– Я в порядке, во всяком случае, теперь. Очень рад тебя видеть, Дэвис.
– Сол будет вне себя, когда узнает. Пошли! Отведу тебя к нему.
– Подожди, Дэвис. А где отец?
– Ох, парша меня сожри, что со мной не так? Сначала тебе надо к Целителям. Ты еще стоишь, но выглядишь, словно можешь в любую секунду рухнуть. И что это на тебе надето? Можешь идти? Тебе очень больно?
– Так, давай по порядку. Я могу идти, но не очень далеко. Однако до гнезда отца дойду. Знаешь, где он? – повторил Ник.
– Думаю, он на своей площадке, принимает последние лучи заходящего солнца.
– Отведешь меня к нему?
– Конечно, Ник!
– Одолжишь мне свой плащ?
– Конечно. Ты замерз? В шоке? Выглядишь не очень, – заметил Дэвис, стаскивая плащ и передавая его Нику.
– Нет, просто не хочу, чтобы кто-нибудь меня увидел до отца. – Ник натянул капюшон плаща Дэвиса на голову. Если опустить голову, никто его не узнает, тем более все думают, что он мертв.
– В этом есть смысл. Было плохо, Ник. Очень плохо с тех пор, как выжившие вернулись с вылазки.
– Кого мы потеряли, кроме Кристал и ее Грейс?
– Вайпер Монро умер пару дней назад. А вчера за ним последовал сам Монро.
– Покончил с собой? – Нику стало плохо.
– Нет. Получил копьем в бок. Это его и убило. Всего за несколько дней, – ответил Дэвис.
– А как Шена с Капитаном?
Дэвис грустно покачал головой.
– Едва держатся.
– Они вернулись!
– У Капитана сломана передняя нога. Пока рано говорить, заживет ли. Если он умрет, Шена последует за ним.
– Она ранена?
– Она чуть не утонула, но не ранена. Ее чудом не затянуло в водоворот. Они с Капитаном вцепились в развалины моста и держались, пока Уилкс не догреб до них. Нога Капитана зацепилась за стропилу, вот и сломалась. Не знаю, как Шена умудрилась держаться и за мост, и за него, но как-то умудрилась. – Он помолчал, а потом положил руку Нику на плечо. – То, что случилось с Кристал. Ужасно, да?
Ник кивнул, не слишком доверяя своему голосу, чтобы говорить.
– Ты поступил правильно, прикончив ее, прежде чем эти ублюдки ее забрали.
Ник снова кивнул, с трудом моргнув и отведя взгляд. Он прочистил горло:
– Остальная часть команды добралась домой? Как Тадеус? Я видел, как свежеватель стащил его с каяка, и попытался это остановить, но не смог как следует выстрелить.
– Да, все получилось очень плохо. Свежеватели схватили его и Одиссея и начали сдирать плоть с тела маленького терьера.
– Парша меня сожри, это ужасно! Я недолюбливаю Тадеуса, но такого кошмара не пожелал бы ни ему, ни Одиссею.
– Эй, не вешай нос! Тадеусу с Одиссеем удалось сбежать, он вернулся и стал еще наглее и глупее, чем раньше.
– Одиссей жив?
– Ага! И на удивление хорошо подлечен. Кажется, Свежеватели начали с него, но малыш так отчаянно с ними сражался, что Тадеус каким-то чудом умудрился освободиться, убить целую кучу этих уродов, схватить Одиссея и смыться по реке.
– Рад слышать. Это было ужасно… правда ужасно. Я рад за любого из нас, кто выбрался оттуда, хотя мы и находились в одинаковой опасности.
– Как говорит Уилкс, команда не оказалась бы в опасности, если бы слушалась тебя.
– Поздновато для сомнений. И Уилкс имел веские причины принять решения, которые он принял. – Ник провел дрожащей рукой по волосам.
– Черт подери! Я все болтаю, а ты вот-вот грохнешься. Отправляйся в отцовское гнездо. А я его найду.
– Спасибо, Дэвис.
– С возвращением, Ник. Очень, очень радостно, что ты жив.
* * *
Лару ворвался в гнездо, бросившись на Ника за секунду до Сола. Ник рассмеялся и, застонав от боли, велел Лару слезть с него, когда его подняли со стула, на который он осторожно опустился, и стиснули руки отца.
– Отец, осторожнее! Спина болит.
Сол ослабил хватку, но не отпустил сына. Ник почувствовал, что отец дрожит, и понял, что этот большой человек рыдает. Ощутив себя неожиданно ребенком, Ник положил голову отцу на плечо, изо всех сил отвечая на объятия.
Наконец, Сол отстранился, держа сына за плечи. Лицо оказалось мокрым от слез, зато полыхало радостью.
– Ты напугал меня, сынок. Ты напугал меня.
– Я не хотел. Да я и сам напугался, – признался Ник.
– Я люблю тебя, мой мальчик. Сделать это снова – слишком даже для тебя, – сказал Сол.
– В ближайшее время постараюсь не висеть больше на волоске от смерти, – пообещал Ник. – Отец, мне бы сесть, пока я не упал.
– Конечно! Конечно! Лару, подвинься, пусть Ник устраивается поудобнее.
Ник с благодарностью снова откинулся на стуле. Лару уселся рядом, прижавшись к нему и поскуливая.
– Он в порядке, Лару. Он в порядке. – Сол ласково пожурил огромную овчарку, но потом присел перед сыном на корточки, внимательно изучая его. – Ты ведь в порядке? Правда?
– Да, но, по правде говоря, это долгая сумасшедшая история.
– Я заварю тебе большую чашку чая, а ты рассказывай, – сказал Сол.
– Договорились, а у тебя не найдется чего-нибудь покрепче?
– К счастью, найдется, – Взяв два деревянных кубка и большой кувшин, Сол наполнил их и передал один Нику, прежде чем придвинуть стул с другой стороны стола, усаживаясь рядом с сыном. – Вот так. А теперь расскажи мне.
* * *
Ник почувствовал отцовские пальцы, осторожно прощупывающие кожу вокруг раны на спине.
– Ты прав. Никаких признаков парши. Рана явно серьезная, трудно поверить, что это произошло всего неделю назад. Невероятное исцеление. Прямо как порез у тебя на ноге. – Сол отступил, и Ник опустил верх туники. – Невероятно.
– Но это правда. Парша забралась так глубоко, что рана на ноге загноилась и завоняла.
– Это смертный приговор, к тому же быстрый, – заметил Сол.
– Больше нет.
– Однако эта девушка, Мари, не дала тебе лекарство.
– Она даст, отец. Я знаю, что даст. Мне просто нужно время, чтобы убедить ее мне доверять.
– Я понял тебя, сын, и даже согласен с тобой. Согласен настолько, насколько могу, не будучи знакомым с этой девушкой. Кто-то из Племени, возможно, примет рассказанное тобой, особенно если она приведет сына Лару и принесет лекарство от парши. Загвоздка во времени. У тебя его не слишком много, – проговорил Сол.
– У меня будет сколько угодно времени, если мы никому не расскажем, что Мари может лечить паршу. Пока мы просто расскажем часть правды: женщины-Землеступы нашли меня и спасли жизнь, чтобы продемонстрировать свою человечность. Остальное мы расскажем после того, как я заслужу ее доверие и приведу сюда и ее, и Ригеля. Не понимаю, какие ты видишь в этом загвоздки.
