– Скройся, дурной ты демон!
Увернувшись от миниатюрной молнии, Альтис отошел подальше. Да, пожалуй, стоило помягче говорить с этой Тур Леккар… Или вообще поручить разговор Марье, а еще лучше – некромантам.
Альтис поглядел в сторону компании богов. Те сидели в тесном круге, и Арох негромко рассказывал свою печальную историю. На его руках все еще сидела Яночка. Алина с Кариной тоже о чем-то тихо говорили в сторонке от всех. Девушка держала мать за руку и, видимо, в чем-то убеждала.
Парень почесал в затылке и отправился к Дантэ с Дартургом и Фениксом.
– Советник, магистр, маршал! У меня тут вопрос возник. Как дальше поедем? Или переночуем уже на берегу?
– Думаю, на берегу не стоит, – покачал головой магистр. – Некоторые прибывшие в плохом состоянии.
– Да и о ловце забывать не стоит, – добавил маршал.
– У меня в Исгарде имение, – вставил свое веское слово советник. – Там, во-первых, места на всех хватит, во-вторых, тепло, сухо, чистые постели без клопов и есть парная с бассейном…
– Весомый аргумент, – улыбнулся Ал.
– Я бы даже сказал – увесистый, – мечтательно закатил глаза Дартург.
– Неженки цивилизованные, – хмыкнул Феникс.
– Вот только у нас лошадей опять не хватает.
– Н-да… это проблема.
Четверо задумались.
– У Стрима есть воздушная колесница, – припомнил Альтис. – Небольшая, да и пользуется он ей редко. Но человек семь туда поместить можно. А у Трэна всегда неподалеку есть хотя бы пара златогривых.
– А они не откажут? – встревожился Дантэ.
– Кому? Мне? – удивился Альтис. – С чего бы это Стрим и Трэн мне отказывали?
– Ну как-то непривычно, все-таки… с богами на «ты».
– Я этих богов знаю с малолетства. Мы с Литисом, Трэном и Арохом еще пацанами с удовольствием гоняли морских нянек-ламий и русалок. Нас всех четверых в рядок одним ремнем воспитывали… – Демон весело хохотнул. – Вот Стриму никогда не доставалось ни розгами, ни ремнем. Разве что так, на словах вразумляли. И Кога не особо наказывали, уж очень хорошо он невинным прикидывался! А нам, особенно мне и Ароху… Веселое было время!
Феникс невольно улыбнулся и посмотрел на богов другими глазами. Бессмертные редко по-настоящему взрослели. Иначе жизнь переставала быть для них увлекательной, а сотни лет скуки… Взвоешь и сам к Кошмару в пасть полезешь!
– Ал, а почему ты и боги разговариваете только на сильенском языке? Ваш родной язык – изначальная речь, верно ведь? – спросил Дантэ, с любопытством взглянув на демона.
– Ты что, издеваешься?! – вытаращился на советника Пламенный. – Изначальная речь – это же не язык, а инструмент для перекройки мироздания! На нем безопасно говорить разве что на Велиморе, да и то – не факт! Ведь каждое мое слово в материальном мире будет звучать как заклятие, подчиняя себе материю! А ты знаешь, как это тяжело – ничего не нарушить и не вызвать просто парой бранных слов катастрофу?! Себе дороже, я лучше на человеческом языке пока поговорю!
– Но люди же, бывает, говорят на изначальной речи и просто так! – выразил свое сомнение Дартург. – Ведь у нас изучают речь во всех академиях и университетах. Даже в школах!
– Люди! – фыркнул Пламенный. – Люди, а не бессмертные изначальные! У нас же право на созидание-разрушение в крови! Сейчас, конечно, мир уже устоялся, не то что раньше… Но я бы не стал рисковать.
Маршал перевел взгляд на колдунов и увидел, что те, оставив родных, направляются в их сторону.
– Не нравится мне это, – вздохнул Альтис, тоже глядя на нимадоргских союзников. – Ох не нравится…
И пошел навстречу.
– Командор…
Мрачные колдуны обступили Альтиса. Если остальные еще как-то держались, то Аллодиса изрядно колотило, что было заметно. Говорил именно он:
– Командор Альтис, мы должны просить вас сделать для нас одну вещь, которая вам, как демону, будет… будет полезна. Мы не можем не подчиниться прямому приказу нашего владыки. Даже принеся клятву верности императору, мы остаемся невольниками Знака. Мы вынуждены просить принять наши души, жизни и силу в ваше распоряжение. Только так вы можете быть уверены, что мы не ударим вам в спину. И только так мы можем обезопасить наших родных.
Они в едином порыве опустились перед Пламенным на одно колено.
– Первый рыцарь Нангерат Кер Наррат…
– Первый рыцарь Аллодис Дор Керрован…
– Рыцарь Дартан Тор Тугор…
– Рыцарь Лиртог Тур Гларт…
– Рыцарь Кенровер Тур Карриот…
– Клянемся честью, сердцем, жизнью, силой…
И ударили по нервам демона слова изначальной речи. Остановить! Заткнуть их глупые глотки, забить слова обратно кулаком! Но невозможно. Невозможно остановить это!.. Клятва, не переводимая на другие языки, клятва, которую нельзя нарушить. Клятва, которая отдавала в добровольное рабство поклявшегося. Вовеки. При жизни и после смерти. Отдавала души, отдавала сердца, отдавала разум и всю силу в распоряжение того, кому клялись.
– Люди… – простонал Альтис. – Глупые, недолговечные создания!..
В светящийся шар соединялись яркие живые лучи света, вырывающиеся из груди некромантов. Они шевелились, как живые, и были такие мягкие, что их хотелось коснуться…
Демон отдернул руку, стараясь совладать с взбрыкивающим внутри Зверем.
– Мне не нужны ваши жизни, ваши души, ваша сила! Мне не нужна ваша дурацкая клятва! О чем вы думали, высшие некроманты, когда произносили эти слова?!
Альтис разъярился не на шутку. Человеческий облик обтек жалкой иллюзией. Демон в своем истинном облике предстал перед людьми. На краю ярости мелькнула и была тут же забыта мысль о том, что после будет очень больно…
– Вы думали о том, кому приносите эту клятву?! Бессмертному демону Тартога! Отродью изначальной Тьмы! Рыцари с сединой, а умудрились остаться наивными младенцами! Я разочарован в тебе, рыцарь Нангерат Кер Наррат. От Аллодиса еще можно было ожидать чего-то подобного, но от тебя!.. Люди – самые глупые создания под вечным небом! За пять тысяч лет моей жизни я никогда не брал себе души! Никогда! И не нужна… не нужна мне… ваша… дурацкая клятва!
Альтис вскинул руку с растопыренными пальцами, снизу вверх ударил по белому шару, разбивая его. Лучи мгновенно втянулись назад, упруго отбросив некромантов на песок.
– Сами мучайтесь со своими душами! И со своей верностью какой угодно империи! Мне плевать! Убирайтесь с глаз моих!
Некроманты медленно поднимались с песка, пришибленные откатным ударом. Они растерялись от реакции Альтиса. От его внезапной ярости. Облик демона растаял, оставив мальчишку. Он задыхался, весь взмокший, зрачки залили радужку чернотой. Дрожащие пальцы правой руки легли на лицо, вдавились крепкими ногтями.
