За очередной дверью обнаружился дворцовый филиал бани, куда меня втолкнули, предварительно поменяв шапочку на войлочную шляпу, и посадили на верхнюю полку. А потом, плеснув на раскаленные камни жидкости из флакона, велели отдыхать.
Потела я недолго. Та же служанка вскоре вынула меня из горячего чрева. В ванной она обмазала кожу приятно пахнувшей лесом мазью и вновь завела в парилку. Видимо, для допекания.
Раза после шестого последовательности действий: пожарить – обмазать – пожарить – смыть – чувствовала себя праздничной уткой в духовке и не сопротивлялась. Вскоре девица все-таки решила, что я хорошо пропеклась, и мучения кончились. Ну, это мне так казалось.
Появилась вторая. Я поняла, что неправильно сделала вывод: все только начиналось. Так и оказалось. В четыре руки они растерли тело жесткими мочалками, раз пятьсот вымыли голову всевозможными пахучими средствами, а потом бросили на массажный стол. Где меня мяли, мазали ароматными маслами, вновь мяли и так до бесконечности. И лишь тогда, когда я перестала соображать, осторожно погрузили в теплую воду, оставив в одиночестве отмокать блаженные минут тридцать.
Затем выудили, окатили прохладной водой в душе, обтерли полотенцем, чем-то снова обмазали. Накинули чистый халат и вывели на глаза скучавшей за книжечкой леди ду Милау, которая тут же подала мне стакан с теплым чаем. Выхлебав в три глотка живительную влагу, я без сил рухнула на кушетку.
Да, не зря говорят: красота требует жертв! До этого дня я просто не представляла каких.
Впрочем, долго отдыхать не дали. Бронни и Донни выскочили из двери и напали коршунами. Подхватили под белы рученьки и вывели из ванной в спальню. Там, вооружившись всяческими колюще-режущими инструментами, сделали маникюр, педикюр. Соорудили прическу, «нарисовали лицо», и все это под аккомпанемент щебетания матушки Альдамира. Промежуточные стадии, естественно, не показывали. Впрочем, я и не стремилась увидеть, желая лишь одного: чтобы меня положили вон на ту замечательную кроватищу и оставили в покое. Но, увы, мечта оставалась лишь мечтой. Впереди ждал торжественный ужин и неизвестность.
Глава 6
Наконец пытки красотой закончились. Оставалось лишь одеться. На кровати обнаружилось заблаговременно выложенное служанками белье: трусики-шортики из гладкой тонкой ткани и нечто похожее на земное бюстье, которое застегивалось спереди на крючки. Затем мне велели обуться в выбранные Катариной туфельки. А потом пришло время платья.
Бронни и Донни вдвоем с величайшей осторожностью водрузили его на меня, чтобы, не дай Предопределение, не испортить прическу. После долго поправляли юбку, укладывая складочка к складочке. Мне же предписывалось стоять не шевелясь и лишь по распоряжению поднимать или опускать руки, дабы девицы могли красиво уложить ниспадавшие разрезные рукава. Закончив с одеждой, служанки вновь устремили взгляды на леди ду Милау и, получив разрешение уйти, испарились из комнаты.
Тем временем матушка Альдамира протянула мне подложку с драгоценностями.
– Позволь тебе помочь, дорогая, – едва я справилась с серьгами и кольцом, предложила Катарина. – На цепочке коварный замочек, не так-то просто его застегнуть.
Кивнув, позволила ей закрепить кулон.
– Что ж, Агриппинушка, вы готовы! – отойдя на пару метров от меня, чтобы издалека полюбоваться на получившееся «произведение искусства», женщина удовлетворенно вздохнула.
Я машинально погладила крупную жемчужинку на кольце, не зная, куда себя деть. Столь неприкрытое любование читалось в ее взгляде, что стало неловко, а еще у меня появилось желание посмотреть на себя в зеркало.
Интересно ведь, как теперь выгляжу.
Словно прочитав вопрос по глазам, Катарина ослепительно улыбнулась и проговорила:
– Вы выглядите прекрасно, дорогая! Уверена, затмите всех на сегодняшнем ужине.
– Спасибо, – вспыхнула я.
– Не за что, Грушенька. А теперь, пожалуй, я пойду. Думаю, и мне пора готовиться к ужину. А вы посидите, отдохните. За вами скоро придут.
И, послав еще одну очаровательную улыбку, леди упорхнула из комнаты.
Как только за ней захлопнулась дверь, я первым делом понеслась к зеркалу. Но, не дойдя до него совсем чуть-чуть, остановилась. Сердце громко билось, грудь, приподнятая бюстье, выпрыгивала из выреза платья.
Страшно! А если вкус леди ду Милау слишком сильно отличается от моего или, не приведи Непроизносимая, то, что превосходно смотрится на девушках-мономорфах, для землянок подобно мешку картошки? Что я буду делать?! Бронни и Донни испарились, Катарина тоже ушла…
Вот брон, с этим ужином я становлюсь похожа на гламурную истеричку!
Мысленно попросив Солнышко дать мне затрещину, немножко успокоилась, увидев когтистый кулак возле носа, и решительно шагнула к зеркалу. А потом, больше не думая, подняла голову.
Из зеркала смотрела чужачка. Я даже на всякий случай развернулась, вдруг в спальне еще кто-то был. Никого не обнаружила. Дотронулась до зеркала, ощутила его прохладную гладь. Затем опять вгляделась в отражение, ища знакомые черты, и, слава Предопределению, нашла. Вот эти карие глаза с черными пушистыми ресницами вроде мои, только умело подкрашенные, отчего казались бездонными. Нос тоже родной: маленький и острый. Правда, лишившийся украшения в виде намечавшегося прыщика. Из-под глаз пропали синяки, цвет кожи выровнялся. Губы будто бы припухли, став более выразительными и яркими. Прикоснулась к ним пальцами, подушечки остались чистыми.
Да, магия!
Усмирили умелицы и мои вечно растрепанные волосы. Сейчас пряди мягко обволакивали лицо, придавая ему правильную овальную форму. От широкого белого ободка, предложенного Катариной, мастерицы отказались, заменив тонкой жемчужной ниткой. Что вкупе с полосатыми волосами смотрелось весьма, хм, интересно. И что скрывать, мне нравилось.
Привыкнув видеть в зеркале цыплячью шейку, была приятно удивлена. Оказалось, она вовсе и не цыплячья, а длинная и изящная. Как бы сказала баба Нюра, одна из дедовых приятельниц, лебединая. Крой платья волшебным образом перекроил фигуру: за счет выреза плечи стали чуть шире, как и бедра, зато талию, казалось, можно было обхватить двумя ладонями. А еще я вроде бы даже выглядела выше. Цвет тоже радовал: белый придавал облику воздушности, розовый оттенял кожу, дабы она не выглядела безжизненно-бледной.
В общем, пацанка Грушка куда-то исчезла, на ее место пришла леди. И все было хорошо, но, честно говоря, глядя на себя в зеркало, я испытывала диссонанс. Внешняя обертка не соответствовала моему внутреннему состоянию. Ну не могла принцесса в отражении быть мной. Не могла.
Вздохнув, скорчила зеркалу рожицу, зеркало ответило тем же. Внутри заворочалась Солнышко, намекая, что тоже не прочь взглянуть на труд мастериц, а то и примерить платьице. Представив процесс примеривания, я почувствовала себя дурно. Виверна мерзко захихикала, а потом показала картинку. Эта вредина нацепила на свое чешуйчатое тело блестящую полупрозрачную тряпку, едва прикрывавшую стратегически важные места. Вернее, прикрывавшую бы, ежели одна скалящаяся хулиганка была бы человеком. Затем она покачала из стороны в сторону попой, а потом и вовсе подцепила коготком бретельку и с томным видом начала стягивать. Где только подсмотрела, безобразница! Неужели и на Торгоне есть стриптиз?!
