– Бесценный!
Он дотронулся до лба, на котором блестели капли пота:
– Кто-то из вас только что звал меня по имени?
Обе «Дора Милаж» обеспокоенно переглянулись. Окойе продолжила смотреть в окно, готовясь к потенциальным угрозам.
– Нет, Бесценный, никто из нас не сказал ни слова в течение последних минут, – ответила она. – Вы что-то слышали?
Т’Чалла замолчал, ощущая в затылке знакомое покалывание.
– Успокойтесь, – пробормотал он.
Откинувшись на сиденье, он расслабил все мышцы и начал глубоко дышать. Вновь закрыл глаза, ввел себя в медитативное состояние и ждал, пока тьма вновь окутает его.
Казалось, прошла целая вечность, и вдруг король почувствовал дуновение ветерка. Он открыл глаза и с изумлением оглядел окружавшие его буйные джунгли. Лимузин исчез, и теперь Т’Чалла стоял посреди поляны. Он помотал головой и услышал стрекот насекомых и крики обезьян, а еще ощутил горьковатый запах диких животных. Над головой, в голубом небе, не было ни облачка, и сквозь лианы пробивались первые лучи утреннего солнца. Сухие ветви трещали под его голыми ступнями, когда он направился к манцинелле и ткнул ее ствол пальцем. Ствол был твердым.
– Да, это происходит на самом деле, Бесценный, – мягко заговорил чей-то голос с дерева.
Т’Чалла удивленно поднял голову и увидел большую пантеру; она лежала на нижних ветвях дерева и вылизывалась. Ее длина была как минимум три метра от носа до хвоста, сквозь ее гладкий иссиня-черный мех были заметны мощные мускулы. Несколько секунд пантера сверлила его серыми глазами, а затем вернулась к вылизыванию шерсти. Ее розовый язык двигался по массивным когтистым подушечкам лап.
Т’Чалла неуверенно поклонился своей богине – и неожиданно осознал, что полностью обнажен:
– Где мы?
– Ты разве не знаешь, Т’Чалла? – спросила пантера.
Не подумав, король нахмурился.
– Осторожнее, Т’Чалла, – предупредила пантера, перестав вылизываться и посмотрев на него. – Я знаю, что ты бы не спрашивал, если бы сам догадался. Но я также знаю, что ты способен вычислить это, если перестанешь удивляться и включишь мозг.
Т’Чалла скрестил руки на груди:
– Я был бы рад, если бы мой разум никто не трогал. Это чтение мыслей очень утомляет.
Пантера зевнула, продемонстрировав огромные клыки, выпустив когти и потянувшись всем телом:
– Просить меня не следить за тем, что происходит в сознании моего аватара, – это как мне просить тебя перестать дышать, мой мальчик. Это возможно, но ненадолго.
Т’Чалла огляделся вокруг, отмечая девственное состояние окружающего леса. Не было ни тропинок, ни экскрементов, ни признака настоящей жизни вокруг:
– Мы что, на планете духа?
Пантера свернулась калачиком на ветке и внимательно смотрела на него:
– Браво, Т’Чалла. В этот раз я решила дать тебе что-то, за что ты можешь зацепиться. Решила, что это сделает нашу милую беседу проще и предупредит некоторые вопросы, которые наверняка возникнут в твоем пытливом сознании.
– Мы с тобой никогда раньше не разговаривали за пределами дворца, – ответил Т’Чалла.
Он подошел к дереву и сорвал лист, ощущая между пальцами его маслянистую структуру.
Пантера посмеялась и спрыгнула на землю за его спиной:
– Ты в самом деле думаешь, что я привязана к тому зданию, которое ты зовешь дворцом? Я слежу за тобой везде и всегда.
Она подошла к Т’Чалле и начала обнюхивать его. Он повернулся и встал перед ней на колени. Ее розовый нос дергался, а хвост качался туда-сюда. Она приблизилась к лицу короля, и его щеки обдало ее горячим дыханием.
Т’Чалла прикрыл веки и почувствовал, как шершавый мокрый язык лижет его нос. Он открыл глаза. Перед ним на коленях стояла одна из самых красивых женщин, которых он когда-либо видел. Она была одета в простую коричневую шерстяную накидку, которая почти не скрывала изящную гибкую фигуру. Женщина похлопала серыми глазами пантеры и улыбнулась. Ее черная как ночь кожа контрастировала с нежно-розовыми губами, кудрявые светлые волосы спускались по плечам. Острый, земной запах ее тела ударил Т’Чалле в нос, заставив его вновь закрыть глаза и вдохнуть как можно больше этого соблазнительного аромата.
Когда Т’Чалла открыл глаза, женщина исчезла, а довольная пантера сидела на задних лапах.
– Ты начинал отвлекаться, сын мой, – пожурила она, но в голосе звучал смех. – Пора найти тебе королеву.
Т’Чалла фыркнул и поднялся на ноги:
– Учитывая, как идут дела, такая вероятность невелика. И, кстати говоря, я до сих пор не верю, что с научной точки зрения все, что я сейчас вижу, возможно. Это просто галлюцинация, которую моя предлобная кора головного мозга сформировала на основе моих наиболее значительных забот, а также аудиальных и визуальных фантазий, связанных с предыдущими событиями моей жизни и с тем, что меня волнует.
– Давно никто из моих Черных Пантер не подвергал сомнению мое существование, – промурлыкала пантера. – Я и забыла, какое это вдохновляющее ощущение. Вот поэтому Хонсу предпочитает обладать телами своих аватаров. Не нужно ничего объяснять, но зато послевкусие остается неприятное. Мне это никогда не нравилось.
Так или иначе… но ты теперь взрослый, Т’Чалла, и у тебя нет преимущества твоего отца – знаний о более… духовных сферах нашей жизни. Это привело тебя на совсем другую дорогу. Но ты все-таки мой сын, Черная Пантера. Ты найдешь свою судьбу, а иметь аватара, увлекающегося технологиями и наукой вместо мистики, – это весьма заманчиво. Если, конечно, ты выживешь.
Пантера подошла к Т’Чалле и начала описывать вокруг него круги, поглаживая своим шелковым мехом его голые ноги и обдавая мускусным запахом тела.
– Напрямую предупредить тебя я не могу, Т’Чалла. Но вот что я могу тебе сообщить: грядут времена великих испытаний. То, от чего мой народ более всего зависим, окажется в руках однорукого человека в качестве оружия. Останови его и отомсти за своего отца, Т’Чалла.
Пантера вновь села на задние лапы и внимательно поглядела на него:
– Тебе нужно быть сильным и смелым, сын мой, и помнить, что даже ты не можешь быть во всех местах одновременно. Тебе придется сделать страшный выбор, и я уберегла бы тебя от него, если бы могла. Те, кого ты любишь, останутся верны тебе, если, конечно, ты сам им это позволишь.
Вдруг джунгли наполнились туманом, и Т’Чалла перестал видеть пантеру, несмотря на то что она сидела в нескольких сантиметрах от него.
– Ты мой аватар, – произнесла она, и ее голос становился все тише, будто теперь богиня была далеко от него, в непроглядной тьме. – Даже если ты в меня не веришь, сын мой, я верю в тебя.
Т’Чалла открыл глаза. Он был в лимузине с Накией и Окойе, которые с тревогой глядели на него. Он потер глаза:
