Он огляделся. Тот самый утес, где он заключил договор, о котором впоследствии так сильно пожалел. Подойдя к краю утеса, маг взглянул вниз и испуганно отпрянул.
– Альтис! Тебе не уйти снова! Не сбежать! – Громогласный рык даже отдаленно не напоминал слова человеческого языка, но маг уловил их смысл.
Человеческие воспоминания и древняя память демона сплелись одно с другим, и Альтис отчетливо понял, кто пытался убить его тогда, на войне…
…Время замедлило свой бег, когда синие глаза встретились с пылающим ужасом глаз умертвия. Пламенный видел, как взметнулся трехметровый клинок, как с криком бежит Черный… А чудовище перед глазами ощерилось в усмешке и чуть качнуло уродливой головой. Когтистая лапа была быстрее красного клинка и быстрее Анжея, окутывающегося на бегу черным огнем.
Маг хотел было выхватить свои клинки, но не успел, почувствовав, как когти твари погружаются в его живот, разрывая, словно бумагу, легкий доспех, жилетку, пронизанные металлом мышечные волокна, превращая в кровавую кашу внутренности… Снизу вверх…
Альтис встал на краю утеса и плюнул в одного из троих карабкающихся вверх монстров, заодно послав свое последнее видение демону, которого называли Повелитель Нежити.
– Это был ты, Мишма, недостойная тварь! – зарычал Пламенный. – Я узнал тебя!
Монстры на миг остановились, прежде чем снова рвануть вверх. Они были полны решимости не дать ему вернуться в материальный мир.
– Н-да… сейчас мне с вами не справиться… – пробормотал Альтис на человеческом языке.
Синие глаза широко распахнулись, когда он почувствовал рукой обжигающий металл. Свирель! Черная свирель, нестерпимо горящая серебром!
– …Эй, малыш!
– Я тебе не малыш, дедуля!
– Ну извини, не хотел тебя обидеть! – Сотник обезоруживающе улыбнулся.
Всю злость как рукой сняло. Черный протянул узкий сверток.
– С днем рождения, Ал! Это тебе подарок от меня.
– Спасибо… – Полусотник растерянно принял подарок и, немного помедлив, развернул.
Держа в руках черную с серебром, удивительной красоты свирель, маг поднял на сотника взгляд, но не смог вымолвить и слова.
– Когда тебе будет плохо, сыграй на ней. Когда придется действительно худо, используй как оружие. Она многогранна! На ней пиктограмма твоего имени. Не человеческого, а истинного.
– Что ты знаешь о моем имени? – Ален подобрался, готовый броситься на сотника, его зрачки вытянулись.
– Успокойся, Альтис! – Выражение лица Анжея вдруг изменилось.
– Альтаир! – Юноша обрадовался, потом испугался. – Что ты здесь делаешь?
– То же, что и ты. И Литис с нами. Он теперь Леон.
Маг вскочил, не стесняясь, крепко обнял брата, отстранился, виновато глянул на него.
– Альтаир…
– Я все понимаю, малыш, – улыбнулся сотник.
– Значит, наша троица снова вместе? Это самый лучший подарок, который ты мог сделать, брат!..
…Альтис приложил свирель к губам и извлек чистейший звук. Звон своих клинков. Правый и левый клинки звучали по-разному. Сначала явился правый. За ним и левый.
– Смотри, Мишма, он даже не сменил облик!
Схватив оружие, Альтис приготовился к битве.
– Ты собираешься бороться с нами вот этими зубочистками? – захохотал коренастый монстр, стоящий на четырех лапах.
Альтис сплюнул собратьям под ноги. Он давно уже не был подобен этим тварям.
– Нет, Мишма. Не этим. Даровавший мне жизнь научил меня многому. Например… – Альтис втянул воздух сквозь сжатые зубы. – Тесс фиор!
Поток силы, горячей волной пройдя сквозь тело юноши, швырнул одного из троих в пропасть, двух оставшихся заставил припасть к земле, вцепившись в нее когтями.
– Привратник! Открой врата!
Маг почувствовал, как тоннель, соединяющий миры, открылся только для него. Но у него не хватало сил подняться по тоннелю. Мир Альтиса крепко держал его лапами давнего врага.
Альтис закрыл глаза и мысленно покинул это место…
…Мамина улыбка напоминала цвет весны. Так не говорят об улыбке, но она была именно такой – словно весна…
– …Демонов лучник, опять в яблочко! Пять километров, а! Я этой мишени даже и не вижу! Ты вообще промахиваешься? – Арэн рассмеялся, откинув за спину белые волосы.
– Друг мой, это всего лишь пять километров. Я стрелял и на двадцать пять…
– …Братик, ну где тебя носит! Пойдем скорее на мое дерево, я там обустроила домик! Даже для тебя есть место! – Яночка потянула Алена за руку. Она была маленькой принцессой, но при этом хулиганкой, каких мало. Маг очень любил ее…
…Ален поднялся, поклонившись Василисе, подал ей руку, приглашая на танец. Ее маленькая ладошка легла в затянутую перчаткой руку мага, и девушка легко поднялась, несмотря на то что от волнения у нее дрожали коленки…
Арэн, Василиса, мама, маленькая Яночка… Необходимо приложить все усилия, чтобы выбраться и вернуться. Они знали его как Алена, и для них Альтис продолжит им быть…
…Слезы стекали по ее милому личику, на которое падала прядь густых каштановых волос, когда она перевязывала руки мага. Марья еле слышно всхлипывала, стараясь сдержать слезы, а они все текли и текли… Маг приподнялся, притянул за талию девушку к себе, усадил на кровать и обнял…
Почему-то в его сознании вспыхнул образ этой девушки, Марьи. И она стала той последней каплей, которой так не хватало…
Открыв глаза и увидев перед собой каменный свод своего убежища, маг сразу понял, что не очнулся. Он пребывал одновременно в двух мирах, связанный со своим телом и не в силах в него вернуться.
Альтис поднялся и обратился к Калигулу, одновременно видя, как приближается Мишма:
– Как долго я спал?
«Вечер третьего дня, великий».
– Почему я слышу тебя в доступном спектре, къяр?
«Ты все еще в бреду, великий. И умираешь».
Ален глубоко вздохнул и, нагой, ступил в жаркое пламя костра. Ярость сквозила в каждом движении.
– След почти стерся, три дня прошло. Хотя бы новый снег не выпал.
Арэн и Василиса, не слезая с лошадей, рассматривали глубокий след, оставленный къяром. Они ехали уже четыре часа. Сгущались сумерки.
– Может, вернемся, Василёк? Поздно уже. Темнеет.
– Давай еще немного поищем.
– Хорошо. Но до темноты вернемся. Я не хочу, чтобы ночь застала нас в лесу.
Девушка вздохнула, кутаясь в шубку. Лучник тоже замерз, но теплый белый плащ был откинут. Они снова двинулись вперед.
В тишине зимнего леса Арэн, наделенный сверхострым слухом, расслышал голоса.
