Вначале мы дружно впали в ступор. Первой очнулась Кора. Подлетев к близнецу, схватила ее и прижала к груди.
– Ну же, Изи, перестань! – испуганно лепетала всегда уверенная в себе валькирия. – Прошу!
Изольда вырывалась, царапая удерживавшие ее руки. Цеплялась близнецу за косу, лягалась, как буйная кобылица. Но Кора и не думала ее отпускать, прижимая к себе.
У меня от ужаса волосы встали дыбом и начался нервный тик. Остальные неловко бегали вокруг, не зная, как помочь. Кричали, ругались на разные голоса, хлопали крыльями, рычали и шептали молитвы Предопределению.
– Придержите ее! – сквозь вопли услышала я голос Альдамира. – Сонор, не спи, включай магию, Изольду нужно успокоить. Я за лекарем.
Гном спрятал проявившийся топор и подбежал к девушкам. Упал на колени, наклонился, схватил Изольду за голову и прислонил свой лоб к ее. А потом закрыл глаза и начал что-то сосредоточенно шептать. Что он говорил, я не могла разобрать, но то, что Сонору приходилось несладко, видела ясно. Он побледнел, морщился, будто терпел боль. Рядом с ним опустилась Дайана. Обхватила близнеца руками и крыльями, поддерживая, давая ему силу. С другой стороны сел Диниос, прижав своими огромными ручищами ноги Изольды.
Элементаль медленно успокаивалась. Она перестала кричать без умолку, но периодически душераздирающе вскрикивала. Все еще иногда подергивалась в руках друзей, хотя и не так активно. К тому времени, когда прибыли лекари, Изольда обмякла в объятьях Коры.
Эскулапы мгновенно оценили положение и без слов переместились в лазарет вместе с элементалью и валькирией, которая категорически отказалась выпускать ту из рук. Мы, потерянные и расстроенные, остались в комнате девушек.
– Вот так дела! – протянул Сонор, поднимаясь с колен. – Почему-то я не так представлял нашу помощь.
– Помогли так помогли, – согласился Диниос, разминая затекшие пальцы. – Ничего не скажешь.
Рядом с ним всхлипнула, а потом и заплакала Лаура. По расстроенной мордашке Дайаны бежали слезы. Честно говоря, мне тоже хотелось разрыдаться от жалости к бедняжке, но я стоически заставляла себя держаться.
– Что будем делать дальше? – глухо спросила у всех вместе и каждого по отдельности.
Народ отвечать не спешил.
– Ждать, – все-таки решился мой близнец. – В любом случае пока Кора не вернется из лазарета и не сообщит новости, предпринимать ничего не нужно.
Друзья закивали.
– Кстати, расскажите, уважаемые, – продолжил Альдамир. – Зачем и о чем разговор затеяли-то? Я не особо понял.
Поведал ему о ситуации Сонор. В красках пересказал последние новости и причину волнения валькирии. Я, естественно, помогала.
– Что ж, понятно, – резюмировал близнец. – Вы решили грязными сапогами залезть в душу девочке и там потоптаться. Молодцы!
Мы переглянулись и покаянно опустили глаза.
– Для таких случаев есть специально обученные существа. Вот уж кому-кому, а тебе, Сонор, это должно быть известно.
– Да я… – начал гном.
– Ты не прав, Сонор, – отрезал Альдамир. – Прими это, смирись и думай, как потом будешь извиняться перед Изольдой. Да вы все должны приготовиться к этому. А сейчас пойдемте. Смысла стоять здесь и ждать я не вижу. Лучше спокойно поужинать, на всякий случай взять порцию Коре и приготовиться к завтрашнему дню. Только от нас будет зависеть, как быстро девушки нагонят программу.
Я подняла глаза и посмотрела на него. Близнец был хмур и с раздражением взирал на всех провинившихся. Точь-в-точь как его отец, когда смотрел на нас с Катариной после боя с тиронами.
Да уж, кровь, как говорится, не водица.
– Пойдемте! – поторопил он.
Народ, конечно же, подчинился и стал выходить из комнаты девушек. Но прежде чем уйти, я быстренько черкнула Коре записку:
«Мы ждем, каждый у себя. Если что, приходи. Накормим».
В столовой мы появились под конец ужина. Быстренько забили животы едой, я почти не ощутила ее вкуса. Взяли тарелки для валькирии и поторопились к себе.
Ждать и надеяться, что все будет хорошо.
Кора вечером так и не вернулась. Не знаю, как другие, я провела эту ночь практически без сна. Периодически проваливалась в дрему, но быстро просыпалась. Вскакивала, оглядывала темную комнату и вновь падала на подушку.
Устав просыпаться вместе со мной, близнец опять лег рядом и, придавив рукой, велел спать. Чувствуя его тепло, я немного расслабилась, но уснуть так и не смогла.
Валькирия зашла под утро. Бледная, уставшая и какая-то неживая. Она уселась на стул возле стола и, вздохнув, положила голову на согнутые руки.
– Кора, что случилось? – как была в короткой ночнушке, так вскочила с кровати и бросилась к ней. – Что-то случилось с Изольдой?!
– Уже все хорошо, – сказала Кора. – Теперь все в порядке. Ее накачали успокоительной магией и травами, она спит.
– Что сказали лекари?
– У нее не выдержали нервы. Обычная реакция на страх и боль.
– И?
– Ее на некоторое время оставят в лазарете, а потом допустят к обучению.
Фух!
Я облегченно выдохнула. Слава всем богам! Теперь главное, чтобы эта истерика прошла без следа.
– Вот и замечательно! – Я улыбнулась валькирии. – Ты почему такая печальная? Все же хорошо!
– Хорошо, – пробормотала подруга. – Это я виновата.
Она подняла голову, а я едва не отпрянула. В глазах Коры плескалось столько боли, что даже мне стало не по себе.
– Это я во всем виновата. Придумала непонятно что. Заставила себя поверить, да еще и вас смутила.
Валькирия говорила глухо. Пусть она не пролила и слезинки, я знала, ей сейчас плохо как никогда.
– Понимаешь, Груша, своими дурными мыслями и подозрениями я предала Изольду. Существо, которое мне дало само Предопределение. И этого я никогда себе не прощу.
Проговорив, она поднялась со стула и, шаркая, пошла к двери.
– Постой, Кора, – пока я судорожно соображала, что ей сказать, Альдамир успел подойти ближе.
Придержав за руку, он насильно усадил ее обратно и сунул тарелку.
– Чему тебя учили, воин? – спросил он.
Валькирия вздрогнула и посмотрела на него.
– Воин должен руководствоваться разумом, а не чувствами, – заученно проговорила она. – Думать о настоящем, а не цепляться за прошлое. Знать, что главный враг – это он сам.
– А теперь скажи, – наклонился он к ней. – То ли ты сейчас делаешь? Соблюдаешь ли завет, данный первой шахиней Мираделлой?
Кора молчала.
– Или же, поддавшись эмоциям, ты забыла обо всем, что постигала долгие годы? Превратилась в жалкую мужланку, годную лишь в прачки для капризных мужчин?
