– Паленая курица! – услышала я. – Убирайся!
Предложение свалить в неведомые дали предназначалось не мне, и до адресата оно дошло. Чужак вдруг нестерпимо ярко вспыхнул и, растопырив крылья, ломанулся на нас. Солнышко, защитив себя огнем, навстречу.
Не успела я открыть рот, чтобы заорать, как виверна чуть сдвинула корпус, пропуская крылатого врага. Но, не дав добраться до Сонора, резко раскрутила гада на сто восемьдесят градусов, отправляя обратно, попутно полосонув когтями.
Феникс заверещал, Солнышко ответила воинственным ревом.
– Груша, попробуй портал! – закричал из-за спины гном. – Топор бесполезен, адроир не поддается! Сделай так, как тогда, в пещере!
Мы с Солнышком отвлеклись на Сонора, едва не пропустив нового броска феникса. Эта горящая курица решила напасть сверху. Резко подпрыгнула и, вытянув вперед ноги со скрюченными когтями, обрушилась на нас. Виверна в последний момент метнулась в сторону, но феникс зацепил крыло, утягивая ее на пол. Тонкая кость руки-крыла, приняв на себя вес громилы, хрустнула.
Пришел отголосок боли.
Солнышко взвыла, дернулась. Со всей мощи наподдала птице задними лапами, сбросив ее с крыла. Помогая себе здоровым крылом и шеей, поднялась.
– Родная, меняемся, – закричала я. – Ты зовешь Шторма!
Едва успела закончить мысль, как кубарем полетела «за штурвал». Руку, или, правильнее, крыло тут же опалило болью. А вернувший себе вертикальное положение феникс вновь готовился к атаке, как и один из его сородичей, обходивший нас справа.
Слезы Непроизносимой, как хочется завизжать и сбежать! Но нельзя. За спиной беззащитный гном.
Мысленно дав себе затрещину и обругав всяческими нехорошими словами, подняла здоровое крыло, загораживая Сонора, и приготовилась к очередной атаке. Вот только фениксы, шипигу им под хвост, яростно бросаться на меня не спешили. Поняли, что нахрапом не взять, решили схитрить. Выжидали, аккуратно меняя месторасположение, переговаривались каркающими голосами. В общем, действовали мне на нервы.
Солнышко тем временем звала Шторма.
Стараясь не пропустить ни единого движения огненных куриц, я попыталась представить Альдамира так, как рассказывала Торони. И едва это у меня получилось, как фениксы решили напасть. Первый, с подранной когтями грудью, закрутился волчком, превратившись в огненный сгусток. И этот сгусток поплыл ко мне.
От преобразовавшегося феникса шли волны невыносимого жара. Даже нам с виверной приходилось несладко, несмотря на крепкую чешую и дружбу с огнем. Что испытывал бедный Сонор, я даже не представляла.
– Груша, поспеши! – прокричал тот. – Еще немного, и я зажарюсь. Держать долго каменную кожу не могу!
Невольно оглянувшись, присвистнула. Продолжавший рубить неподдававшийся адроир Сонор и вправду изменился. Его кожа больше не напоминала человеческую, скорее была похожа на гранит: светлая, почти белая, с розовыми прожилками.
Неужели Дайана одарила?
Впрочем, размышлять некогда. Заставив себя развернуться, вновь представила близнеца и что было силы пожелала увидеть его рядом. Аж глаза на миг закрыла, за что и поплатилась, пропустив мощный удар другого феникса, подкравшегося незаметно.
Второе крыло повисло плетью, а я взревела от боли, чудом устояв на ногах. Боюсь, в противном случае подняться уже вряд ли бы сумела.
Однако страдания были не напрасны, воздух зазвенел, открывая очередное окно перехода. В ту же секунду оттуда вынырнул Шторм, сталкивая волной воздуха феникса, вознамерившегося добить плохо сопротивлявшуюся жертву. То есть меня.
Вражина врезался прямо в собратьев, атаковавших преподавателей, дав тем возможность перегруппироваться и вырваться из неудобного места.
Следом за грифоном попытались выбираться остальные. И тут же, едва высунув нос, с криками возвращались обратно. Воздух в аудитории раскалился. Даже Сонору пришлось спрятаться за адроир. Хоть там и была опасность отравиться, но, по крайней мере, не сразу, а вот вспыхнуть спичкой здесь – запросто. Все набиравший обороты первый феникс с каждой секундой лишь увеличивал температуру. Будь мы в обычном кабинете, давно начался бы пожар. Тут стены, да и пол с потолком держались. Видимо, специально были покрыты чем-то стойким.
Настроившись на встречу с раскаленным шаром, сжала зубы. Глубоко вздохнула, приготовилась к боли. Но боли не последовало, а мне удалось увидеть, как действует отряд обученных магических близнецов. И слава всем богам, я была на их стороне.
Вначале раздался сильный гул, потом двери в аудиторию распахнулись от мощного напора воды. Следом ворвался незнакомый мне преподаватель, повелевавший стихией. Первым он окатил вращавшегося феникса, заставив того прекратить безумную пляску. В зале моментально посвежело.
За водником, направляющим потоки воды то в одного, то в другого нападавшего, прорвались еще двое: декан Маар и преподаватель старших курсов, чье имя я не помнила. Пока декан с помощником плели заклинания, водник и мигом сориентировавшиеся Палиано и Торони сбивали горелых куриц в кучу. Альдамир вернулся ко мне, загораживая собой от летящих во все стороны струй.
Когда растерявшие боевой пыл фениксы оказались в окружении, с рук Маара сорвалось заклятье, прямо в воздухе превратившееся в сеть. Попав на врагов, оно тут же их крепко спеленало. Лишь одному из них, тому самому, с которым мы с виверной сражались, удалось уйти. Он, яростно заклекотав, кинулся к нам. Но не сумел приблизиться, напоровшись на черный луч. Заверещал и разорвался на миллиарды крошечных серых частиц.
Появившийся из ниоткуда ректор Соло ду Помпео воспользовался даром и призвал магию смерти.
Пока я в ужасе пялилась на останки феникса, его сородичи начали действовать. Не знаю, что уж они там провернули, но все как один безжизненными тушами повисли в путах.
– Шварк бесхвостый! – услышала, как выругался водник. – И кого теперь допрашивать? Эти идиоты самоубились!
Впрочем, дослушать излияния преподавателя я не смогла. Силы моментально меня покинули, как и любопытство. Обернувшись в человека против воли, стала заваливаться назад. Так и рухнула бы на пол, если бы не подоспевший Альдамир. Он прижал к груди мою едва живую тушку, помогая держаться на ногах.
Глава 19
Дальше началась кутерьма. Кашлявших студентов высвободили из-под занавеса и отправили к лекарям, как и израненных Палиано с Торони. Наставников помяли знатно: бедная гаргулья едва дышала от усталости, ее близнец был похож на несвежего зомби.
Нас с Альдамиром тоже отправили в лазарет, так что я не знала, чем дальше занялись оставшиеся преподаватели. Скорее всего, избавлялись от птичьих тел.
В лазарете пострадавших быстренько подлатали: избавили от кашля, ввели противоядие от веществ, выделяемых адроиром, по максимуму накачали лечебной магией и сразу направили на ковер к ректору. Мрачный Соло ду Помпео в компании таких же нерадостных деканов что-то обсуждал на повышенных тонах, когда мы с Альдамиром и компанией вошли в кабинет, разговор мгновенно завершился. Судя по лицам присутствующих, к общему мнению они так и не пришли.
