– Я теперь практически все знаю, Степаныч! – Витька ощутил, как сильно защипало веки, и немедленно смутился. – Гад ты, вот что я скажу! Как есть гад собачий!
– Служба такая, – ухмыльнулся Кобрин, решительно отстраняя от себя особиста. – Ладно, падай, вон, на табуретку, поговорим. Пока недолго, поскольку немцы прут, как наскипидаренные. А уж как выпадет свободный часок-другой, так и поподробнее, хоть до самого утра. Кстати, если тебе доложиться нужно, – Сергей многозначительно дернул головой в направлении потолка, – так не стесняйся, я ж тоже не дурак, все понимаю. Хочешь, по телефону, у меня прямая линия со штабом фронта, хочешь – по радио, связисты в соседней хате обитаются. И с особистами местными тебе познакомиться не помешает, опять же, чтоб разговоров лишних не было. Только вот что, Вить: Степанычем меня больше не называй, перебор это – еще услышит кто, объясняйся потом. Причем последнее нас обоих касается.
– Сергеем Викторовичем тоже? А заодно не называть тебя подполковником Сениным Сергеем Васильевичем? И полковником Дмитрием Акимовичем Лукьяниным? – ухмыльнулся тот, намекая, что знает куда больше, чем собеседник мог бы предположить.
– Все-то ты знаешь, Витя, не зря, видать, целого лейтенанта гэбэ присвоили! Ну да, вот именно, что тоже… по всем озвученным пунктам, – серьезно кивнул Кобрин, не поддержав шутки товарища. – Исключительно Константин Иванович, товарищ командарм или товарищ генерал-майор – и никак иначе.
– Добро. – Зыкин тоже убрал с лица улыбку.
– Да, и еще вот что: не знаю, Вить, какой у тебя приказ, хоть и догадываюсь, конечно, но имей в виду – мешать мне не нужно. Категорически. Полагаю, ты прекрасно понимаешь, зачем я здесь, поскольку ТУ историю я тебе более-менее описать успел, поэтому пока фрицев не окоротим и от столицы не отбросим, даже не думай меня от командования пытаться отстранить! Все равно ничего не выйдет, почему, думаю, сам догадаешься, не маленький. Так как? Мы друг друга поняли?
– Обижаешь, Степ… товарищ генерал, разумеется, понимаю. Да и не получал я такого приказа, силу при твоем обнаружении применять, хочешь – верь, хочешь – не верь. Найти – это да. В контакт по возможности войти – тоже. Ну, а дальше? А дальше…
– А дальше – по обстоятельствам, – хмыкнул Кобрин. – Ладно, будем считать, что в целом взаимопонимание между нами достигнуто. Тогда ступай и докладывайся, а мне сегодня еще повоевать немножко нужно… Кстати, Лаврентию Павловичу – привет. Или кто там у тебя нынче за главного?
– Как был треплом, так и остался… – пробурчал Виктор, улыбаясь про себя. Разумеется, никаких приветов товарищу Берии он передавать не собирался. В рапорте, конечно, придется упомянуть, ну так то в рапорте. Но вот честное слово, не сболтни сейчас «Степаныч» чего-то подобного, Зыкин еще мог бы на мгновение усомниться, точно ли перед ним гость из будущего. А сейчас – нет. Как в старых романах писали, «отпали последние сомнения».
– С головой-то что?
– Да так, бревном по темечку приложило. Или не бревном, точно не помню, если честно. Но что приложило – то факт, сам видишь. Привет от жирного борова Геринга, так сказать. Нормально все, не бери в голову.
– Ну, нормально – значит нормально, тебе виднее. – На сей раз Зыкин ухмыльнулся уже не скрываясь. – Тогда я пошел.
И в откровенно приподнятом настроении потопал к радистам: о ТАКОМ и на самом деле следовало докладывать немедленно. Промедлишь хоть на час – тебя же, случись что, виноватым и сделают, угу…
* * *
– Все время забываю, что это для меня только четыре месяца прошло, меньше даже, а для тебя – несколько лет. – Зыкин наморщил лоб, подсчитывая. – Три года, правильно?
– Три, – кивнул Кобрин, разливая спирт по жестяным кружкам. Совсем по чуть-чуть, разумеется: это только в похабных фильмах времен победившей демократии сплошь и рядом фигурировали бухие в дупель генералы, в алкогольном угаре посылающие бойцов на верную гибель. На самом же деле за подобное вполне можно было угодить под трибунал, будь ты хоть полковником, хоть генералом. Или как минимум спикировать в звании на пару рангов без серьезной надежды в ближайшее время подняться обратно…
– И как оно… там? – осторожно осведомился Витька, зачем-то взболтав и понюхав содержимое протянутой емкости. Спирт пах, как ему и положено, то бишь спиртом. – Ну, давай, что ли, вздрогнем за встречу.
– Давай. – Командарм задержал дыхание и опрокинул в рот огненную жидкость. Пошло неплохо – попривык уже.
В полном молчании закусили.
– Да как обычно, – пожал плечами Сергей, отвечая на заданный вопрос. – Учеба, практика, снова учеба.
– А война так и идет? Ну, та, про которую ты еще в июне рассказывал? Межпланетная?
– Идет, Витя. И будет идти, пока такие, как я, ее не остановят…
– Все еще капитан или уже майора получил?
– Получил, и именно майора, – мысленно усмехнувшись, кивнул Кобрин. – В прошлом году еще, сразу же, как в очередной раз отсюда вернулся.
– А ведь ты меня обманул, – с укоризной глядя на товарища, сообщил слегка захмелевший особист, сказывалась накопившаяся за несколько суток усталость и хроническое недосыпание. – Обманул, гад ты эдакий! Как ты там говорил – «себя проверить, вам помочь», да? Еще фильм про товарища Чапаева в пример приводил…
– Ну, во-первых, не обманул, товарищ красный командир, а просто не сообщил ВСЕЙ информации, а во-вторых… Да в чем, собственно, Вить? Только в том, что не рассказал про обучение в академии. Спросишь, почему не рассказал? А ты бы тогда ПОНЯЛ? Или обвинил меня… ну, хрен его знает, в чем именно, но ведь точно бы обвинил! Вспомни, когда наш с тобой разговор происходил и что мы в тот момент делали. Не готов ты был всю правду узнать, вот и все! Да и сам я, честно тебе признаюсь, тогда всего не понимал. Думал, действую исключительно по собственной инициативе, чуть ли не под трибунал себя загоняю.
– А теперь, значит, понимаешь?
– Теперь – да, хотя тоже не до самого конца, – серьезно кивнул Кобрин. – Прямо мне никто и ничего так и не объяснил. И что-то мне подсказывает, ты все это не хуже меня знаешь, а?
– Знаю, – не стал упираться лейтенант, кивая. – Но говорить об этом, извини, ничего не стану – права такого не имею, разглашать. Сам должен понимать, что к чему. И где я теперь служу.
– Неужели у самого наркома? – Сергей округлил глаза. Собственно, он почти и не играл: откуда ему знать, снились ли Зыкину те самые сны, что он давно уже определил для себя как «пророческие»? И насколько они вообще соответствовали действительности?
– Степ… то есть товарищ генерал-майор, прекрати, пожалуйста! Ну, не могу я ничего тебе рассказать!
– Успокойся, Витя, не стану я у тебя никаких гостайн выпытывать, больно надо. И не собирался, кстати! Не веришь? Тогда давай еще по капелюшечке примем, и я тебе свои умозаключения изложу – это ведь не запрещено? Нет? Вот и хорошо.
Плеснув в кружки грамм по двадцать спирта, Кобрин закрутил колпачок и решительно убрал фляжку – хорошего понемногу.
