– Не против, если я тебя слегка обмою? Зора согрела воды.
– Больно, – сказала Данита. – Особенно вот тут, – и она указала между бедер.
– Знаю, милая, – вздохнула Мари. – Я осторожно.
По просьбе Мари Зора окунула лоскуты ткани в воду и подала их Мари, а потом подошла к изголовью девушки и взяла ее за руку. Пока Мари промывал ее раны и осматривала, Зора без умолку болтала обо всем, от рецептов пресных лепешек до того, что давненько не было дождя, пока ресницы Даниты не сомкнулись и она не уснула.
Мари кивнула Зоре и пошла к очагу; на цыпочках та проследовала за ней, и обе склонили головы.
– Она совсем плоха? – шепотом спросила Зора.
– Дело серьезное. Там разрывы, но прошло несколько дней, так что зашивать поздно. Я вымыла ее и наложила повязки с листьями шалфея, но то, что они сделали, ужасно. Зора, не знаю, сможет ли она когда-нибудь родить.
– Что еще мы можем сделать?
– Ей нужен покой и припарки, чтобы избежать заражения.
Зора покачала головой:
– Страшно подумать, что ей пришлось перенести. Мари, ее нельзя здесь оставлять. Ее надо забрать в нору.
– Разумеется, – кивнула Мари.
– Но она не должна знать про Ника. Если Клан узнает, что ты спасла Псобрата, я не знаю, что они сделают с т… с нами обеими.
Мари глубоко вздохнула и решительно произнесла:
Я отправлю его обратно в его Племя. Немедленно.
38
– Ник, проснись! Надо вставать! – Мари потрясла его за плечо так сильно, что задела рану.
Ник нахмурился и оттолкнул ее руку:
– Не надо больше отвара. Я и так хочу спать!
– Ты не должен спать, Ник, тебе надо просыпаться. Тебе нужно вернуться в Племя. И немедленно.
Он открыл глаза:
– Вернуться? Прямо сейчас?
Она кивнула, вручая ему одежду самого большого размера, какой смогла найти.
– Да. Сейчас. Одевайся, иначе ты не поспеешь до темноты, а это плохо.
Медленно и неуклюже Ник сел.
– А почему нельзя дождаться утра? Тогда бы я точно успел.
– Потому, что тебе надо уходить. Зора приведет сюда девушку. Она серьезно ранена, и ей больше некуда идти.
– И она Землеступ?
– Конечно, так что даже про Ригеля придется долго объяснять. А вот тебя ей лучше вообще не видеть.
– Но почему? Ты же знахарка. Она поймет, что ты лечишь меня, точно так же, как будешь лечить ее.
– Ник, если Клан узнает, что я спасла тебя, они могут убить меня – меня и Зору.
– О, это мне в голову не приходило.
– Я знаю, ты еще слаб и тебя не стоило бы отправлять еще несколько дней, но я ничего не могу поделать, – сказала Мари, помогая ему надеть рубаху. – Я провожу тебя до Рачьего ручья, а дальше тебе придется идти самому.
– Сегодня солнечно или пасмурно? – спросил он.
– Солнечно и жарко, – ответила Мари.
– Хорошо. Это поможет.
– Как?
Ник улыбнулся кривой улыбкой:
– Выйдем наружу – и я тебя научу.
* * *
Мари велела Нику попрощаться с Ригелем в норе.
– Я знаю, что Ригеля тебе выследить легче, чем меня. Ты дашь мне слово, что не вернешься и не станешь его выслеживать? – сказала Мари, когда Ник посетовал на то, что пес не идет с ними.
Ник глубоко вздохнул:
– Возможно, я не сказал тебе всего, но все, что я говорил тебе – правда. Так что этого пообещать я не могу, чтобы не солгать.
Мари покачала головой и сердито посмотрела на него:
– Я спасла тебе жизнь, а ты все еще хочешь забрать моего пса?
– Нет! Собаку нельзя разлучать с тем, кого она выбрала. Мари, а ты не думала, что я знаю: если найду Ригеля, то где-то поблизости будешь и ты, а я могу захотеть найти тебя!
Мари наморщила лоб.
– Нет, не думала.
– Мне кажется, мы подружились, а я не подвергаю друзей опасности. Во всяком случае, стараюсь этого не делать. Я никогда не приведу свое Племя на вашу территорию и не стану искать тебя.
Мари смутилась.
– Я верю тебе, Ник. Или, скорее, я хочу верить в то, что сейчас ты говоришь мне правду, но когда ты вернешься к своим, правда может стать другой.
– Обещаю, что никогда не сделаю ничего, что может кончиться твоим с Ригелем расставанием. Неважно, где или с кем я буду, – я сдержу слово.
– Даже после того, как ты расскажешь всем, что паршу излечила землерылка? – спросила Мари.
– Они называются Землеступами, а не землерылами! – Ник лукаво улыбнулся, но тут же посерьезнел:
– Мари, прошу тебя, дай мне рецепт припарки и отвара, которыми ты меня вылечила. Это спасет много жизней и изменит мое Племя!
– Конечно, но лишь тогда, когда вы освободите всех Землеступов, которых содержите в плену, и ваше Племя пообещает больше не охотиться на нас.
– Я не могу обещать, что сделаю это. Подобные вопросы решают Старейшины и Жрец Солнца.
– Значит, я оставлю рецепт лекарства от парши при себе. Когда ты сможешь мне это пообещать или, того лучше, когда я увижу, как пленные женщины Клана возвращаются в свои норы, тогда я и смогу изменить решение, – объявила Мари. – Так что прощайся с Ригелем – я велю ему остаться здесь.
Ник присел на стул у письменного стола.
– Ригель, иди ко мне, малыш. – Пес посмотрел на Мари, та кивнула, и Ригель поспешил к нему. Наклонившись, Ник погладил его и посмотрел в глаза щенку: – Я не забывал тебя и теперь не забуду. Береги свою девочку. Ей нужна любовь и забота. И еще, укуси Зору, слегка, от моего имени.
Ник обнял Ригеля и взъерошил густой мех на загривке собаки. Мари увидела, что по щекам Ника текут слезы, и отвернулась, когда он вытирал их и собирался с духом.
– Ну, все. Я готов.
Она подошла к парню и тщательно завязала ему глаза, а потом вывела из норы. Радостно подметила, что он может идти сам, хотя все еще тяжело опирается на одну из тростей. Мари велела ему следовать за ней, предупреждая о колючих ветках. Держась рукой за ее плечо, Ник медленно похромал за ней.
Как только живая изгородь осталась позади, Мари положила его на свои плечи, чтобы облегчить ему нагрузку на раненую ногу. Двигались они медленно, и скоро оба вспотели и запыхались; но вот, наконец, Мари отвела Ника достаточно далеко от норы, чтобы снять повязку.
Он вытер пот со лба и заморгал от солнечного света.
– Хорошо, мы еще не зашли в чащу. Тут будет легче.
