– Да.
Изучив местность, Мари удовлетворенно кивнула.
– Безусловно, луна без проблем найдет меня тут.
– Ты будешь осторожна?
Мари поглядела на Ника. Она почувствовала, как что-то в ней встрепенулось. Теперь рядом с этим мужчиной, когда-то казавшимся ей таким странным, даже опасным, было очень даже уютно. Безопасно. Словно он часть семьи. Глубоко вздохнув, она произнесла слова, навсегда изменившие ее жизнь.
– Не беспокойся. Землеступки не злые. Они просто грустные. Злыми становятся только наши мужчины, если Лунная Жрица не омоет их от ночной лихорадки.
Ник уставился на нее:
– Хочешь сказать, они грустят не из-за того, что их пленили?
– Не совсем. Из-за того, что их пленили, они отрезаны от Лунной Жрицы. Без Лунной Жрицы, омывающей их от ночной лихорадки, Землеступки погружаются в ужасное уныние и, в конце концов, умирают. Мужчин снедает не тоска, но злость.
– Но мужчины, напавшие на Зору, не были пленниками. Их не отрезали от тебя, но они все равно стали злыми.
– Потому что я не омывала Клан. Ник, я не была Лунной Жрицей. Мама была. Зора – ее ученица. А я – просто дочь.
Ник коснулся ее лица:
– Просто дочь? Мне кажется, в тебе заключался весь ее мир.
– А в ней – мой. До Ригеля. Зоры. И тебя. – Мари посмотрела на плавучие тюрьмы.
– А теперь у тебя есть Дженна, Данита, Сол, О’Брайен, Шена и ее Капитан.
– Ник, то, что они… то, что вы все появились в моей жизни, сделало меня Лунной Жрицей, которой гордилась бы мама. – Она смотрела на него, отчаянно желая, чтобы он понял ее мысль, но не могла сообразить, как лучше объяснить.
– Поэтому ты идешь к ним? Мама гордилась бы этим поступком.
– Еще вчера я сказала бы: «Да, я делаю это ради мамы». Но сегодня я изменилась. Твой народ меня изменил. Сегодня я сделаю это для своего Клана. Мы такие же люди, как и твое Племя, и я верю, что, если Сол это видит… если твои люди это видят… это изменит наш мир.
– Наш мир нужно изменить, – кивнул Ник.
– Так ты со мной согласен?
– Согласен, Мари. Можешь рассчитывать на меня. Я тебя прикрою. Я всегда тебя прикрою, – заверил Ник.
Мари уставилась на него: он повторил слова, которыми обменивались они с Ледой. С глазами, полными слез, она шагнула в его объятия. Наклонившись, Ник прильнул к ее губам. Мари ответила на поцелуй – сперва робко, – а потом ее руки обвились вокруг его сильных плеч, и она прижалась к нему, открывая себя захватывающим ощущениям, пробежавшим по телу.
– Ник, Мари, пошевеливайтесь! Нашли время и место! Восход не за горами! – крикнул Сол с островного конца моста.
Мари почувствовала, как пылает ее лицо, когда они с Ником отлепились друг от друга. Смущенная пробудившимися в ней чувствами, она попыталась отстраниться от него, но он поймал ее за руку, притягивая обратно к себе.
– Прости, если я слишком тороплюсь, – проговорил Ник, нежно касаясь ее лица, убирая светлый локон со щеки.
– Ты не торопишься. Я… я просто никогда раньше не целовалась, – выпалила Мари.
– Так ты не жалеешь? – уточнил Ник.
Мари поглядела в его янтарные глаза:
– Нет. Что ты. Мне понравилось. Очень понравилось. Я… я бы хотела снова тебя поцеловать, но согласна с твоим отцом. Для этого найдется другое место и время. Надеюсь. – И она нервно ему улыбнулась.
– Это, моя прекрасная Лунная Жрица, именно то, на что я сам надеюсь. Но сперва давай изменим наш мир. – Он улыбнулся, а потом указал на ближайший из плавучих домов. – Изабель в этом доме… ближайшем к тому месту, где мы пришвартуемся.
– Хорошо, я готова, – кивнула Мари.
Рука об руку Мари с Ником ступили на Фермерский остров.
Пока они шли вдоль Канала, Мари готовилась. Она глубоко вдыхала аромат плодородных полей, благоговея перед засаженными акрами, простирающимися от островной стороны Канала по всей ширине изумрудного острова. Она напомнила себе: хотя ее людям приходится пахать, сеять и собирать урожай для Племени, эти края отмечены трудом Землеступок. Земля узнает. Луна запомнит. Ступеньки, вырубленные на высоком берегу канала, отвели их вниз, к воде, и ожидающей там маленькой лодке. Ник помог Мари взобраться на нее, и двое мужчин быстро погребли к плавучим домам.
Когда они поднялись на причал, все было тихо. Мари стояла, глядя на первый из двенадцати домов, гадая, что же произойдет. Потом она увидела толстую деревянную балку, запирающую дверь, и крепкие деревянные жерди на окнах: женщины не могли выйти. И Мари знала, что делать.
Подойдя к первому дому, она отперла дверь и начала открывать.
Рука Сола дотянулась до двери, надавив на нее и оставив закрытой.
Мари повернулась к нему:
– Похоже, вы не держите своего слова?
– Держу. Я привел тебя сюда, но уже сказал, что не наделен полномочиями освобождать твоих людей.
Ник встал рядом с отцом, мягко снимая его руку от двери.
– Отец учил меня, что я не должен позволять кому бы то ни было контролировать мои действия, особенно если я знаю, что борюсь за правое дело. Вместо того чтобы ждать, пока Племя начнет действовать, решит жить по совести, я собираюсь сделать это сам. Отец бы мною гордился.
Сол уставился на сына. Затем медленно вставил факел в держатель возле дома и отступил от двери.
– Когда ты успел стать таким мудрым?
Ник сжал отцовское плечо, но смотрел мимо него, ловя взгляд Мари.
– Когда перестал ждать, что мир изменится, и решил сам его изменить. – Ник распахнул дверь, а потом вместе с отцом отошел на несколько шагов, так что Мари осталась единственным силуэтом в дверном проеме.
Мари не стала медлить:
– Изабель! – позвала она. – Изабель, ты здесь?
Внутри что-то зашевелилось под аккомпанемент низкого стона и надрывных рыданий. А потом над одним из бугорков, оказавшихся женщинами, поднялось бледное лицо. Мари увидела, как она моргнула, а потом ее глаза расширились от потрясения.
– Мари?
Мари протянула руку, и бросившаяся к ней девушка, ухватилась за нее.
– О, Мари! Это ты! А где же Леда? Что ты здесь делаешь? – Ее дикие удивленные глаза уставились через плечо Мари на Сола и Ника, и она попятилась внутрь. Мари крепче сжала ее руку.
– Леда умерла. – Внутри раздались потрясенные вздохи и крики отчаяния, и Мари пришлось повысить голос, чтобы ее услышали: – Теперь я Лунная Жрица Клана, и я пришла омыть вас.
Словно потушенная свеча, все звуки внутри дома стихли. Потом одна за другой женщины начали вставать.
– Лунная Жрица… наша Лунная Жрица здесь. – Голоса стали тише, а потом, осознав происходящее, женщины наперебой запричитали: – Лунная Жрица! Омой нас, Лунная Жрица! Спаси нас!
