– То есть искать на нашей стороне ручья не имеет смысла? – спросил О’Брайен.
– И вообще в южном направлении, даже на территории землерылов, – пояснил Дэвис. – Мы нашли там всего несколько следов, в основном ведущих в воду и из воды. Если предположить, что девчонка пытается обмануть нас, я бы сказал, что они оставлены там нарочно, чтобы мы отправились искать их в ложном направлении.
– Теперь ты понимаешь! – воскликнул Ник.
– Я бы сказал то же самое и о тех следах, что вели на север, – добавил Дэвис.
– Почему? – удивился Ник.
– На месте нападения было довольно густо натоптано, а потом – р-раз! – след оборвался. И ничего. Если твое предположение верно, думаю, дело обстояло так: на женщин напали, и щенок был с ними. Они вернулись и попытались запутать следы, сбить нас с толку, но забыли о носе Кэмми. – Дэвис любовно потрепал уши белого терьера. – Если этот нос говорит нам, что след ведет на север, запад и даже на юг, и затем обратно к ручью, это означает, что как раз там искать и не нужно.
– Несмотря на то, что мы убили две недели на поиски именно там, – добавил О’Брайен.
Ник улыбнулся:
– Мне нравится ход ваших мыслей. Остается восток. Единственное направление, в котором мы не нашли ни одного следа. И нет нужды ходить кругами. Мы столько раз это проделывали. Просто пойдем вдоль восточной границы зоны поиска, а затем будем двигаться зигзагами.
– И нужно поторопиться, Ник. Нельзя застревать тут дотемна. Не сейчас, когда с землерылами творится такое, – сказал Дэвис.
– Согласен, – ответил Ник. – Надо поживее.
Покончив с рулетами, они направились на восток. В той части лес так густо порос папоротником «венерин волос», что Нику казалось, будто деревья окутаны кружевами, которые мастерицы искусно плели из шерсти овец, пасущихся в загонах на Фермерском острове и окруженных заботой членов Племени.
– Никогда не любил берег землерылов, – пожаловался Дэвис. – Сосны какие-то чахлые, кругом грязь, гниль и сорняки. Но тут красиво. Надо будет сорвать парочку таких папоротников. Если посадить их у воды, думаю, они разрастутся и у нас.
– Здесь жуткая сырость. Эти папоротники любят в такой жить, – проворчал О’Брайен, с омерзением отряхивая комок липкой грязи с башмака. – Землерылы любят эту низину, почему – понятия не имею.
– Я знаю, – сказал Ник. – Потому, что мы ее терпеть не можем.
– Похоже на то, – согласился Дэвис. – Что ж, пусть они тут и живут. Чуете? Чем-то воняет.
– Чем-чем, грязью, – с неожиданным раздражением отозвался О’Брайен. – Нет, брат, я тебя, конечно, люблю и все такое, но после всего будешь должен мне новые башмаки.
– Договорились, – сказал Ник. – Но пахнет не грязью.
– Кэмми что-то нашел, – Дэвис указал на белый хвост терьера, мелькнувший в зарослях папоротника.
Все трое поспешили за ним. Миновав пригорок, они увидели ручей, бегущий через кедровую рощу. Ветерок переменил направление и усилился, отчего от вони, и без того невыносимой, Ника едва не стошнило. Тут же донесся возбужденный лай.
– Кэмми, стой! – скомандовал Дэвис, устремляясь за собакой. Ник и О’Брайен бросились следом.
Все трое резко остановились посреди рощи, обнаружив останки животного, рядом с которыми призывно лаял терьер.
– Молодец, Кэмми, хорошая работа! – похвалил Дэвис. Все трое не спускали глаз с того, что свисало с кедровых сучьев.
– Не понимаю. Олень – добыча редкая, драгоценная. Зачем его бросили гнить? Мясо. Шкуру, потроха. И все пропало, – сказал Ник. – Обрежьте веревку. Пусть лес поглотит его.
О’Брайен достал нож, отыскал конец веревки и быстрым движением перерезал ее. Туша с отвратительным чавкающим звуком рухнула на землю.
– Взяли сердце, печень и мякоть бедра, груди и шеи. И все. Съели только это. Больше ничего не тронуто, – отметил Дэвис.
– Но зачем было отрезать тонкие ломтики и бросать остальное? – подивился О’Брайен.
– На горло посмотрите! – воскликнул Дэвис.
Закрыв нос рукавом, Ник присел на корточки возле оленьей туши.
– Не вижу следов от ножа или стрел. Ему сломали шею, а горло и живот разодрали, как мне это видится, зубами.
– Не похоже на звериные укусы, – сказал Дэвис.
– А это и не звери, – мрачно изрек Ник. – Мне это не нравится. Совсем. Не хотел говорить, да придется: это похоже на свежевателей.
– Каких свежевателей? Брат, ты что, они же не выходят из своего Города? – сказал О’Брайен.
– Знаю, но знаю и то, что с этого оленя частично снимали шкуру… – Ник помедлил, ближе присматриваясь к туше, – …пока он был еще жив.
Дэвис принялся изучать следы в роще:
– Самцы. Несколько. Ник, я понимаю, почему ты говоришь о свежевателях, но здесь следы плоских широких лап, какие бывают у землерылов. Хотя зачем им бросать тушу целиком, ума не приложу.
– Спятили потому что, – отозвался О’Брайен. – Это же землерылы, кто их разберет.
– Но ведь раньше такого не бывало, правда? – не унимался Ник.
– Нет, не слышал, – сказал О’Брайен. – А ты, Дэвис?
– И я не слышал. Никогда. Чтобы бросили целую тушу – редкой, благородной добычи?
– Лес меняется. С землерылами тоже что-то стряслось, – заговорил Ник, и под кожей у него странно защекотало. – Это еще одно тому доказательство. Надо убираться отсюда. Нутром чую: девчонки и щенка тут нет. Если у них хватило ума скрыть от нас следы, то туда, где рыщут бешеные самцы, они уж точно ни ногой. – Ник в последний раз печально обозрел загубленного оленя, как вдруг Кэмми зарычал.
– Что-то приближается, – сказал Дэвис. – Опасность.
Все трое вскинули арбалеты и стали было осторожно выбираться из рощи, как вдруг из теней материализовались пятеро землерылов.
Они двигались со звериной повадкой, сгорбившись и выставив когтистые передние конечности. Тот, что был крупнее прочих, оскалил зубы и гортанно, почти нечеловеческим голосом, проговорил:
– А теперь мы поохотимся на вас! – точно по сигналу, после его рыка остальные перешли в нападение. Все, как один.
– Бегите на холм! – заорал Ник, поразив стрелой того, кто собирался на него кинуться. – Оттуда мы их достанем!
– Кэмми! Беги! – завопил Дэвис, и терьер побежал вверх по пригорку, подальше от когтей землерылов.
Ник видел, что и Дэвис был на полпути до вершины холма, и О’Брайен поспешает за ним. Обернувшись, он приготовился обороняться.
– Беги, О’Брайен! Выбирайся отсюда!
– Я тебя не брошу! – закричал О’Брайен в ответ.
Ник скорее почувствовал, чем увидел, замешательство кузена. – Ты и не бросаешь! Просто добеги до вершины и стреляй оттуда!
