Путешественники перебираются в кузов, ставший теперь палубой, оставив в кабине лишь водителя. Сверху удобнее наблюдать за окружающей реальностью и вести исследование по приборам. Олег с Вольдемаром вынимают из боковых сидений-багажников ящики с оборудованием, освобождают его от герметической упаковки и соединяют проводами части уникальной установки.
Пашка с интересом разглядывает приборы, понимая, как далеко продвинулись его друзья в изучении пространственной среды. Но сам он научился воспринимать мир по внешним проявлениям природных форм, стилей, узоров, в которых закодированы глубинные структуры. Ему, для проникновения в глубины материи, не нужны ни гигантские ускорители частиц, ни электронные микроскопы, ни орбитальные телескопы, ни какое прочее умное железо. Мировосприятие ученого, восставшего против ортодоксальной науки, позволяет изучать Вселенную, умещающуюся в ладони.
Экспедиция движется вдоль береговых изгибов. Местами, дно поднимается и открывается взору подводное царство, наполненное новыми неожиданными цветовыми гаммами. Вода прозрачная, но немного красноватая, словно наполненная мельчайшими лучистыми рубинами. В ее цвете водоросли приобретают плотные зеленые тона.
Все отдаются созерцанию впечатляющей панорамы, открывающей с каждым мгновением, новые грани дикого таежного мира. Причудливо изрезанный, высокий берег прикрыт камышовыми кочками и ольховыми зарослями. А сверху нависает, подчеркивая свою крутизну и величие, гора Шапка.
Пока Олег настраивает одни датчики, другие уже начинают давать отклонения от нормы. Закончив полную настройку, он возбужденно реагирует на показания своих приборов:
– Есть аномалия! Мы попали в точку! Идет довольно четкий сигнал, по всем параметрам. Все говорит о высокой активности темной энергии, что искажает размерность пространства почти на три десятитысячных. Чудо! Сила исходит от Шапки. Это гораздо серьезней, чем наша Рыболовная горка!
– Если упавший объект, действительно, реальный инопланетный корабль, то ничего удивительного, что, попав в измененную среду, у него в разнос пошли двигатели, и пилоту пришлось затопить, неуправляемый космолет в озере, – делает вывод Пашка.
– Ну что ж, желательно осмотреть всю территорию, где нам предстоит развернуть свой глобальный проект, – предлагает Вольдемар.
Постепенно открываются сложные контуры водоема. Извилистая береговая линия изломана, далеко выступающими, мысами и, глубоко врезающимися в берега, заводями. Рельеф дна, насколько это можно рассмотреть, тоже усложняется чернеющими провалами, подводными скалами, торчащими корягами и многоярусными зарослями водорослей.
Кроме того, водный простор бороздят плавающие острова, способные быстро изменять картину. Это огромные, поросшие березовым лесом, кочки. Даже сосны громоздятся на них, как мачты с зелеными парусами. При небольшом ветре, эти чудо корабли могут бесконечно курсировать по озеру, в поисках новых пристанищ.
– Как много здесь плавучих островов, – замечает Вольдемар. – Они могут подпортить комфорт отдыхающих. Сегодня мы видим такой водоем, а завтра утром может все измениться, если эти плавуны придут в движение.
– Не стоит думать о плохом, – пытается успокоить его Пашка. – Если утром пред нами предстанет другая картина озера, с незнакомыми очертаниями берегов, с новыми штрихами и красками, то в этом есть прелесть куролесовской самобытности!
Проезд к дальним границам осложняют торчащие из ила коряги и отполированные волнами черные стволы затопленных деревьев, затрудняющие проезд. Все говорит о том, что уровень воды в бассейне резко менялся, захватывая прибрежный лес и превращая сосны в нетленные мумии.
– Держись подальше от берега, а то наскочим на камни или топляк! – командует рулевому Вольдемар.
Амфибия медленно продвигается в западную часть таинственной экосистемы. Впереди открывается обширная заболоченность из множества заводей, проток, мелких озер, разделенных камышовыми полями и зарослями кустарника. Все это представляет огромную пойму, где можно затеряться среди водных лабиринтов.
Через большую, вытянутую заводь экспедиция пробирается дальше по извилистому проливу, расходящемуся веером новых проток.
– Дальше соваться не стоит, а то заблудимся, – предупреждает из кабины Игорь. – Нам потом не найти обратный путь.
– Смотрите! Лось! – кричит Андрей, показывая вдаль поймы.
На твердом клюквенном поле стоит великан, гордый властелин глухих чащоб и топей. Сколько в этой застывшей позе величия и грации! Сколько отваги и душевного спокойствия, нерушимой веры в свою силу и правду! Не обращая внимания на непрошеных гостей, он неторопливо подходит к протоке и громогласно трубит гимн глухомани.
– С таким встретишься один на один – мало не покажется! – чешет затылок Андрей.
– И даже не думай, – предупреждает Игорь, выбравшийся на палубу посмотреть на великана. – Однажды, такой сохатый загнал меня на дерево. Я сразу вспомнил, что люди произошли от обезьян, и мгновенно вскарабкался на березу. Пришлось сидеть, там, пока ему не надоело меня караулить.
Покрасовавшись перед любопытствующей публикой, лось бросается в воду, поднимая волны. Телесная мощь легко переносит его через широкий пролив. И долго еще в камышах маячит грозная голова, идущего по своей тропе хозяина тайги.
– Чудеса! – восклицает Олег. – Энергетическое возбуждение здесь не ослабевает, а наоборот увеличивается! Видимо из-за тектоники. Мы находимся в уникальной аномалии: с одной стороны имеем энергетическое ядро, с другой – тектонический разлом, провоцирующий интеллектуальные структуры на активные действия. На куролесовских болотах могут возникать самые яркие фантомные явления.
Далее исследователи осматривают южную часть озера. Синее безмолвие продолжает удивлять своей непостижимой красотой. Длинная гряда коряг преграждает путь, словно древняя засека защищает подступы к замку, стены которого вздымаются к небу. Сверху, как башни, гигантские лиственницы прячут макушки в низко висящих облаках.
– Да! Накуролесила природа! Как будто у нее здесь испытательный полигон. Куда не сунься – всюду так наворочено, как будто специально, чтобы человека заморочить, – восхищается Андрей.
– Ха! Заморочить! – нервно усмехается Тонкиход. – Тут саму мать природу заморочило страшное колдовство. Вам не кажется, что за нами следят и ждут момента, чтобы сотворить с нами такое, чего в жутком сне не привидится. Если попытаемся тот фантом искать, то это, наверно, будет последним, что мы увидим. Затылком чувствую – здесь можно потерять рассудок раньше, чем обрести некое знание.
– Ну, ты братец даешь! Так загнешь, что оторопь берет от твоих слов! – выражает свое недоумение Вольдемар.
– Одна из особенностей диких озер в том, что нет нигде подступов к берегам, – замечает Пашка. – Лишь открытое место со стороны поляны, с которой мы заехали. Остальной периметр заболочен, закрыт камышом и кустарником.
– Для нас это выгодно: не будет дикого заселения недоступных берегов, а все устремятся в уютные домики, – заключает Вольдемар.
