Ник посмотрел на небо, а потом обернулся к солнцу.
– Повторяй за мной. Тебе, должно быть, понадобятся силы, чтобы лечить раненую девушку. Не думаю, что тебе удавалось выспаться в последнее время.
– Что повторять за тобой?
– Как я буду впитывать силу Солнца, конечно! – сказал Ник. – Ты ведь ни разу не пробовала, так?
Мари дернула плечом:
– Ну, не уверена.
– Но ты подожгла лес силой солнца! – воскликнул он.
– Я не нарочно, – сказала Мари. – А ты можешь поджечь лес? – осторожно спросила она.
Он рассмеялся и тут же поморщился – смех отдавал в спину.
– Нет, не могу. Очень немногие в Племени могут призывать солнечный огонь. Мой отец. Кое-кто из Старейшин. И все. Будь у нас больше времени, я бы помог тебе – показал, как это делает мой отец.
– Да, жаль, что времени у нас не так много. Сказать по правде, у нас его вообще нет, – сказала Мари. – Так что тебе надо спешить. Раны твои еще совсем свежие, это небезопасно: если тебя застигнет темнота, насекомые быстро тебя найдут, и все мое лечение пойдет насмарку.
– Хорошо, я понял. Вот все, что надо делать. – Широко расставив руки, Ник поднял лицо к солнцу и проговорил: – Благословенное Светило, наполни меня. Дай мне Силу, чтобы я мог вернуться в Племя живым.
Как зачарованная, Мари смотрела, как глаза Ника меняют цвет, из темно-зеленых становясь янтарными, блестящими, точно такими же, как у Ригеля. Затем, начиная с открытых, повернутых к солнцу ладоней, на его руках стал проявляться и светиться золотом знакомый изящный рисунок.
И внезапно Ник перестал казаться утомленным, израненным чужаком. Он показался сильным, высоким и поразительно красивым. Сбитая с толку переменой, Мари отвела взгляд и уставилась на свои руки, на которых тоже проступили золотые рисунки.
– И ты тоже, Мари! Делай так, как я!
Ощутив странное смущение, Мари пролепетала:
– Я ведь толком не знаю, как.
– Проще некуда! Просто протяни руки и прими дар, на который ты имеешь право от рождения.
Мари нерешительно подняла руки. Они слегка блеснули, но больше ничего не случилось – она не ощутила ничего, кроме солнечного тепла.
– Твои глаза не меняют цвета. Повернись к солнцу и подними руки. Разверни ладони, вот так! – стараясь действовать нарочито, Ник показал ей, как именно.
Мари повторила за ним.
– Ну вот, я делаю так, как ты велел, но оно не действует на меня так, как на тебя. Может, у меня и не получится.
– Получится, я уверен! Впитывать Солнце много проще, чем вызывать огонь, но ты должна принять это, Мари. И это значит, что ты должна принять ту часть себя, которая принадлежит Древесному Племени.
Тут Мари опустила руки.
– На это нужно время.
– Попробуй посмотреть на это так. Если бы ты не была наполовину наша, Ригель бы не выбрал тебя. Ты же легко приняла Ригеля, верно?
– Да. – Мари глубоко вздохнула, подняла руки и развернула ладони к небу. И посмотрела на огненный шар в небе с мыслью: я принимаю ту часть себя, которая дала мне Ригеля. По праву рождения, наполни меня!
Жар и сила потекли в ее тело через ладони – у нее даже дыхание перехватило.
– Получилось! Молодец, Мари!
Мари посмотрела на свои руки, восхищаясь орнаментом, который засветился на всем ее теле, когда оно поглотило солнечные лучи, которые преобразовались в Силу.
– Потрясающее чувство! – сказала она.
– Твои глаза светятся, точно два кусочка солнца. У тебя настоящий дар. Я видел немногих, кто мог бы впитывать Солнце в той же мере, как ты, Мари. В Племени ты бы столько узнала о себе!
С большой неохотой Мари опустила руки и отвернулась от манившего солнца.
– Я не пойду с тобой, – она покачала головой.
– Хорошо, я понимаю тебя. Но не отгораживайся от огромного мира, частью которого ты являешься.
– Ты сказал, что станешь говорить мне только правду. Так скажи мне правду, Ник, примет ли меня Племя, как свою?
Ник молча смотрел на нее, и Мари видела по его глазам, как борются в нем чувства. Наконец, он ответил – неохотно, но честно:
– Я не знаю. Племени никогда не приходилось принимать кого-то вроде тебя. Я не знаю, как оно поступило бы.
– Спасибо, что сказал правду.
– Я никогда не солгу тебе, Мари.
Их взгляды встретились, и они долго смотрели друг на друга, пока Мари не ощутила странное волнение внизу живота. И первая отвела глаза.
– Пошли. Надо добраться до ручья. И мне пора в нору. Зора, наверное, уже привела девушку, и ей нужна моя помощь.
Ник обнял ее за плечи, и это показалось Мари фамильярным, хотя она тут же одернула себя. Она лечила этого человека. И видела его полностью раздетым, и не раз. И ничего в этом неловкого не было. Так что же случилось сейчас?
Мари обхватила его за пояс, и они пошли.
Все обошлось лучше, чем она думала. Обряд поглощения солнца явно укрепил силы Ника, и хотя идти было трудно и двигались они медленно, но они осилили путь. Мари привела его к южной части Рачьего ручья, восточный берег которого не был так предательски крут. Они осторожно перебрались на противоположный берег, и Мари вздохнула с облегчением, когда Ник ступил на твердую землю.
– Отсюда ты уже доберешься до Племени? – спросила она.
Ник кивнул:
– Доберусь.
– Хорошо. Ладно. Прощай, Ник. – Она развернулась и собралась уже было идти, но он остановил ее, коснувшись руки.
– Мари, я смогу снова тебя увидеть?
– Ник, давай не будем обещать и надеяться. Ты – из Древесного Племени. Я – из Землеступов. Для нас это неестественно – быть друзьями.
– Твоя мать и твой отец думали по-другому.
– А у них и было по-другому. Гален любил маму. – Она произнесла это неожиданно для себя самой. И щеки ее запылали. – Нет, я не имела в виду всякие глупости вроде того, чтобы ты меня любил. Я просто хотела сказать, что Гален и мама – они были не такими, как мы, и это хорошо – ведь и ему, и его псу это стоило жизни.
– Но ты не только Землеступ! – возразил Ник.
– Только Землеступ. Видишь – в этом и соль. Вы можете перестать звать нас землерылами, но никогда не будете считать равными. Как я могу быть другом тому, кто считает, что я не совсем человек?
– Я не считаю Землеступов не-людьми. Больше не считаю – с тех пор, как встретил тебя и Зору.
– О, так теперь и Зора тебе нравится? – Мари безуспешно попыталась стереть с губ улыбку.
– Нет, чертовы жуки и волчьи пауки! Но не считаю, что она не человек. Я вообще думаю, что она могла бы в одиночку противостоять нескольким нашим Воинам – и, возможно, всех победить.
