—Можно без подробностей. Скажи только, что это за история с Алтаем.
—Это не то, о чем хочется вспоминать, поверь.
—А ты через «не хочу»! — вскипел Артём. — Нас, между прочим, убивать собираются! А я даже не знаю, из-за чего!
—Уж не из-за алтайского дела, точно. За него уже все своё получили… Ладно-ладно! Сориентирую тебя вкратце.
Артём поощряюще кивнул и открыл пиво.
—Несколько лет назад наше небольшое, но очень специальное подразделение, в котором я командовал совсем небольшой, но окончательно специальной командой было переброшено на силовую поддержку так называемой «темы перемещённых территорий». Это я тебе сейчас упрощаю, а тогда мы ещё ничего не про какие территории знать не знали, а шли, куда Родина пошлёт, и делали, что Родина велит. Рупором Родины выступал вот этот самый Сутенёр. Правда, надо сказать, я с ним напрямую не сталкивался — надо мной был подполковник Кузнецов, он ставил конкретные задачи.
На самом деле расклад тогда был примерно такой — известно, что пропадают бесследно некие куски территории. Вот только что были — и нету, и ни шва, ни ямки. Разумеется, это вообще в голове ни у кого не укладывалось, как это? Насколько давно это продолжалось, никто не знал, потому что происходило все в местах, как правило, безлюдных и малопосещаемых, и проще было решить, что карты врут. Сам помнишь, одно время посёлки вымирали и разъезжались сотнями, и дела до них никому не было. Ну, то есть сигналы о непонятках, конечно, во всякие органы поступали, но больше единичные и неконкретные. Да и станет ли участковый какого-нибудь медвежьего угла спешить докладывать, что у него тут «заколдованное место» образовалось на месте пустой деревеньки из пяти дворов? А если и доложит, то что? Скажут ему: «Ты меньше самогонки пей!» — вот и весь доклад по инстанциям.
В общем, картина во всей своей красе нарисовалась только после появления сплошной спутниковой сети и компьютерной обработки изображений. Различия между снимками разных лет выявились при автоматизированной картографии. Вот тут два года назад была деревенька, озерцо и рощица — а сейчас ни того, ни другого, ни третьего. А остальное на меcте и без промежутков. Как будто вырезали кусок, а края стянули. Человеку такое, даже глядя на две картинки, осознать тяжело, а компьютер легко засекает. Разумеется, началась тихая, но очень заинтересованная суета — ничего себе, у России территорию воруют, как мелочь в трамвае! И вроде и по чуть пропадает, а всё равно обидно.
Но, опять же, это я сейчас знаю, а тогда нам поставили задачу прибыть в такую жопу мира, куда только с вертолёта высаживаться. Ну, мы и высадились, дело военное. Как-то наши, оказывается, сумели спрогнозировать очередную «перемещённую территорию» и решили взять этих «карманников» на горячем. Там не мы одни участвовали: и оцепляли что-то, и мониторили с воздуха и даже из космоса. Во всяком случае, нам обстановку скидывали оперативно. Задача была всех впускать и никого не выпускать, а потом по команде брать — строго живьём — объекты, которые нам обозначат. В общем, выглядело все просто…
Начиналось все прекрасно — травка зеленеет, солнышко блестит, и на всей обозначенной территории — никого. Мы выдвинулись к объекту, обозначенному как «кромлех». Выглядел он, надо сказать, не впечатляюще — посреди луга круг из десятка косо торчащих из земли камней. Я-то ожидал что-то типа Стоунхенджа увидеть… Мы скрытно заняли позицию на опушке леса, замаскировались и стали ждать невесть чего — то ли событий, то ли команды отбоя. И когда мы уже окончательно решили, что разведка ошиблась и ничего тут не будет, понеслась полная чертовщина.
В круге камней вдруг оказались пять человек. Откуда они взялись, никто так и не понял — секунду назад было пусто, и вот они. Люди как люди, одеты как туристы или охотники, у троих лопаты, и у всех — лёгкое стрелковое. Два автомата, карабин и пара дробовиков. Те, что с автоматами видно, что опытные, но не спецура, нам не противники — нас тоже было пятеро, но мы могли их положить со свой позиции всех в три секунды. Но мы доложились, и по рации пришла команда — ждать. Лежим, ждём — трое с лопатами ружбайки свои покидали в траву, взяли лопаты и начали копать в круге яму. Двое с автоматами остались держать периметр — но видно, что больше для порядка, расслабленные, оружие на предохранителе, никого не ждут. Мы сидим, смотрим, периодически докладываем обстановку, солнышко светит, птички поют, они копают, команды действовать нет. Потом они копать закончили, вылезли, сели, закурили. А один из охранявших достал из рюкзака сундучок и, наоборот, полез с ним в яму. Мы ждём, команды всё нет.
И вдруг — раз! — в круге появились трое Чёрных…
На этот раз я точно видел, что они именно появились — не пришли, не приползли, не прибежали, не прилетели, а просто… возникли. Пусто — моргнул — вот они. И таким от них повеяло чужим и мерзким, что я чудом сдержался, чтобы не начать стрелять. Я — сдержался, а один наш товарищ — нет. Совершенно крышу сорвало: все забыл — и приказ, и чему учили — бросился как в атаку, суматошно стреляя, словно дух-призывник из учебки. И связь, как назло, пропала — в эфире один треск и непонятно что делать. Отсиживаться теперь уж глупо, но — брать их? Валить наглухо? Наш-то, пока бежал, одного автоматчика зацепил, тот свалился. Второй пока автомат сдёргивал, пока взвёл — наш снайпер уже принял решение и влепил ему в голову. Ну, тут я уже голосом командую — вперёд! Копачи разом в яму попрыгали, за оружие даже схватиться не пытались, а вот Чёрные рванули нашему бойцу навстречу. Он, видать, совсем с катушек слетел — рожок высадил чуть не в белый свет, перезарядиться даже не пытался, а так с голыми руками и истошным криком на них и прибежал. Он на них, мы за ним, они на него — раз, и он лежит. Я даже понять не успел, что они с ним сделали, но упал он нехорошо, не по-живому упал. Тогда я скомандовал «огонь» — и мы сходу начали стрелять по Чёрным. Мы стреляем — они на нас, мы опять стреляем — им хоть бы что, только дёргаются и брызги летят. И такой мерзостью от них веет, что вот-вот я сейчас сам побегу их зубами рвать. Одного в три автомата свалили всё-таки, второму наш снайпер в башку пулю положил, дистанция-то была детская. Видно, как от капюшона пыль полетела и брызги, а он все идёт. Снайпер ещё три выстрела ему под капюшон вбил, только тогда он прилёг. А третий до нас добежал…
Борух вздохнул, отхлебнул пива… Видно было, что рассказывать ему очень не хочется, но он продолжил.
—Ты видел, на что способны в ближнем бою мантисы, а эти Чёрные им как старшие братья. В конце концов, его буквально в клочья расстреляли, но и наши легли почти все — кто двухсотым, кто трехсотым… И наша группа, и группа прикрытия, и группа усиления… Это не то, о чем хочется вспоминать. Я выжил чудом, долго валялся по госпиталям, а потом оказалось, что нас там не должно было быть. Что была какая-то договорённость на самом верху, что эти ребята, которых мы там положили под горячую руку вместе с Чёрными, были в каких-то мощных гешефтах с высоким начальством, и что это просто ведомства поляну делили — хотели их прижать и взять под новую крышу… Нас, выживших, выперли в резерв под легендирование. Вот и вся тебе «алтайская история» вкратце.
