– Все, что угодно, за возможность присесть и выпить большую чашку чаю, – выдохнула та.
Мари хотела ответить, что отдыхать им этой ночью не придется, однако увидев, с какой усталостью девушка смотрит на нее своими серыми глазами, осеклась. И сказала:
– Ты здорово помогла мне. Мы почти у цели. Присядь у входа и смотри не угоди в куст сумаха. Отдохни, пока я его развяжу.
– Зора устало кивнула и плюхнулась на зад. Мари быстренько развязала узлы и, бормоча полуживому пациенту что-то ободряющее, обвила его рукой свои плечи, а сама обхватила его за поясницу.
– Как войдем, сразу сверни налево. Поднимешь первую ветку и увидишь тропинку. Пройдешь шагов десять, и тебе покажется, что там еще один поворот налево, но это не так. Там тупик и колючки. Сразу поворачивай направо.
– Хорошо. – Зора нехотя вошла в заросли.
– Ник, обопрись об меня. Пошли!
Все оказалось гораздо тяжелее, чем представляла Мари. Ника шатало, ноги его то и дело заплетались. Несколько раз Мари казалось, что он вот-вот упадет, но она продолжала говорить с ним и давать Зоре указания и, к ее удивлению, они добрались до входа в нору, отделавшись лишь парой царапин.
– Где уложишь его? – спросила Зора, которая рухнула в изнеможении у очага и стала шевелить угли, чтобы вернуть огонь к жизни.
– На моей постели. Ему нужно быть поближе к теплу.
– Я думала, там теперь сплю я.
– Ты ляжешь на кровати Леды. Я устрою себе лежанку у очага. За ним придется присматривать всю ночь. И еще мне не нужно, чтобы он попытался встать и стал искать выход, – добавила про себя Мари. И подвела Ника к узкой циновке, на которой она проспала большую часть жизни. Он со вздохом лег.
– Теперь можно убрать повязку, – сказала она ему. Сняла бинт с его лица, и он сонно заморгал.
– Где я?
– Дома. Ну, у меня дома. Отдыхай, а я приготовлюсь к тому, чтобы заняться раной у тебя на спине. – Мари подошла к Зоре. – Вскипяти воду.
– О Богиня, наконец-то! Время пить чай.
– Не совсем. Надо приготовить ему питье. Мы с тобой подождем. Я собираюсь вынуть осколок.
Зора нахмурилась и разочарованно ссутулилась, но набрала свежей воды в котелок и подвесила его кипятиться над очагом. Мари поспешила в лекарскую кладовую. Там ее ждал дневник матери со страницами, помеченными там, где содержалось то, что ей нужно. Работала она быстро, уверенность в себе росла; Мари достала из сундука прижигательные пруты, несколько мотков чистых бинтов и деревянную шкатулку, в которой лежали иглы дикобраза и нитки из кроличьих жил для зашивания ран. После чего она нырнула в корзину с желтокорнем, взяла оттуда сухой корень и потащила к Зоре вместе с прутами и тремя большими лоханями.
– Отрежь от корня три куска размером с большой палец, брось по куску в каждую лохань. Потом залей их кипятком и положи пруты в самую большую.
– Зачем? – уточнила Зора.
– Это желтокорень. Он убивает заражение. Этими прутами я буду прижигать рану, когда выну наконечник копья, так что они должны быть как можно чище. Я тщательно вымою руки в лохани, как только вода станет терпимой температуры, а ты – в другой лохани. А третья для промывания раны. Следи, чтобы в котелке всегда был кипяток. Я намерена просить тебя заварить ему более сильнодействующий отвар, чем валериановый корень, который он пил до этого. – Мари понизила голос. – Это его вырубит, но я не знаю, надолго ли, так что нам надо шевелиться.
– Нам? – шепотом переспросила Зора.
– Ты все еще хочешь стать Лунной Девой?
– Конечно! – сказала Зора.
– Значит, нам.
– Да, логично, но прежде я таки разогрею рагу, чтобы у нас были силы быть начеку. – Зора вопросительно посмотрела на Ника, который снова потерял сознание.
– Нет, ему пока не надо. Скорее всего, его просто вытошнит, и все. Однако потом ему понадобится бульон, и ты сможешь его сварить. Просто срежь мясо с остатков кроличьих костей и…
– Перестань. Я умею готовить. Ты займешься им, а я – нашим пропитанием.
– Спасибо. Очень поможешь. – Мари благодарно улыбнулась Зоре. Выпрямилась, вытерла ладони о рубаху и снова кинулась в кладовую за драгоценной стеклянной бутылочкой, в которой Леда хранила запасы жидкости для неотложных случаев. Это было сильнодействующее снадобье из макового сока. Мари перечитала указания касательно дозировки, а также добавила конопляного отвара, который помогал унять тошноту, нервозность и боль.
– Это его точно усыпит, – сказала она себе. – Если не убьет. – Подхватив запасные бинты и пролистав дневник матери до записи, в которой она рассказывает о случае лечения особенно глубокой колотой раны, произошедшем несколько зим назад. Леда скрупулезно занесла в дневник и сам процесс прижигания, и то, что она делала сразу после, и как наложила на рану припарку из меда, ведьмина ореха, шалфея и цветков календулы. Мари улыбнулась, перечтя последнее предложение записи: Рана заживала хорошо – спасибо Матери-Богине и силе позитивного мышления!
Пытаясь мыслить исключительно в позитивном ключе, Мари приготовила мед, ведьмин орех, шалфей и календулу. Положив по изрядной порции каждого ингредиента в самую большую деревянную ступку Леды, она вернулась в большую комнату, размешивая ингредиенты на ходу.
– Его чай готов, и я налила кипятку во все три лохани с этим, златокорнем.
– Желтокорнем, – поправила Мари точь-в-точь тоном своей матери. – Я возьму его чай. А ты помешай припарку. – Помедлив, она добавила: – Пожалуйста!
– С удовольствием, – Зора сонно улыбнулась. – Вот чай. Отнеси ему и садись поешь, твоя порция рагу ждет.
Мари кивнула в знак благодарности и поспешила к Нику. Когда она назвала его по имени и присела рядом с ним, он открыл глаза.
– Выпей. Вкус противный, но это поможет тебе уснуть. Пока ты будешь спать, я вытащу из тебя наконечник и зашью раны.
– Хорошо, что я буду спать. – Его глаза смотрели яснее, чем тогда, у реки, и он смог как следует приподняться, чтобы проглотить горький отвар. После чего тяжело опустился на свое ложе, но когда Мари встала, с удивительной для него силой потянулся и ухватил ее за руку. – А пес может побыть со мной? Пока я не усну?
Мари не ответила. Она все смотрела на свою ладонь, которую он ухватил в свою. Вздохнув, он выпустил ее.
– Ригель посидит с тобой, – решила она. Мари покосилась на пса. Он лежал на своем обычном месте у двери, а рядом с ним стояла большая деревянная миска, явно тщательно вылизанная только что. Она вопросительно посмотрела на Зору.
– Да, я накормила твое чудище, пока ты была занята другим созданием мужского пола в нашем доме, – сказала та. – Я же знаю: тебе кусок в рот не полезет, пока ты его не покормишь. Пса, естественно, не Псобрата.
– Угу, – выдохнула Мари, будучи слишком потрясенной, чтобы произнести что-то более существенное. Потом она обернулась к Ригелю и слегка кивнула. Тот мгновенно подошел к ней. Мари обняла его и зарылась лицом в густую гриву, набираясь от него силой и чувством безопасности. Она поцеловала его в нос. Он повилял хвостом и лизнул ее, а потом свернулся калачиком рядом с лежащим. Мари видела, как Ник дотягивается до пса. Не открывая глаз, он неторопливо гладил молодого пса.
