– Это было очень странно. Я к ней подошел, хотел хоть чем-то помочь. Она взглянула на меня так, будто была рада меня видеть, счастлива до безумия. Сказала: знала, что ты ко мне вернешься. И умерла.
– С чего бы ей радоваться встрече с тобой?
– Думаю, не мне она обрадовалась. Она назвала меня Галеном, будто видела его, а не меня.
Ник был потрясен, взглянув на Сола. С лица отца сбежали все краски, он зажмурился, будто от невыносимой боли, дрожащей рукой закрыл лицо. Лару завозился, негромко заскулил, прижался к своему спутнику.
– Что с тобой, отец?
– Я… я знаю это имя.
– Гален? Ты знаешь землерыла по имени Гален?
Сол посмотрел Нику в глаза.
– Нет. Я знал Псобрата по имени Гален. И тебе он был знаком.
– О чем ты говоришь, отец?
– Расскажи все по порядку, и я объясню. Отчего начался пожар? – спросил Сол.
У Ника пересохло в горле; он сглотнул, жалея, что не прихватил с собой кружку эля.
– Вот это и есть самое невероятное.
– Продолжай, сынок.
– Женщина умерла, а потом на другом берегу я увидел девушку-землерылиху. Наверное, она пряталась в ветвях большой ивы и вдруг выскочила на свет. Она кричала: «Нет!» и смотрела на меня. И, не успел я прийти в себя, как глаза у нее стали другими. Вспыхнули, как у нас, цветом солнца. Она взмахнула руками, и по обе стороны от нее загорелся кустарник. Это она вызвала огонь! Мне не привиделось, клянусь! Эта девчонка-землерылиха умеет призывать солнце и управлять огнем, как ты. – Ник умолк. Он ждал от отца издевки, смеха, презрительного взгляда.
– Кто еще, кроме тебя, об этом знает?
– Тадеус и Дэвис были рядом, но девушку не видели. Едва полыхнул кустарник, она исчезла.
– Отчего, по их мнению, начался пожар?
– Тадеус думает, землерылы устроили нам засаду. Дэвис, однако, так не считает. Он поверил мне на слово.
– А что ты ему рассказал?
– Я сказал, что поблизости, видимо, были и другие землерылы, и когда они бросились бежать, кто-то наступил в костер, и огонь переметнулся на сушняк вокруг ивы.
– Так, говоришь, Дэвис тебе поверил?
Ник кивнул.
– Так он и доложит Сирилу.
– Хорошо. Хорошо. – Сол дрожащей рукой вытер со лба испарину.
– Ты мне веришь, отец?
– Каждому твоему слову, – отозвался Сол.
– Даже рассказу о девушке в огне? О девушке-землерылихе?
– Прежде всего я верю твоему рассказу о ней, Ник. И вовсе она не землерылиха, по крайней мере не чистокровная.
– Не понимаю.
– А я, кажется, понял, – ответил Сол. – И связано это с Галеном.
– Кто же он такой, этот Гален?
– Точнее, кто это был, – поправил Сол. – Он был моим другом. И я его убил. И он, судя по всему, отец той девушки – а значит, она наполовину землерылиха, наполовину Псобрат.
19
Ник смотрел на отца, потрясенный до глубины души. Разве это возможно? Отец – хороший человек, добрый человек, хранитель духа Племени. Разве мог он убить своего друга?
– Дело было давно. – Сол говорил тихо, в голосе слышались многолетняя усталость и раскаяние. – Почти двадцать зим прошло. Ты был тогда совсем мал – немудрено, что не помнишь Галена, зато овчарку его, Ориона, наверняка помнишь.
Ник от изумления вытаращил глаза:
– Орион! Конечно, помню! Ну и громадина! По крайней мере, мне, ребенку, он представлялся громадиной.
– За всю историю в Племени не было овчарки крупнее Ориона. Даже Лару, и тот ему уступает.
– Постой… спутника его я тоже помню. Он ушел на север, к другому племени. Помню, как я плакал, потому что не успел проститься с Орионом. – Ник заглянул отцу в глаза. – Ты сказал мне тогда, что Гален с Орионом ушли на север, потому что тамошнему племени нужен был самец овчарки, чтобы вывести новую линию.
– Так мы сказали всем, – ответил Сол. – То, что он так и не добрался до северного племени, было трагедией, я и его семья оплакивали его.
– Но ты не убивал его, ведь нет? Он сам погиб по дороге на север?
Сол тяжко вздохнул. Он словно постарел на глазах у Ника.
– Я его убил. И Ориона убил. И мучаюсь содеянным уже почти двадцать зим.
Ник провел рукой по лицу, точь-в-точь как отец, когда бывал глубоко опечален.
– Ничего не понимаю.
– Гален совершил святотатство.
– Солнечный огонь меня разрази! Он погубил священный папоротник?
Сол покачал головой:
– Нет, он крал пеленальные листья. Помногу и не раз.
– Отец, это же бессмыслица! Для чего Псобрату похищать пеленальные листья? Разве что у него есть ребенок, и… – И тут Ника будто ударили под дых – он все понял. – Та девочка. Он брал листья для землерыльской девочки!
– Никакие они не землерылы. Они называют себя Землеступами, – с расстановкой произнес Сол. – То, о чем я собираюсь тебе рассказать, Ник, я ни с кем не обсуждал уже без малого двадцать зим. Сирил знает. Твоя мать тоже знала. Всех прочих свидетелей уже нет в живых, как и Галена с Орионом.
– Что ж, отец, продолжай. Я весь внимание и обещаю хранить твою тайну.
– Спасибо, сынок.
Сол посмотрел на темный край неба и заговорил. Начал он хрипло и неуверенно, будто не находил слов, но еще немного – и речь полилась сама собой, точно рассказчик перенесся в далекое прошлое.
– Мы с Галеном были одногодки, вместе росли. И спутников обрели в один и тот же год. И даже влюблены были в одну и ту же женщину. – Сол заулыбался, видя потрясенное лицо сына. – Да, Гален любил твою мать, и она его любила. На мое счастье, любила она его сестринской любовью, зато меня – куда горячее.
– Гален затаил обиду, когда мама выбрала тебя?
– Нет, а если и обижался, то недолго. Гален был незлопамятен. Добрее него я не встречал человека. Лишь однажды я видел его гнев, и твоя мать была тут ни при чем.
– Это случилось, когда ты узнал, что он крадет листья священного папоротника?
– Нет, тогда он не гневался. Он молчал. И не выказывал ни тени страха. Он меня простил. Простил даже за то, что я убил Ориона. – Сол снова поднял руку к лицу, смахивая слезы. Когда он вновь заговорил, голос звучал твердо и уже не срывался. – Гален был лучшим Добытчиком на моей памяти, а то и за всю историю Племени. Однако он не водил Воинов в Город-Порт и другие разрушенные города, а промышлял в одиночку, брал с собой лишь Ориона. Они умели передвигаться почти бесшумно. Просто удивительно, когда огромная овчарка ступает неслышно, как призрак! Бальдрик – Жрец Солнца, мой предшественник – запрещал Галену ходить в одиночку, слишком дорог был он для Племени, но когда я занял его место, я снял запрет. – Сол вздохнул, покачал головой. – Я был зеленым юнцом, считал себя умнее старика. Но я заблуждался. Если бы я настоял, чтобы Гален объединился с кем-то из Псобратьев, беды бы не случилось.
