не уверен.
– Зато ты впервые в жизни полетал, – через силу пошутила фея.
– Впервые в жизни я полетал на «Бандуре», – со стоном отозвался пернатый, пытаясь спрятать больную голову под крыло. – Или ещё раньше…
– Значит, впервые в жизни так ловко попрыгал по крышам.
– Ты специально устроила этот аттракцион? – плаксиво поинтересовался Хиша. – Решила надо мной поиздеваться?
– Поднимайся! – Ириска поняла, что времени разлёживаться нет.
– Дай мне спокойно умереть! – Дикий изобразил попытку встать, но тут же повалился на камни мостовой. – Мне плохо!
– Если до нас доберутся контролёры, будет ещё хуже!
И через секунду, словно подтверждая слова девочки, в трёх домах от них появились чёрные фигуры и раздались крики:
– Вот они!
– Я их вижу!
– Они живы!
– Держите их!
Услышав злобные вопли и разглядев равнодушные красные маски, Дикий Страус взвился над мостовой и заверещал:
– Нас поймают!
После чего приготовился бежать куда угодно, лишь бы подальше от опасного места, но фея крепко схватила перепуганную птицу за крыло и торопливо, почти так же быстро, как в воздухе, прочитала ещё одно заклинание, запуская Волшебство, спрятанное в прозрачном браслете.
– Что ты делаешь? – не понял Страус. – Надо бежать! Скорее!
– Тихо! – прошипела Ириска, зажимая пернатому клюв. – Не ори.
– Почему?
– Потому что мы стали невидимы, – объяснила девочка. – Но нас можно услышать.
– Мы невидимы? – Хиша с интересом уставился сначала на левое крыло, потом на правое, потом на лапы и покачал головой: – Ты ошибаешься.
– Ты можешь себя видеть, а они – нет, – шёпотом закончила девочка.
– Почему?
Однако этот вопрос Дикий не задал, а едва слышно прошамкал, поскольку Ириска ещё сильнее сжала ему клюв, не позволяя издавать громкие звуки, и велела:
– Замри!
– Куда они подевались?! – завопил подбежавший контролёр. – Они только что были здесь!
– Я никого не вижу, – ответил второй.
– Где нарушители?!
– Можно, я его стукну? – поинтересовался развеселившийся Страус. Он стоял в двух шагах от растерянного солдата и очень хотел над ним поиздеваться. – Меня никто не заметит!
Он уже занёс лапу, намереваясь отвесить контролёру пинка, но фея одёрнула безалаберного спутника:
– Даже думать не смей!
И втолкнула Хишу в первую же открытую дверь.
Глава X
в которой Бубнитель решает взять дело в свои руки, Вузелок перераспределяет силы, а под землёй встречаются старые друзья
Итак, Ириске и королеве Гнил нужна одна и та же книга, – пробормотал Вузелок, медленно расхаживая по кабинету. – Интересно, зачем?
Без посетителей большая комната выглядела пустой, ведь в ней стояли только кресло, письменный стол и несколько простеньких стульев, но проректора это обстоятельство не смущало. Наоборот: ему нравилась тёмная пустота, которая тревожила других людей, нравилось сидеть в тени и ощущать прохладу, идущую от чёрного камня стен, нравился тяжёлый мрак комнаты. Видимо, его всегда притягивала тьма… И рано или поздно Вузелок должен был оказаться среди союзников королевы Гнил…
И он оказался.
Ещё проректору нравилось неспешно прогуливаться по просторному кабинету, думая вслух и как бы разговаривая с самим собой.
– Ириску и королеву одновременно заинтересовали исследования Самоцветных Ключей. Почему? Потому что кто-то из них заполучил Ключ и теперь желает заполучить его хозяйку…
Затем проректор вспомнил, что недавно королева Гнил почти изгнала из Прелести Непревзойдённых, но споткнулась на последней из них – на Ириске. И с тех пор ищет возможность одержать окончательную победу.
– У Ириски была старшая сестра… – протянул Вузелок. И улыбнулся: – Кажется, я знаю, чей Ключ раздобыла старуха Гнил.
Если королева Верхней Плесени сумеет захватить Полику, Ириска окажется в её власти и сделает всё, что потребует старуха, и поэтому последняя Непревзойдённая примчалась за старинной книгой: не хочет, чтобы важные знания оказались в лапах Гнил.
– Но что делать мне? – спросил у себя Вузелок.
Если помочь королеве, то вскоре может начаться вторжение, к которому армия проректора не готова. Если помочь Непревзойдённой, то старуха разозлится, а иметь столь сильную ведьму во врагах Вузелок не хотел.
– Что же делать?
Однако подумать как следует он не успел: дверь в кабинет приоткрылась, и заглянувший в получившуюся щель Либер гнусаво проблеял:
– Позволите войти?
– Входи, – разрешил проректор, и толстяк бочком просочился внутрь.
«Ведёт себя боязливо, – отметил Вузелок. – Значит, принёс плохие новости».
И громко поинтересовался:
– С чем пожаловал?
Отвечать на вопрос Либеру не хотелось. С гораздо большим удовольствием он поболтал бы сейчас о погоде, о рыбалке, о здоровье или колдовстве, но только не о том, что привело его в кабинет проректора. Но делать нечего: пришлось признаваться.
– Я упустил Непревзойдённую и Страуса, – пролепетал толстяк, на всякий случай готовя защитное заклинание.
Сначала Вузелок даже не понял, что услышал, и глуповато переспросил:
– Упустил?
– Упустил, – подтвердил доктор.
– Совсем?
– Они удрали.
– Но как ты упустил? – продолжил тупить Вузелок. – Куда упустил?
– Куда-то вниз, – развёл пухленькими ручками Либер.
– Что? – У проректора от бешенства задрожали пальцы, но он сдержал гнев и приказал: – Расскажи подробно.
Вузелок знал, что Либер и Кесси далеко не лучшие помощники, которых можно было отыскать и взять на службу. Они были не очень умными, не очень энергичными, не очень храбрыми, зато верными и старыми друзьями, знавшими проректора уже много-много лет. Из них троих лишь Вузелок родился волшебником, толстяк и длинный обрели магическую силу совсем недавно и только благодаря проректору и как волшебники полностью зависели от его милости. Вузелок мог в любой момент отнять у них умение колдовать, и это обстоятельство служило дополнительной гарантией верности толстого и длинного докторов.
