– Мой Знак! – воскликнул Ален, с трудом принимая сидячее положение. – Проклятый некромантский прихвостень посмел поднять грязную лапу на мой Знак! – Он с яростью пнул тушу дохлой твари.
Хозяин гостиницы, поджарый моложавый человек, влетел в комнату, распихав прислугу, мнущуюся у дверей.
– Командоры! – воскликнул он. – О великий Купол, вы ранены! Что здесь случилось? Я сейчас же позову врача…
– Врач тут не поможет! – зло прервал его Ален. – В твоей демоновой гостинице оказался черный гнилл! Этот прихвостень некромантов едва не порвал мне горло! Откуда в твоей поганой ночлежке гнилл? Ты знаешь, что яд этого иноуровневого урода смертелен для любого, кто с ним соприкоснется? Одной царапины достаточно, чтобы сдохнуть в страшных мучениях!
Хозяин с ужасом смотрел на поднявшегося на ноги израненного парня и мрачного эльфа, по ноге которого стекала темная кровь из трех глубоких царапин.
– Боги… – прошептал, стремительно бледнея, хозяин гостиницы. – Есть ли какое-то противоядие? Что угодно, я сейчас же доставлю вам все необходимое… Господа командоры!
– Есть. – Командор задумчиво потер подбородок. – У меня иммунитет к ядам, так что мне ничего не нужно. Кроме новой комнаты, разумеется. Но у моего друга иммунитета нет. Кто-нибудь из твоих работников сейчас сбегает к аптекарю и принесет мне вот эти настои и яды… – Он быстро нацарапал графитным карандашом на обрывке бумаги названия. – И бутылку вина получше.
Хозяин, спешно раздавая приказания, побежал вниз, а друзья, хромая и ругаясь, перешли в комнату эльфа, откуда тот бесцеремонно выгнал пару обнаженных девиц.
– А ты времени даром не теряешь, брат командор, – усмехнулся Ален, провожая спешно одевающихся девушек взглядом.
– А у меня нет такой чудесной Василисы, как твоя. И я не святой, – усмехнулся Арэн, потом покачал головой. – Что-то мы с тобой оба сдали в последнее время, друг. Реакция никакая. Фу ты, демоны тебя задери, что с твоей спиной?! – внезапно воскликнул эльф.
– Что? – удивился парень, выворачивая шею, чтобы разглядеть свою спину.
Разорванная жилетка ощерилась порванными стальными пластинами. Три кривые рваные раны слегка дымились, истекая черной кровью, розоватые кости проглядывали среди месива железа и плоти.
– А, это… – Ален досадливо передернул плечами. – Поцарапался.
– Снимай свою драную жилетку, – хмуро сказал эльф. – Я зашью твои «царапины», пока еще есть что сшивать.
– Само заживет. – Ален хмуро покосился на друга, прекрасно понимая, что раны требуется зашить, пока еще действительно есть что сшивать.
– Слушай, ты, демонов псих, я не хочу смотреть, как ты медленно сдохнешь от не смертельной раны! – рявкнул стрелок.
Маг сжал зубы. Он просто не мог раздеться, но это было необходимо. Отвернувшись, он снял перчатку и просунул руку под порванную жилетку, положив ладонь на вытатуированный Знак, и тихо зашептал, так, чтобы эльф не видел, чем он занят. В это заклятие Ален вплел не столько свою силу, сколько силы LiiTtu’shot, которая должна была сделать создаваемую иллюзию физической.
Прочитав заклятие, Ален медленно расшнуровал жилетку и снял ее. Повернувшись лицом к Арэну, он поглядел ему в глаза.
– Боги всех миров… – вымолвил побледневший лучник.
Материальная иллюзия не позволяла увидеть то, что хотелось скрыть, но она не могла скрыть уродливые шрамы, которыми было иссечено утонченное и очень юное тело. Спина, живот, плечи, грудь… все было сплошь покрыто шрамами, один страшнее другого. Но самый жуткий след был на животе – косо сросшиеся мышцы, иссеченные белесыми рваными шрамами, как будто его собирали по кускам… И никуда не делись десятки раз переломанные кости: в одном месте ребро срослось под таким невозможным углом, что мышцы завязало узлом. На плече светился белым в черной кайме вытатуированный Знак. Стрелок нервно сглотнул и жестом предложил волшебнику сесть.
– Тебя пытали? – спросил Арэн, промывая рваные раны на спине Пламенного и готовя иголку с ниткой.
– Меня шесть лет пытали, – тяжело ответил тот. – Первое время – свои же.
– Здесь, – эльф ткнул пальцем в спину Алену, – у тебя был пресечен позвоночник. Вот здесь, – тычок в правый бок, – какая-то тварюга в клочья порвала тебе печень. Я уж не говорю про твой живот, из которого, похоже, вырвали все внутренности. Могу перечислить еще десятка два смертельных ран, – стараясь успокоиться, говорил он. – Как ты выжил? Даже будучи магистром, невозможно пережить такое!
Ален молчал, с каменным лицом вытерпев первый и самый болезненный стежок серебряной иглы. Тоненькие царапины, прочертившие Знак, причиняли ему несравнимо большую боль. Он молчал довольно долго – эльф успел полностью зашить первую рану. А потом несколько неуверенно и с горечью произнес:
– Меня спас Анжей. Друг и старший брат… А вот я его спасти не смог. Я его убил, Арэн. Своими руками.
Арэн не стал больше спрашивать. Когда он закончил с разорванной спиной Алена, тот молча надел предложенную эльфом рубаху и кратким заклятием заживил ногу стрелка.
– Почему ты себя так не лечишь? – проворчал тот, разглядывая тонкие полоски своих шрамов, оставшихся после рваных ран.
– Ты же знаешь, что я не могу. А тебе еще противоядие пить предстоит. Я не настолько одаренный целитель, чтобы рискнуть нейтрализовать яд магией. Боюсь, могу и тебя убить. – Ален пытался застегнуть пуговицы на рубашке непослушными, израненными клыками гнилла и скользкими от крови пальцами. – Это я умею лучше всего – убивать.
Наконец пришел растрепанный и задыхающийся от быстрого бега хозяин постоялого двора.
– Вот все, как вы сказали, господин командор, – быстро проговорил он, протягивая Алену мешок, в котором глухо звякнули друг о друга склянки.
– Вино принес? – спросил Ален, забирая у хозяина мешок и деловито расставляя склянки на кофейном столике.
Хозяин протянул юноше бутылку самого лучшего вина, которое сумел найти.
– Опять фиалковое? – хмыкнул волшебник, ставя бутылку на тот же кофейный столик. – Распорядись, чтобы мне подготовили новую комнату.
– Уже все готово, господин командор, ваши вещи уже перенесли.
– К гниллу никто не прикасался? – строго поинтересовался командор. – Утром позовешь волшебника из белой башни, тебе за тушу настоящего черного гнилла неплохо заплатят. А теперь иди, – отпустил Ален хозяина гостиницы, не знающего, то ли радоваться, то ли бояться.
Поклонившись, тот быстро вышел.
– Давай свою флягу, – сказал Ален, глянув на эльфа.
Тот протянул юноше затребованный предмет и с интересом стал наблюдать за его манипуляциями. Ален налил во флягу на три четверти вина, добавил несколько щепоток бордового порошка и по капле, а то и по полсклянки, влил из каждого из расставленных на столе бутыльков. Закрутив крышку, он встряхнул флягу и протянул лучнику.
