Была не в состоянии расставить все точки над i.
– Спасибо, – разорвав, наконец, гнетущую тишину, проговорил близнец.
– За что? – вскинулась я. – Ведь я ничего тебе не ответила.
– Спасибо за то, что сразу не сказала да.
А потом он осторожно, будто боясь спугнуть, тронул мою щеку. Прикоснулся пальцами к губам: мягко очертил верхнюю, чуть надавив, провел по нижней. Я задрожала от этого прикосновения, приоткрыла рот, жадно хватая воздух, и невольно подалась вперед.
Альдамир словно того и ждал. Наклонившись, прикоснулся языком к уголкам губ, повторил движение пальцев, обведя их контур. Затем, осмелев, накрыл мой рот своим. Забыв обо всем на свете, я начала отвечать.
Голова кружилась, эйфория наполнила мое существо. Я позволяла языку близнеца бесчинствовать во рту. Сама тоже, обезумев, ласкала его губы, прикусывала их, посасывала. Ловила отголоски стонов и жадно выпивала.
А потом вдруг оказалась на коленях принца, прижатая к груди. Он гладил меня по спине, сминая рубаху, пробираясь жаркими ладонями к телу. Я не отставала: запустив пальцы в волосы, притягивала его лицо еще ближе. Хотя ближе быть уже не могло.
– Груша… Грушенька… – шептал он мне в рот. – Сладкая моя… вкусная… родная…
Я упивалась близостью. Слова близнеца, как и его поцелуи, волновали, будили пожар в теле, заставляли отдавать всю себя без остатка.
– Грушенция, почему дверь не закрыва… ешь? – Громкий голос валькирии раздался в тот момент, когда Альдамир оставил мои губы и начал ласкать шею. – Прошу прощения, – уже намного тише. – Кажется, зашла не вовремя. Вы не останавливайтесь, считайте, что я вам привиделась. Все, ухожу.
В последний раз обдав мою шею горячим дыханием, близнец отстранился.
– Здравствуй, Кора, – хрипло проговорил он.
Поправил мою рубаху, потому что я сама пока была не в состоянии. Только и могла, что затуманенным взором глядеть на подругу.
– Проходи, присаживайся. Не стой в дверях. Мы уже… закончили.
– Ты уверен? – косясь на находившуюся в нирване меня, переспросила Кора. – В случае чего я могу и за дверью вас дождаться.
Кажется, кто-то зарычал.
– Поняла, – тут же ускорилась валькирия, за мгновение преодолев расстояние до стула.
Тем временем я потихоньку приходила в себя. И чем быстрее это выходило, тем сильнее начинали гореть щеки.
Е-мое! Вот это поговорили! Выяснили волновавший нас вопрос!
– Ты что-то хотела, Кор? – машинально смахнув рукавом влагу со лба, спросила у подруги.
– В общем-то да. Но если ты… вы заняты, мы справимся одни.
Я помотала головой.
– С чем справитесь? Извини, что-то я плохо понимаю. Черепушка совсем не работает… почему-то.
Валькирия хохотнула, но быстро вернула серьезное выражение лица и растолковала:
– Изольда вернулась. Мы с ребятами решили не ждать вечера и выяснить все сейчас. Пока они ее отвлекают, я побежала за вами. Так вы с нами?
– С вами. Сейчас, подожди минуточку, приведу себя в порядок. А то растрепалась немного… почему-то.
Замявшись под насмешливым взглядом Коры, схватила с тумбы расческу и провела ею пару раз по спутанным волосам. Полюбовалась на свое помятое лицо в отражении и со вздохом положила расческу обратно. Что-то мне подсказывало, что «за минуточку» сеновал на голове я не приберу.
Да и ладно, народ давно привык к моему «стилю».
Успокоив себя, повернулась к подруге. Мило ей улыбнулась и махнула в сторону двери:
– Пойдем, я готова.
Валькирия кивнула и первой покинула комнату. Я последовала за ней. Но потом, вспомнив, развернулась на сто восемьдесят градусов:
– Пойдешь со мной… с нами?
Альдамир так и сидел на кровати. Взъерошенный, в перекошенной рубахе, с красными припухшими губами и усталыми глазами. Он смотрел на меня и, казалось, жалел о случившемся. По-другому объяснить его отсутствующий вид я не могла.
В сердце кольнуло обидой, но прежде, чем я успела полностью разочароваться и напридумывать себе всякого, близнец поднялся и подошел ко мне. Близко-близко. Провел пальцами по моментально вспыхнувшей щеке и тихо произнес:
– Я пойду с тобой хоть в гости к Непроизносимой, Груша. Помни об этом, пожалуйста.
И, взяв меня за руку, повел прочь из комнаты.
Весь короткий путь до апартаментов валькирии и элементали мы провели в молчании. Я в тот момент хотела, чтобы коридор был бесконечным.
Успели вовремя, Изольда никуда не исчезла, продолжая мирно беседовать с друзьями. Вот только разговор тут же закончился, стоило нам войти внутрь. Приятели резко замолчали и стали коситься на Кору.
– Все в сборе, – проговорила она. – Давайте начнем.
И, не теряя времени на расшаркивания, обратилась к близняшке:
– Понимаешь, Изи, мне нужно кое-что тебе сказать.
– Слушаю, – кивнула элементаль, усмехнувшись. – А остальные здесь зачем? Для того, чтобы я не убежала?
Сделав вид, что не услышала ее ехидного замечания, валькирия продолжила:
– Дорогая, я прекрасно понимаю, что тебе пришлось пережить, и верю, что вместе мы со всем справимся. Тебе сложно, но позволь нам тебе помочь.
– Помочь? – переспросила Изольда. – Я не нуждаюсь в помощи. С чего ты вообще это взяла?
Кора сбилась на полуслове и умоляюще посмотрела на нас.
– Изи, мы не будем ходить вокруг да около, – вступил донельзя серьезный Сонор. – И спросим без обиняков. Что с тобой происходит?
Элементаль положила круглое зеркальце, в которое до этого периодически посматривала. Полностью развернулась к нам и стала переводить взгляд с одного на другого. Я бы сказала, далекий от благодушного взгляд.
– Ты очень изменилась, Изольда, – принял эстафету Диниос. – Очень. И мы не уверены, что это идет тебе на пользу.
– Разве это плохо? – с вызовом спросила она. – Меняться, становиться другой? Я всегда считала, что стоять на месте – это плохо.
– Иногда перемены несут больше зла, чем постоянство, – твердо ответил мономорф.
– И что вы думаете со мной делать? Как заставите стать прежней?
– Мы не хотим тебя заставлять. Мы лишь хотим понять и помочь.
– Понять?! – взвизгнула Изольда. – Как вы сможете мне помочь?! Это не вас обманом украли, не вас держали взаперти! Не из вас цедили кровь, а потом бросили умирать одну! Не вас! Не вас! Не вас!!! Вам никогда не понять меня и не помочь мне! Никто не сможет мне помочь! Никто! Никто! Никто!!!
И тут произошло следующее: элементаль рухнула на колени, а затем и вовсе завалилась на бок. Выгнула туловище, запрокинула голову, забрыкалась, заколотила руками по полу. Ее глаза широко раскрылись, зрачки стали «плавать». Рот скривился, и она завыла, словно раненое животное.
