Книга Стражи Армады. Точка опоры, страница 53. Автор книги Тим Волков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Стражи Армады. Точка опоры»

Cтраница 53

Ученый быстро закивал головой.

– Будем. Обязательно будем.

* * *

В доме пахло гниющим деревом, старой штукатуркой, заплесневелой тканью. И сыростью. Запах смерти. Радио быстро развел костер в печи.

Дом проверили на наличие аномалий и прочих возможных неприятностей.

Вскоре заголосил Санька. В дальнем углу он нашел огромное осиное гнездо, древнее и брошенное. Парнишку тут же унял Порох, хорошенько отодрав за уши.

– Че разорался?! Не видишь, нет уже там никого!

В остальном жилище оказалось чистым. В подвале нашли хозяйские сокровища: один «Вал» и семь коробок патронов. Оружие забрал Бугай, патроны разделили поровну.

– Здесь перекантуемся, – произнес Порох, шумно втягивая ноздрями влажную затхлость помещения. – Бугай, первый дежуришь. Потом сменит Радио. Смотрите только не усните, иначе сгорим к чертовой матери! Или задохнемся, не дай бог, от угарного газа. Все. Отбой.

– Потолок дырявый, – сморщил нос Санька. – Как бы крыша не обвалилась.

– Меня больше пол волнует, – в тон ему ответил Радио. – Мягкий, как болото, того и гляди – провалимся прямиком в преисподнюю.

– Радио, – устало и тихо сказал Бугай, глядя в окно. – Мы уже в преисподней.

Все, что произошло в следующие два часа, лишь подтвердило его слова.

* * *

Никто, кроме Пороха, спать не пошел. Сидели по углам, погрузившись каждый в свои тяжелые мысли. Радио с Бугаем украдкой допивали остатки медицинского спирта из аптечки, найденной в доме. Наука сидел в стороне, время от времени делая какие-то пометки на клочке бумаги. Санька грелся у костра, задумчиво подбрасывая деревяшки в языки пламени. И лишь один Порох беззаботно храпел, свернувшись калачиком на панцирной сетке кровати.

Я, приютившись у окна, размышлял о плане дальнейших действий.

Мне не давал покоя тот факт, что Вознесенское не вышло на связь. Я просто не находил себе места. «Неужели, все, кто там был… Нет». Я не хотел в это верить, допуская мысль о том, что причиной радиомолчания могла быть какая-то поломка аппаратуры. Я долго обдумывал план побега. Рассматривал его со всех сторон, просчитывал количество времени, которое мне понадобится, чтобы вернуться в Вознесенское. Искал в памяти короткие маршруты и обходные пути. И не находил.

«Конечно, – размышлял я, – Порох вряд ли отправится за мной в погоню – слишком мало людей осталось у него, да и конечная его цель уже близка. Не будет он отвлекаться по пустякам. Проблемы в другом. Обратный путь будет долгим. Очень долгим. И трудным. Через снег, метель и множество нечисти. Даже если предположить невозможное и списать плохую погоду со счетов, то стычек с кровожадными тварями, желающими отобедать человечинкой, мне уж точно не избежать. И еще неизвестно, кто выйдет из этих боев победителем. А если я умру, спасти Валю и остальных заложников из убежища будет попросту некому. Еще остается Наука. Постой, а ведь у него был какой-то план. Недаром же он повел всех через Блокпост. Значит, что-то придумал. Надо срочно расспросить его. А кстати, где он?»

Я выловил ученого взглядом из сумрака комнаты, тихо, чтобы не заметили остальные, кинул в него небольшую щепку. Наука оторвал взгляд от своих расчетов, непонимающе огляделся. Я жестом подозвал его к себе. Он кивнул в сторону дозорных. Те, хоть и были заняты распитием спирта, но все же изредка, с явной неохотой, вставали проверить, все ли в порядке, и вальяжно прогуливались по комнате. Потом возвращались к столу.

Я показал Науке на запястье – мол, надо подождать. Тот согласно кивнул.

Бугай с Радио пили долго. Как оказалось, в глубине полуразвалившегося комода была чья-то нычка – две бутылки водки и банка шпрот, – которую случайно обнаружил Радио, выискивая дрова для костра. Нам с Наукой оставалось лишь украдкой наблюдать за ними, выжидая, когда алкоголь начнет действовать на бойцов.

– За Шпика, – прошептал Радио и хлебнул из горла.

– За Алика, – в такт ему ответил Бугай и тоже отпил.

Потом они молча сидели и смотрели на огонь.

– Закончим это дело – отпуск возьму, – мечтательно произнес Радио. – Схоронюсь где-нибудь, где потише, и буду отдыхать.

– Ага, – усмехнулся Бугай. – Отпуск, как же! Кто ж тебе его даст? Ты рабочий на комбинате, что ли, чтобы тебе отпуск выписывать?

Тот не нашелся, что ответить. Сначала посмотрел на Бугая, потом, понимая, что товарищ прав, опустил голову. И сам весь как-то сразу осунулся.

– Все высохло, – через некоторое время произнес Радио. Глаза его устало блестели хмельными огоньками. – Вера в будущее, вера в добро, в лучшее. Ничего уже нет впереди.

– Чего это ты? – спросил Бугай, похлопывая друга по плечу. – Торкнуло, что ли? Тебе ли, жулику, про веру в добро говорить?

– Устал я вот от этого всего, понимаешь? Устал.

– А кто не устал? – согласился Бугай. – Все устали. Думаешь, ты один такой? Но как по-другому? – спросил он. И тут же ответил на свой вопрос: – Никак.

Радио молчал. Долго смотрел в окно. Смеркалось, небо наполнялось густой чернотой. Потом шепотом произнес:

– Когда мне было лет десять, мы часто с отцом гуляли в лесу – у нас совсем недалеко от дома лес был. Однажды мы пошли туда, за грибами: дождь до этого два дня подряд был сильный, поэтому грибов должно было быть много, на засолку хотели насобирать. И в самом деле, целый мешок и четыре сумки огромные получилось собрать. Еле тащили. И вот, уже ближе к вечеру, возвращаемся назад, домой, и вдруг я слышу голос, тихий такой, из самой глубины чащи. На помощь будто кто-то зовет.

Я отцу сразу об этом сообщил. А он только плечами пожал, мол, ничего не слышит. Я не знаю, может, и в самом деле он ничего не услышал, а может, просто не хотел возвращаться назад: сумки, мать их, с грибами тяжеленные были. А голос зовет. И я его слышу. Не так четко, чтобы уж прям совсем, но слышу, как если бы ты сейчас в другой комнате стоял и говорил негромко. Словно бы ветерком его только и доносило. А не было бы ветерка, так и не услышал бы, наверное. Я опять отцу говорю. А он лишь отмахивается: мол, показалось мне. А сам на чащу смотрит, откуда голос идет, и вроде как с тревогой в глазах. Пошли, грит, домой быстрее, пока темно не стало. А я стою и одной стороной своего разума понимаю, что он прав: возвращаться назад из-за сомнительного голоса – резона особого нет. А совесть твердит: проверить бы надо, вдруг кому помощь нужна. У нас в лесу – болота, бывало, и засасывало. Кольку Подхозного как-то засосало по пьяной лавочке. Только один сапог и вытащили потом. А батя уже зло так говорит, что кажется мне все это, идти надо. Вот тогда-то во мне что-то и изменилось – безвозвратно, навсегда. Переломилось будто что-то внутри, невидимая какая-то связь с… с самим собой, что ли. Я другим вдруг стал в один момент. Чужим для самого себя. Я начал себя убеждать, что этот голос мне причудился. С устатку. Нет там никого. Мираж. И, знаешь, убедил. На удивление, быстро и легко. Я и теперь не знаю, был ли этот голос на самом деле или это плод моей фантазии. Такие дела. А теперь вот думаю: тогда, около чащи, это был мой внутренний такой конец света. Мой личный Апокалипсис. Понимаешь? Внутри меня. Кого ни послушаешь, все одно талдычат: «Судный день, Судный день». А что Судный день? Если б он не настал, изменилось бы что-то? Нет. Не было бы этого Судного дня, мы бы другой себе устроили. Природа у нас, у людей, такая гадская.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация