И выход был найден. Начальник радиостанции РВ-70 А. И. Миронов предложил оригинальное решение: переделать имевшийся телевизионный передатчик УКВ-диапазона для вещания на коротких волнах.
Реконструкция УКВ-передатчика потребовала выполнения сложных работ и изобретательности. Инженеры и техники РВ-70 под руководством А. И. Миронова и инженера А. В. Бурцева совместно с Расплетиным и его группой создали такой передатчик.
Вскоре модернизированная РВ-70 прорвала информационное кольцо блокады. С сентября Ленинградское радио начало ежедневные специальные передачи на Москву, а столичные радисты ретранслировали их на всю страну. «Говорит Ленинград!» — эти позывные слышал весь мир.
Немцы были в ярости. По свидетельству инженера Ф. Кушнира, станция РВ-70 в один из первых ночных налетов подверглась ожесточенной бомбардировке. На антенное поле посыпались сотни зажигательных бомб, на склад вместе с зажигалками сбросили бочку с горючим, которая вызвала огромный очаг пожара. Но ничего у фашистов не получилось. Бомбежка, к счастью, не повредила мачт антенн, пожары были потушены. Голос Ленинграда продолжал звучать в эфире.
В конце первого месяца войны население Ленинграда приступило к строительству оборонительных сооружений. Трудовые батальоны каждый день прибывали на строительство укрепрайонов.
В те дни НИИ-9 еще представлял собой многолюдный коллектив. Горком партии поручил руководству института направить на строительство Лужского оборонительного рубежа большую группу сотрудников. Четко были указаны дата, место, срок работ. Старшим был назначен Расплетин.
Галина Степановна Бунинская, сотрудница лаборатории Расплетина, вспоминала:
Добрались до места быстро. Но, видимо, из-за нераспорядительности товарищей, которые непосредственно вели строительство, прибывшие оказались не у дел. То говорят, что лопат нет, то что и так своих хватает. Почти день так прошел. Народ стал возмущаться из за такой неразберихи. Да это и понятно: институт оборонные заказы выполняет, а тут время пропадает.
Александр Андреевич успокоил всех, связался с Выборгским райкомом партии. Вскоре приехал секретарь райкома, вместе с Расплетиным навел порядок. Подчинил ему еще несколько групп.
К вечеру построили шалаши. Разместились. Александр Андреевич не только руководил, но и работал не меньше остальных. С рассветом приступили к рытью противотанкового рва.
Прошло несколько дней. Однажды примерно в 4 часа утра в шалаши прорвался страшный гул. Все выскочили. Казалось, небо запрудили зловещие фашистские бомбардировщики. Решили: на Ленинград идут. А у каждого там семьи, близкие. Настроение упало. Александр Андреевич интуитивно почувствовал это. Собрал всех и сказал: «Если что у кого случится дома, то нам сообщат. А пока — работать!» Потом от военных стало известно, что немцы пробирались к Москве.
Через семь дней Бунинская порвала связки на ногах. Расплетин помог ей сесть в попутный транспорт и отправил домой. Вообще он помогал всем. Помогал и маленькой, хрупкой сестре своего друга Сережи Орлова, которая наравне с мужчинами рыла рвы.
Больше двух недель работали сотрудники института на строительстве Лужского оборонительного рубежа. Были бомбежки немецких самолетов, были обстрелы.
Уже став Героем Социалистического Труда, лауреатом Сталинской и Ленинской премий, Расплетин говорил друзьям, что медаль «За оборону Ленинграда» ему не менее дорога, чем Золотая Звезда Героя.
Сентябрь и декабрь 1941 года были самыми тяжелыми месяцами для Ленинграда. За это время город бомбили 97 раз, обстреливали 106 дней. На территорию города упало 3296 фугасных, около 100 тысяч зажигательных бомб и более 30 тысяч снарядов. Было разрушено и повреждено 2325 зданий, 22 моста, возникло 634 крупных пожара. Но город не сдавался. За военные месяцы 1941 года промышленность Ленинграда изготовила для фронта 713 танков, 480 бронемашин, 58 бронепоездов и много другого вооружения и боеприпасов.
8 сентября 1941 года — день начала официальной блокады Ленинграда. К началу осени судьба города казалась немцам решенной. Немецкий генеральный штаб издал оперативный документ на основе тезисов подготовленного в ставке Гитлера доклада «О блокаде Ленинграда», в котором говорилось, что Ленинград будет «блокирован герметически», «разрушен всеми видами артиллерии и непрерывной бомбардировкой». Немцами был назначен комендант города, выпущены указатели, путевые листы, намечен банкет в гостинице «Астория».
Действительно, фронт проходил в четырех километрах от Кировского завода. Всего две минуты требовалось немецким самолетам, чтобы оказаться над центром города. Тем не менее в ноябре немцы отказались от тактики массированных налетов. Теперь они действовали небольшими группами, а то и одиночными самолетами. Бомбили с больших высот по площади. Эффект от этого был маленький. Зато людям в осажденном городе с наступлением темноты и до утра приходилось отсиживаться в бомбоубежищах. Более того, раньше немецкие летчики летали бомбить город только в хороших метеоусловиях. Теперь же они действовали с больших высот при низкой облачности, когда наши истребители не могли подняться на перехват. При общих налетах наряду с бомбами применялось и психологическое оружие: бомбардировщики пикировали с включенными на всю мощь сиренами. Расплетин и его товарищи не раз оказывались свидетелями подобного трюка. «Сперва было как-то жутковато, — вспоминал впоследствии Расплетин, — а затем привыкли, адаптировались. Под истошный вой фашистских сирен свое дело делали».
За несколько дней до годовщины Великой Октябрьской социалистической революции во время очередной бомбежки на город были сброшены листовки. В них немцы нагло утверждали: «6-го будем бомбить, 7-го будете хоронить».
Было ясно: если 7 ноября немцы действительно устроят массированный налет, то это будет иметь прежде всего огромное политическое значение.
Содержание листовок подтвердил летчик бомбардировщика «Хейнкель-111», которого ночным тараном сбил летчик-истребитель А. Т. Севастьянов. Отважному летчику удалось благополучно приземлиться на парашюте, и ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Этот боевой эпизод произвел большое впечатление на Расплетина, но о неожиданном его развитии он узнал лишь в конце месяца, от своих друзей в радиолокационном батальоне. Оказалось, что и немецкий летчик после ночного тарана Севастьянова также сумел выброситься с парашютом. Немец на допросе показал, что на 7 ноября немецкое командование 1-го воздушного флота готовит массированный налет на Ленинград, на близлежащие к Ленинграду аэродромы в спешном порядке перебрасываются бомбардировщики. Воздушная разведка и аэрофотосъемка подтвердили эти показания. Но, пожалуй, самые интересные данные получили радиолокаторщики с помощью «Редутов». На основе этих данных возникло предположение, что немцы пытаются максимально использовать эффект внезапности: операторы отметили необычный факт — на самые ближние к городу аэродромы противника в Гатчине, Сиверской, где всегда базировались истребители, стали прибывать бомбардировщики.
Сопоставление данных из различных источников приводило к одному выводу: надо нанести противнику упреждающий удар. И в канун праздника летчики 125-го бомбардировочного полка майора В. А. Сандалова обрушили на вражеские аэродромы мощные удары и сожгли на земле 66 боевых самолетов.
