—Товарищ младший лейтенант! — обратился Борух нарочито официально.
—Да? — Успенский все ещё пребывал в шоке, и реакция его была вялой.
—Бой ещё не окончен, мы получили только временную передышку. Надо принимать решение, что делать дальше.
На какие-то разумные предложения со стороны лейтенанта прапорщик не рассчитывал, но, если мозги у него заработают — это уже полдела. В таком заторможенном состоянии Миша годился только на собачьи консервы.
Лейтенант огляделся, как будто заново оценив обстановку. Видно было, что никаких идей у него нет, за исключением сильного желания проснуться и увидеть, что весь этот кошмар ему приснился. Да, к такому в училищах не готовят… К счастью, он оказался достаточно самокритичен, чтобы это признать.
—У вас есть идеи, прапорщик?
—Есть. Надо связаться со штабом округа и сообщить о ситуации.
—Но центр связи повреждён, сотовые у нас не берут…
—На складе стоит КШМ, там коротковолновая радиостанция. Связаться можно хоть с Австралией.
Лейтенант явно оживал — в глазах появились отсветы мыслей. И первая мысль была очевидной для любого офицера — перевалить ответственность на командование. Пусть штабные думают, у них звёздочки больше.
—Но… Машина на консервации!
—Ерунда — развернём генератор, заправим и запустим.
—Хм… Я не уверен, что помню, как пользоваться этим старьём…
—Я помню — ничего сложного. Это же военная техника — там все на табличках нарисовано, чтобы самый тупой солдат понял.
На самом деле Борух не испытывал такой уверенности — с передвижной радиостанцией он имел дело всего пару раз, да и то лишь наблюдал за действиями оператора. Однако сидеть на месте и ждать неизвестно чего было ещё хуже. Сидя в казарме, они утрачивают тактическую инициативу, отдавая её противнику.
—Так, хватит тут яйца высиживать! — скомандовал он. — Вскрывайте цинки с патронами, снаряжайте магазины — пойдём на прорыв.
Тягостное ожидание сменилось осмысленной деятельностью — заскрипели крышки цинков, защёлкали, укладываясь в магазины, зеленые цилиндрики патронов. Сергеев сноровисто сматывал набитые рожки попарно изолентой. К сожалению, ничего, кроме автоматов, в оружейке не было — ещё один аргумент для выдвижения к складу. Прапорщик не отказался бы от десятка осколочных гранат — незаменимая вещь при численном превосходстве противника.
Погромыхивая полными подсумками, держа автоматы наизготовку, небольшой отряд выстроился посреди казармы. Прапорщик был краток:
—Быстро выпрыгиваем через дальние окна и бегом продвигаемся к складу. В случае нападения не останавливаться — прорываемся с ходу. Держаться середины дорожки, подальше от стен и окон, по сторонам глядеть внимательно, огонь по обнаружении противника без команды. Патронов не жалеть, пленных не брать. Доступно?
—Так точно! — нестройно, но уверенно ответили солдаты. Лейтенант промолчал.
Выскочив в окно первым, Борух сдержал рефлекторный порыв уйти в перекат — стрельбы не ожидалось, и сбивать прицел противнику было незачем. Внимательно осматривая улицу, он краем глаза продолжал контролировать свою спонтанно образовавшуюся команду. Все действовали более-менее осмысленно — выпрыгнув, на секунду замирали, обводя взглядом и стволом возможный сектор атаки, затем стартовали по направлению к складу. Только лейтенант зацепился ремнём автомата за створку окна и чуть не упал, но удержал равновесие и тоже побежал вслед за всеми. Борух мысленно пожал плечами — может и выйдет толк со временем, — и направился за ним, прикрывая отряд сзади. Никаких признаков готовящейся атаки не было, и можно было предположить, что кошмар закончился — но увы, то там, то тут мелькали быстрые неуловимые тени. Стрелять по смутным силуэтам прапорщик не счёл нужным — вероятность попасть была ничтожной, а вот нервы у всех не железные. Азартно грохочущие кирзачами солдаты ничего не замечали, а лейтенант вообще был сосредоточен только на том, чтобы не отстать от тренированных сержантов.
До склада было с полкилометра по прямой. Если держаться широких проездов — а Борух считал разумным избегать узких мест, где неожиданное нападение моментально перейдёт в рукопашную, — то чуть больше. Отряд бежал быстро, но грамотно — не забывая смотреть по сторонам и держа автоматы наизготовку. Шумновато только — далеко им до настоящих разведчиков. Впрочем, счесть их выдвижение скрытным мог бы только самый махровый оптимист, так что пусть шумят.
Ворота в высоком заборе, окружающем бетонный параллелепипед склада, были приоткрыты. Прапорщик вспомнил, что здесь подвергся нападению Сергеев — и потерял пять человек. Асфальтированное пространство вокруг забора было обширным, хорошо просматривающимся и — пустым. Значит засада — если она существовала, — могла быть только внутри. А логика подсказывала, что засада просто обязана была существовать — не отдаст же противник склад без боя? Борух бы, вот, не отдал. В гостеприимно приоткрытую створку ворот хотелось катнуть гранату — но гранат не было. Можно было бы ещё отправить туда кого-нибудь наименее ценного — лейтенанта, например, — и посмотреть, что будет, но это было бы уже полным свинством.
—Сергеев, где на вас напали?
—Прямо возле КПП, товарищ прапорщик, сразу за воротами. Мы сунулись — в будке никого. Пока ребята клювом щёлкали — из-за будки кинулись штук сто… Порвали вмиг, только я сообразил кувырком покатиться, стряхнул с себя этих тварей — и бегом.
—Молодец, что сообразил. Ворота оставались открытыми?
—Нет, я их закрыл — думал задержать. Но куда там… Я рожок высадил — и драпать. Насилу утёк.
—Значит, ворота открыли уже потом… Что думаешь, Миша?
—Думаю, засада, Борух.
—Ясный пень, что засада… Что делать будем?
Лейтенант пожал плечами.
—Нам надо на склад? Значит, пойдём вовнутрь. Лезть через стену глупо — значит пойдём в ворота. Вопросы тактики оставляю тебе.
«Язвит — похоже, оклемался», — с облегчением подумал Борух. Его вовсе не радовала перспектива нянчиться с обалдевшим лейтенантом.
—Сергеев!
—Я!
—Подходишь к воротам, распахиваешь створку — и сразу назад. Засекаешь движение — падаешь и откатываешься в сторону с линии огня. Мы прикрываем. Понял?
—Так точно!
—Остальные — смотрим глазами. Появится противник — стрелять только по команде. И смотрите — сержанта не зацепите.
Сергеев шёл к воротам как по минному полю — тихо и сосредоточенно. Подойдя, он на секунду остановился, глубоко вздохнул — и изо всех сил толкнул железную створку. Воротина с неприятным скрипом (опять не смазали, раздолбаи! — успел подумать Борух) распахнулась вовнутрь, и сержант кинулся назад. Прапорщик ещё раз порадовался сообразительности Сергеева — тот побежал не прямо, а чуть в сторону, чтобы не перекрыть линию огня. Однако эта предосторожность не понадобилась — за воротами была тишина и никакого движения.
