Начатое Хохом, а затем продолженное под руководством Лившица и Шишова, такое моделирование в последующем стало не только инструментом проектирования систем управления. Моделирование на цифровых вычислительных машинах с использованием моделей, аттестованных путем сравнения результатов моделирования с результатами, полученными в реальных пусках, позволило резко сократить необходимое число натурных испытаний, заменить их получением результатов путем моделирования. При этом моделирование позволяло весьма достоверно оценивать эффективность поражения самых различных (в том числе и недоступных в их натуральном виде) целей и в самых разных условиях.
В августе опытный образец ЦРН был полностью укомплектован. В его состав вошли: изготовленные Подольским заводом новые антенны, передающе-приемная аппаратура, синхронизирующие устройства, одна группа рабочих мест операторов ЦРН, два комплекта систем сопровождения целей и наводимых на цели ракет и приборов выработки команд управления наведением ракет на цели, два передатчика команд на ракеты и их антенна, необходимые вспомогательные устройства.
Контрольный визит Л. П. Берии
Для окончательного принятия решения о дальнейших испытаниях ЦРН, несмотря на последнее донесение от 2 сентября 1952 года, Л. П. Берия решил лично убедиться в нормальном состоянии работ по испытаниям опытного образца ЦРН.
Для этого он поручил Рябикову подготовить совещание в Кратове с обсуждением состояния дел по испытаниям, подготовкой документации к серийному изготовлению и готовностью переезда ЦРН на полигон Капустин Яр. Такая встреча состоялась 8 сентября. Это был воскресный день — на испытательной площадке не было людей.
На совещании присутствовали: из ТГУ — В. М. Рябиков, B. Д.Калмыков, А. Н. Щукин; из КБ-1 — П. Н. Куксенко, C. Л. Берия, А. С. Елян, Г. Я. Кутепов, А. А. Расплетин и, конечно, специально проинструктированный личный состав испытателей ЦРН. Было решение собрать все докладные записки, материалы летных испытаний по различным самолетам, результаты автономных испытаний антенн A11 и А12, предложения по испытаниям на опытном и экспериментальном образцам ЦРН. Словом, решили собрать все, что могло способствовать правильному восприятию ситуации по испытаниям ЦРН.
Берию встречал Рябиков, представил ему руководство КБ-1, руководителей испытаний ЦРН Калмыкова и Расплетина (Минца, знавшего Берию со времени работы в заключении, на площадке не было). Осмотр техники начался с показа опытного образца ЦРН.
Пояснения давал Расплетин, Берия внимательно слушал. От Серго он получил конфиденциальную информацию о Расплетине, о его роли в становлении облика системы «Беркут». Серго часто подчеркивал высокий творческий потенциал и исключительную работоспособность Расплетина.
После обхода опытного образца Расплетин пригласил Берию в полуприцеп с аппаратурой рабочих мест операторов экспериментального образца ЦРН. У индикаторов, отображающих весь обозреваемый ЦРН сектор пространства, Расплетин стал рассказывать Берии о том, как будут работать операторы, как на индикаторах будет наблюдаться процесс наведения ракет на цели. Рассказывал, стараясь быть максимально понятным. Никаких вопросов, никакой реакции ни по ходу рассказа, ни после него со стороны Берии не последовало.
Тут неожиданно в разговор вступил находящийся в кабине К. С. Альперович. Вопреки проведенной накануне инструкции о порядке поведения при посещении высших руководителей государства Альперович решил прервать доклад Расплетина, обратив внимание, как ему показалось, на одно существенное достоинство аппаратуры. Показав на расположенное рядом место оператора ручного сопровождения цели, Альперович заявил, что на экране можно не только видеть в крупном масштабе встречу ракеты с целью, но и также оценить ошибку наведения ракеты на цель. Такая вольность не понравилась Л. П. Берии, который отреагировал одной фразой: «А нэльзя ли сделать так, чтобы вообще без ошибок?» — и, не сказав больше ни слова, вышел из прицепа и направился с сопровождающими в кабинет руководителя испытаний. Расплетин не одобрил вмешательства Альперовича в разговор, заметил, что оно могло вызвать непредсказуемые последствия: в разговоры с высоким начальством лучше не вступать!
Далее состоялся очень содержательный разговор о планах испытаний на опытном и экспериментальном образцах ЦРН, порядке запуска конструкторской документации на серийные заводы.
Особую заботу у Расплетина вызывал разброс характеристики антенн. Он установил жесткие требования к изготовлению антенн, которые практически не выполняли серийным заводом. Нужны были новые методы контроля качества антенн, не приводящие к нарушению работы станции. Но это будет чуть позднее, а пока Расплетин предложил ответственным за изготовление аппаратуры ЦРН на серийных заводах назначить Г. В. Кисунько, известного специалиста по антенно-фидерным устройствам.
Именно с этого времени к Г. В. Кисунько будут направляться все донесения о полигонных испытаниях антенн ЦРН и вызовы на совещания в ТГУ и к Л. П. Берии.
Л. П. Берия согласился с предложениями КБ-1 направить опытные образцы ЦРН на полигон Капустин Яр. Результаты визита, доклады и обсуждения предложений произвели на него очень хорошее впечатление, он остался доволен увиденным, докладом А. А. Расплетина и дал команду отправить опытный образец на полигон Капустин Яр, особо оговорив порядок передачи оперативной отчетности по полигонным испытаниям.
Берия однозначно понял, что все возникающие трудности с испытаниями средств ЦРН будут преодолены и можно будет после развертывания ЦРН на полигоне и первых облетов доложить И. В. Сталину, что радиолокатор обнаружения и наведения ракеты системы «Беркут» будет создан к ноябрю 1952 года, как и предусмотрено пунктом 5 постановления СМ СССР. Это был очень важный вывод Л. П. Берии после посещения испытательной площадки ЦРН в Кратове.
К этому времени значительные успехи были достигнуты и в разработке по теме «Комета».
После доработок самолетов-снарядов с августа по ноябрь 1952 года было осуществлено 10 пусков самолетов-снарядов, и почти все были удачными. В качестве мишени использовался списанный крейсер «Красный Кавказ». Самолеты-снаряды пробивали броню крейсера, а некоторые пробивали оба борта корабля.
Заметим, что Серго Берия был техническим руководителем комплексных испытаний, а сам Лаврентий Павлович руководил государственными испытаниями комплекса «Комета». Испытания проходили в Крыму на базе 71-го полигона ВВС, который базировался в районе Керчи (поселок Баширово).
21 ноября 1952 года, за два месяца до окончания испытаний по теме «Комета», был проведен пуск самолета-снаряда с боевым зарядом с самолета-носителя Ту-4. Пуск прошел удачно, и прямым попаданием крейсер-мишень «Красный Кавказ» был потоплен.
Л. П. Берия в своем дневнике писал:
15/5—52. Проводили пуски «Кометы». Впечатление сильное. Первый раз меня потряс взрыв РДС-1 (первая атомная бомба. — Авт.), но там больше было радости, а не впечатлений, потому что все на большом расстоянии и в бункере. А тут снаряд прошивает борт «Красного Кавказа» и выходит с другого борта. Вот это сила! Молодец Ахмет-Хан! Думаю, Коба не утвердит представление на третью Звезду, скажет «не война». Дадим Сталинскую премию. А тем двум дадим Героя. Заслужили.
