– А если они не успеют? – допытывалась Лаура. – Что тогда?
– У меня нет ответа на ваш вопрос, студентка Сильвана.
Опешившие от полученных знаний, однокурсники молчали. Молчал и Палиано, бездумно глядя на светлеющее небо.
– Почему нельзя было вместо животных отправить еще одну группу студентов? – спросила я. – В конце концов, копытных можно использовать в пищу.
– Потому что платформа считывает только количество разумных существ. С чем это связано, не знаю. Кроме того, в целях безопасности вас нельзя было оставить без средств к передвижению. Не говоря о том, что насильственная смерть пегасов может привести к гибели самого убийцы и взрыву.
– Господин Палиано, – не знаю, кто потянул меня за язык. – Госпожа Торони, она отправилась в безопасное место на другой платформе?
– Нет, – глухо ответил элементаль. – Она куратор пятого курса.
И добавил уже намного тише:
– Она не могла оставить подопечных одних.
А я не знала, что сказать в ответ. Да и кто знает, что ответить близнецу, чей партнер последний в очереди на спасение.
Помолчав некоторое время, Палиано поднялся с земли и принялся раздавать указания. Светлело, потому засиживаться дальше здесь не было смысла. Народ согласился. Студенты все еще находились под впечатлением от случившегося и потому шевелились неохотно. Однако декан развил бурную деятельность, дабы подопечные не забыли прицепить седельные сумки, посетить кусты (по надобности), набрать воды из рядом пробегавшего ручья, а потом влезть на животных. Кушать после «волшебных» хлебцев не хотелось.
Когда народ устроился в седлах, Палиано подал сигнал выступать. Ехать предстояло далеко. Пусть декана и снабдили подробнейшей картой, сам он в схронах еще ни разу не был, о чем нам чистосердечно поведал.
Поохав и поахав, однокурсники пообещали не разбредаться, моментально реагировать на приказы и нестройной колонной поехали следом. Замыкали шествие самые приспособленные к переходу Диниос и Васай. Последний в прошлой, доакадемной жизни числился охотником.
Светлело здесь быстро, сумерек практически не было. И если после побудки я мерзла, то теперь, спустя всего три часа пути, умирала от жары. Солнце грело невыносимо, а еще брон был горяч, словно печка. Хотелось стянуть с себя темную рубашку, выпрыгнуть из брюк, подставив сопревшее тело ветру. Вот только я прекрасно понимала, что загни хоть рукава у рубахи, спустя полчаса обгорю до красноты. Приходилось терпеть.
Наконец, Палиано скомандовал привал. Не сдержав радостного вопля, приказала Васе остановиться. Тот, заинтересовавшись молоденькой яблонькой, послушался. Скатившись с его твердого панциря, села на травку. А потом и вовсе легла, растягивая мышцы. Тело жутко устало в неудобной позе. Избавившись от дополнительного веса в моем лице, брон растянулся рядом и принялся за обед.
– Глядите, озеро! – услышала я ликующий возглас Лауры. – Взгляните, прямо за кустами блестит вода!
Живительное слово «вода» подействовало не хуже пинка под зад. Мигом вскочив, я понеслась вперед. Прямо к манящей голубой глади озера. Подбежав к берегу, первым делом разулась, закатала брючины и, пища от удовольствия, вошла.
Большинство студентов, радостно гомоня, последовали за мной. И теперь в разной степени раздетости бродили рядом. И все было бы замечательно, если бы от озера вдруг не пошел странный туман. Вначале практически незаметный, с каждой минутой он все густел и густел, пока не превратился в белесое нечто, которое двинулось к берегу.
– Смотрите, как красиво! Туман переливается! – крикнула Изольда.
И вправду, атмосферное явление стало окрашиваться разными цветами, будто подманивая глупых первокурсников ближе к себе.
Глава 21
Студенты, раскрыв рты от удивления, беспечно рассматривали туман. Особо одаренные товарищи, такие как я, зашли по колено в воду и оттуда наблюдали за представлением.
Пока мы с однокурсниками следили за необычным явлением, из-за кустов появился Палиано. Декан мирно переговаривался с Альдамиром, но вдруг на мгновение замолчал.
«Тоже проникся!» – не оборачиваясь, подумала я.
Но, как потом оказалось, Палиано опешил вовсе не из-за красоты происходящего, а из-за глупости некоторых персон.
– Живо назад! – заорал он, приблизившись. – Быстрее! Кому говорю!!!
Послышалось шлепанье босых ног по воде, скорее всего, элементаль выталкивал зевак на берег. А еще послышались возмущенные крики. Видимо, декан не довольствовался словами, раздавая воспитательные оплеухи направо и налево.
Мне бы тоже отойти, последовать примеру однокурсников и не доводить до плохого, но оторваться от чудесного зрелища я почему-то не могла. Взгляд словно приклеился к разноцветному туману. Да что там, переливы манили, влекли и притягивали. Хотелось бесконечно любоваться на это чудо, прикоснуться к нему, дать капелькам воды окропить кожу.
Я даже несколько шагов вперед сделала, разом промочив штаны до самой попы. Туман, будто живое существо, сформировал призрачное щупальце, которая поплыла в моем направлении. Мысленно возликовав, протянула руку, чтобы туман быстрее добрался до пальцев.
Любопытно ведь! Знаю, что это только мельчайшие частички водяного пара, а все равно интересно.
Где-то на краю сознания зарычала Солнышко, предупреждая об опасности. Я, завороженная зрелищем, отмахнулась. И, не успев моргнуть, полетела назад. Кто-то нехороший со всей дури дернул за вторую руку, не позволив мне дотронуться до тумана.
Летела я недалеко и недолго, но с воплями, оглушившими даже меня саму. Врезалась во что-то твердое, которое после осмотра оказалось грудью Альдамира. Близнец сцапал не сопротивлявшееся тело и метнулся к берегу. Декан следом.
– Агриппина, ну нельзя же быть такой беспечной! – возмущался на бегу Палиано. – Это в высшей степени безалаберно! Своим поведением вы едва не подставили остальных. Щуче только дай возможность насытиться, тут же на берег выйдет.
– Щуче? – промямлила, испугавшись словосочетания «возможность насытиться».
Надеюсь, это не то, что я думаю.
– Щуча, или речная охотница, – редкий вид магического животного, – пояснил Палиано, последним выйдя из воды. – Хищник способен подманивать добычу при помощи тумана, выделяющего дурманящие разум вещества. После того как жертва попадает под действие испарений, ему остается лишь утащить ее на дно и съесть. Не думал, что вы, Агриппина, так подвержены воздействию. Обычно у мономорфов большая сопротивляемость. Представители других рас, бывает, поддаются, но быстро отходят, заметив опасность. И щуче остается довольствоваться рыбой. Разве вы не видите в тумане саму охотницу?
– Эээ… – только и смогла ответить я, внимательно вглядываясь в переливы. – Нет.
– Странно.
Декан задумчиво осмотрел мою персону, а потом залез в сумку, откуда спустя время вынул маленький бутылек.
