– Данита, мужчины еще здесь? – спросила она.
– Нет. Я не видела их много дней. Здесь никого нет.
– Теперь есть мы, – выступив вперед, Зора погладила ее по плечу. – И мы о тебе позаботимся.
– Мы с Зорой сейчас уложим тебя поудобнее и зажжем очаг, – Мари откупорила флягу с водой и подала Даните. – Выпей вот и подожди нас.
Рука Даниты была грязной и сильно дрожала, но флягу она взяла начала жадно пить. Мари поманила Зору в большую залу.
– Думаю, над ней надругались, – шепнула она, как только они отошли подальше.
– Что?
– Ее бедра в синяках и кровоподтеках, – Мари принялась рыться в лекарской сумке. – Можешь разжечь огонь? Мне нужен кипяток.
– Конечно, – Зора поспешила к очагу.
– Я не собираюсь чинить кровать. Просто сложу одеяла и шкуры и сооружу временную лежанку. Зора, у нее может быть кровотечение.
Зора посмотрела на нее через плечо:
– Я верю, ты сможешь ей помочь.
Мари кивнула и протянула ей щепотку трав:
– Завари это. Проклятье! Я почти не взяла лекарств. В кладовой их навалом. А с собой у меня только от меланхолии и нервного расстройства!
– Что это? – Зора понюхала щепоть. – Кажется, ты давала это и Нику тоже.
– Там есть валериана. Она ее успокоит, – Мари продолжала рыться в сумке, хмурясь из-за скудости выбора: – Может, в том бардаке, который в кладовке, что-то и отыщется.
– Что нужно? Лечебные травы растут у ручья.
Мари на секунду задумалась:
– Если найдешь шалфей, будет здорово. Чем крупнее листья, тем лучше. Он останавливает кровотечение.
– Надеюсь, я его найду. Но еще больше надеюсь на то, что он не понадобится, – заявила Зора.
– Я выманю отсюда Даниту.
– А я принесу шалфея и воды.
– Прихвати дубинку и, если увидишь самца, кричи. Громко!
– Не беспокойся. Заору так, что меня услышит Ригель в норе.
Зора поспешила наружу, а Мари глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, а потом отправилась обратно в кладовую.
Данита задрожала от ужаса всем телом, и она снова попыталась сжаться так, словно хотела врасти в стену, тихо взвизгивая.
– Данита, это снова я, Мари, – она присела на корточки перед девушкой, стараясь не приближаться к ней и не спешить. – Зора сделает тебе чаю, а я приготовила тебе постель, чтобы тебе было удобно. Пойдешь со мной в другую комнату?
– А что, если они вернутся?
Мари достала пращу из кармана рубахи.
– Буду стрелять. Я очень хорошо стреляю.
– Стреляй на поражение! – сказала Данита.
Мари судорожно сглотнула.
– Хорошо. Мы с Зорой не допустим, чтобы с тобой что-то случилось.
– Уже случилось.
– Ты позволишь мне тебя осмотреть? Я могу помочь.
– А где Леда?
– Мама умерла.
– Они говорили, но я не поверила – не хотела верить. – Данита принялась раскачиваться – туда-сюда, туда-сюда, – закрыв лицо руками. – Значит, это никогда не кончится.
Мари подалась к Даните и бережно отняла ее руки от лица, крепко держа в своих. – Мама меня научила. Я могу тебе помочь. Я обучаю Зору. Она тоже может помочь. Все будет хорошо, обещаю. Пойдем в ту комнату.
– Я не смогу встать, боюсь, – ответила Данита.
– Значит, попробуем вместе. – Мари поднялась и потянула Даниту за руки. Потом крепко обняла девушку за талию, обратив внимание, как та исхудала и что кожа ее была холодной и липкой, и медленно отвела к лежанке.
Когда она опускалась на кипу одеял и покрывал, то вскрикнула от боли. Мари осторожно приподняла ей ноги, положив под колени подушки.
Мимо деловито прошмыгнула Зора, сунув в руки Мари охапку душистых листьев шалфея. Она несла древнее ведро с дырявыми стенками, из которого на пол сочилась вода.
– Это единственное, что я нашла для кипятка. Ни чайника, ни котелка. А, да, и ни следа человека, ни женщины, ни мужчины.
– Они ушли. Все они ушли, – сказала Данита.
– Мужчины? – уточнила Мари.
– Я… я не знаю, – Данита снова задрожала и натянула одеяло до подбородка. – Я очень надеюсь. Но я не о них. Это женщины ушли. Все.
– Постой, что? – Зора, стоявшая у очага, к которому она подвешивала ведро, резко обернулась.
– Женщины Клана ушли. Они говорили, что Леда мертва. И ты тоже, Зора.
– Я? Как видишь, я вполне себе жива.
– Кто-то из женщин ходил к тебе в нору в надежде, что ты призовешь для них Луну. Они сказали, что твою нору разгромили.
– Верно сказали. Это сделали мужчины, но меня там не было. Я была с Мари.
– Они думают, что Мари тоже мертва. И Дженна.
– Дженну похитили, она жива, – сказала Мари. – Данита, а ты уверена, что ушли все женщины?
– Все. А зачем оставаться? Здесь только печаль и ночная лихорадка. Кто-то ушел в Клан Мукомолов. Кто-то – дальше по побережью, в Клан Рыбаков. А мужчины совсем спятили. Надо от них бежать, – по лицу Даниты снова потекли слезы, и Мари присела рядом, поглаживая девушку по волосам.
– А почему ты не ушла с ними? – ласково спросила она.
– Я собиралась! – Данита икнула, всхлипывая. – Я хотела уйти туда, дальше по побережью, но тут вспомнила о гобелене. Помните, каким красивым он был? – и она указала дрожащей рукой на разодранную ткань. – Его соткала моя бабушка специально для Повивальной норы. Мне ее очень не хватает, бабушки.
– Еще бы, – поддакнула Зора, помешивая чай для Даниты. – Она чудесно ткала и была очень хорошей женщиной.
– Да, вот ты помнишь. Когда я поняла, что женщины забыли его забрать, я вызвалась сбегать за ним. – Она прижала ладошку к сердцу и накрыла ее другой, точно хотела унять его бешеный стук. – Они вошли, когда я его снимала. И начали кричать, чтобы я их омыла – призвала Луну! А ведь даже не стемнело! – Широко распахнутые, влажно блестевшие глаза ее смотрели то на Мари, то на Зору. – Я сказала им, что не умею. Даже ночью не смогла бы. И они… они… они набросились на меня. – Плечи ее сильно задрожали от мучительных рыданий. – Они сделали мне больно!
Не говоря ни слова, Мари обняла ее, как Леда много раз проделывала с нею самой, когда ей было больно, грустно или страшно, растирая ей спину, крепко прижимая к себе, точно говоря: я тебя понимаю, ты в безопасности, ты не одна.
– Чай готов, – тихо сказала Зора.
– Данита, Зора сделала тебе отличный чай. Тебе станет лучше. Выпьешь?
Девушка, икнув, кивнула в знак согласия. Руки ее тряслись, так что Мари пришлось поддерживать кружку, а потом помочь ей прилечь.
