—Ну, что вы так смотрите? — Ольга явно наслаждалась впечатлением и ничуть не скрывала этого. — Не может же девушка при двух таких кавалерах в грязной камуфле ходить? Простирнула немножко, пока вода в баках есть… Угостите даму чаем?
Борух, опомнившись, перелил кипяток из закопчённого котелка в красивый фарфоровый чайник и сыпанул туда заварки.
—Чашки и сахар возьми в шкафу, там и печенье какое-то было…
Похоже, Ольга не относилась к числу блюдущих фигуру — хотя, честное слово, такое стоило беречь, — печенье она ела с аппетитом, изящно смахивая крошки с тонкого подбородка. Артём с наслаждением пил горячий сладкий чай, хотя в прошлой жизни считал, что сахаром этот напиток можно разве что испортить. Краем глаза он наблюдал за Ольгой — как она улыбается, как движется, как держит чашку — пластика её была идеальна. «Интересно, это природное, или её учили не только стрелять?» — невольно подумал он, но тут же решил, что ему это совершенно безразлично.
—Итак, что мы имеем с гуся? — сообщил устало Борух. — А имеем мы полное отсутствие потенциального противника. Клятая фауна разбежалась. Или, я не знаю — отступила на запасные позиции, понеся потери, несовместимые с дальнейшими боевыми действиями. Хотя это вряд ли, конечно — что мы там их настреляли, слёзы… В связи с этим хочется уже таки задать вопрос — а дальше-то что? Тьма и нашествие саранчи у нас уже были, что дальше? Какие ещё казни египетские? Не знаю, как вы, а я чего-то подустал слегка от всего этого балагана…
—Тогда может стоить посмотреть, какие козыри у вас в рукаве? — неожиданно серьёзно спросила Ольга.
Борух резко помрачнел и уставился на неё исподлобья.
—Ты о чем?
—И не надо на меня так смотреть! На меня надо смотреть совершенно иначе! — Ольга снова улыбнулась, и Артём почувствовал, что непроизвольно улыбается тоже. — Однако я не слепая и видела тот ящичек, который вы вытащили со склада. Выглядел он многообещающе. Что в нем?
—Не знаем, — отрезал Борух. — Может, ты нам скажешь?
—А может, откроем и посмотрим?
Борух резко встал и направился в соседнюю комнату, где в стену был вмурован большой сейф. К счастью, ключи к нему были на общей связке в помещении охраны и сейфом можно было пользоваться по назначению. Через минуту Борух вернулся с серым металлическим ящиком и водрузил его на стол. Артём приложился к верхнему торцу ухом — внутри по-прежнему тихо жужжало. Все уставились на никелированный цифровой замок.
—Вот, — сказал Борух, — ты это хотела видеть? Кода мы не знаем.
—Я, скорее всего, смогу подсказать, — тихо сказала Ольга. — Код — дата. Сегодняшняя, завтрашняя или что-то близкое. В пределах трёх дней, я думаю.
Воцарилось молчание. Ящик тихо жужжал. Борух смотрел на Ольгу как сквозь прицел. Артём только сейчас обратил внимание, что она пришла не только в штатском, но и без оружия. Он вообще впервые видел её без автомата. Ольга смотрела на прапорщика прямо и открыто, явно ожидая продолжения.
—Ольга, ты кто? — спросил Борух. — Прежде чем ты коснёшься этой штуки, я хочу услышать ответ. Ты ведь не из безопасников, верно?
—Да, я не из ФСБ. В данный момент я не представляю какую-либо из спецслужб и не являюсь сотрудником какого-либо силового ведомства. Это ты хотел услышать?
—Нет. Я хотел услышать кто ты, а не кем ты не являешься.
—Не спрашивайте меня, и я не совру. Я не могу пока ответить на этот вопрос честно. Но одно могу сказать точно — я вам не враг. У нас общие интересы, поверьте.
—Вот прям так? — резко ответил Борух. — Наверное, ты не враг — мы тут вообще никому не враги. Но насчёт интересов не поверю, пока не услышу, каковы твои.
—Мои интересы? Только одно слово — Сутенёр. Ты знаешь о ком я, не так ли?
Борух вздрогнул, и его рука легла на цевьё винтовки. От его ставшего неожиданно сухим и бесцветным голоса по спине Артёма прошёл холодок.
—Да, — протянул он, — я знаю, о ком ты… Так ты с ним?
—Нет, наоборот. Мои интересы против его интересов. Подумай сам, кто тебе союзник.
—Откуда ты знаешь про Сутенёра?
—Оттуда же, откуда и ты. Наших он тоже когда-то продал.
—Э… Стоп, стоп! Это вы сейчас о чем? — вмешался Артём.
—Погоди, — отмахнулся Борух. — Это старые дела…
—Не такие старые, как ты думаешь, — возразила Ольга. — Угадай, чей это ящик?
—Так ты знаешь, что в нем?
—Скажем так… догадываюсь. Но почему бы нам его не открыть и не посмотреть?
Ольга решительно взялась за диски цифрового замка, быстро выстраивая комбинацию. Остановилась, потянула дверцу… Никакого эффекта.
—Значит, не сегодня.
Снова треск дисков — и негромкий щелчок.
Кубическое пространство, ограниченное толстыми двойными стенками ящика, походило на внутренности настенных часов — большая спиральная пружина и сложная система вращающихся с тихим жужжанием шестерён. Не хватало только маятника, зато кукушка была в наличии — её роль выполняла грубо стилизованная, но вполне узнаваемая фигурка богомола, отлитая из какого-то тёмного металла с жирным графитным блеском, то ли вырезанная из такого же камня. Материал был такой странный, что никак не определялся, казалось, что это вообще не вещество, а сгусток пыльной темноты. Статуэтка была закреплена в облитом вспененной резиной стальном зажиме и вращалась, но очень медленно, чуть быстрее минутной стрелки в часах. Под ней, буквально в паре миллиметров, была установлена вниз головой столь же грубо стилизованная фигурка человека. Основания обоих статуэток походили на маленькие постаменты, как у шахматных фигур и имели выступы и выемки, очевидно говорящие, что они должны быть соединёнными в одну двустороннюю фигуру — стоило лишь богомолу опуститься на пару миллиметров вниз и вращение защёлкнуло бы её, как байонетный разъём. Однако этого не происходило, расстояние оставалось неизменным. Механизм жужжал, фигурка вращалась.
—Какая интересная конструкция! — Артём внимательно изучал сплетение валов и шестерёнок. — Посмотрите, это же нечто вроде часового механизма! В какой-то момент вот этот шпенёк на вексельном колесе зайдёт вот в эту вилочку… Видите? И верхняя фигурка опустится, войдёт в соприкосновение с нижней, вращение заправит эти выступы в эти пазы… Посмотрите, зажим сделан так, что после этого она выскользнет и перестанет вращаться… А вот второй конец коромысла передвинет в этот момент переключатель и разомкнёт вот эти два провода на разъёме, к которому был подключён кабель.
—Механический часовой замыкатель… — понимающе кивнул Борух. — Но фигурки тут зачем?
—Погоди, не так все просто! Видишь, разъём четырехконтактный. Один провод общий — масса, один провод сигнальный — нормально замкнут скользящим контактом опять же на массу, а два других провода идут на два маленьких соленоида. Один одноходовой — он просто выдёргивал стопор, запуская механизм вращения. Видите, он сработал и остался в этом положении. А второй должен поворачивать вот эту хитрую ерундовину, переключая момент вращения, и… при этом… сейчас… Ага! Это, видимо, запускающий механизм. Когда подаётся электрический импульс, фигурка соединяется и запускается вот этот дополнительный агренаж.
