— Не нуждаюсь в менеджере.
— А я не из них.
Вэн посмотрел через плечо. Парень был крупный и держался, как боец, с широкими плечами и расслабленными руками. Огромные лапищи, которые могу сжаться в кулак размером с шар для боулинга.
А, так вот в чем дело.
— Хочешь попасть со мной на ринг, договаривайся об этом там. — Он указал на счетовода.
— Я не за этим.
Вэн развернулся, думая, как его достали эти «Двадцать вопросов».
— Ну и что тебе нужно?
— Ну, для начала, почему ты остановился?
— Он и так валялся.
Раздражение мелькнуло на лице парня.
— Ну и?
— Знаешь что? Ты меня бесить начинаешь.
— Отлично. Я ищу мужчину, подходящего под твое описание.
О, это сужало круг. Солдат регулярного найма с разбитым носом и военной стрижкой. Скукота.
— Полно мужчин, похожих на меня.
Ну, исключая его правую руку.
— Скажи-ка кое-что, — сказал парень. — Тебе удаляли аппендикс?
Вэн сузил глаза и положил ключи от грузовика обратно в карман.
— Врубись, сейчас произойдет одно из двух. Ты сваливаешь, а я сажусь в свою тачку. Либо ты продолжишь болтать, и начинается беспредел. Твой выбор.
Бледный парень подошел ближе. Господи. Он забавно пах. Детской…присыпкой?
— Не запугивай меня, мальчик. — Раздался низкий голос, а тело приготовилось к действию.
Так, так, так… только подумайте. Настоящий соперник.
Вэн придвинул лицо еще ближе.
— Ну, так переходи к своему гребаному вопросу.
— Аппендикс?
— Удален.
Мужчина улыбнулся. Отодвинулся.
— Хочешь поработать?
— Уже есть работа.
— Стройка. И драки с незнакомцами за наличку.
— Честная работа. В обоих случаях. И как давно ты суешь свой нос в мои дела?
— Достаточно. — Парень протянул ладонь. — Джозеф Ксавье.
Вэн проигнорировал руку.
— Не особо хочется с тобой знакомиться, Джо.
— Для тебя — мистер Ксавье, сынок. И уверен, ты не против выслушать предложение.
Вэн наклонил голову.
— Знаешь, что? Я считай, что шлюха. И платят мне всякие дрочилы. Накинешь мне лапу Бэнджи, Джо. И мы посмотрим на твое предложение.
Когда мужчина просто уставился, Вэн ощутил неожиданное чувство страха. Черт, что-то с эти парнем было не так.
Когда парень заговорил, его голос звучал еще ниже.
— Скажи мое имя правильно, сынок.
Черт с ним. За сотку баксов он сотрет десна в кровь даже ради такого чудака.
— Ксавье.
— Мистер Ксавье. — Парень хищно ухмыльнулся, без улыбки, обнажая зубы. — Ну, скажи сынок.
Непонятный импульс заставил рот Вэна раскрыться.
Прежде чем слова слетели с губ, он увидел отчетливое воспоминание о том, как в шестнадцать лет он нырял в Гудзон. Еще в полете, он увидел огромный подводный камень, на который летел, и знал, что не мог изменить направление. Конечно, в его голове что-то замкнуло, будто это столкновение было предопределено. Но это было не так уж и плохо, по крайней мере, не в тот момент. И сразу после удара наступило парящее, приятное, спокойствие, будто его судьба только что свершилась. Инстинктивно он знал, что это ощущение являлось предвестником смерти.
Забавно, сейчас у него возникла такая же бестолковая дезориентация. И чувство, что этот мужчина с белоснежной кожей, был словно сама смерть: неизбежный и предрешенный — и пришедший конкретно за ним.
— Мистер Ксавье, — выдохнул Вэн.
Перед ним возникла стодолларовая купюра, и он, потянувшись, взял ее.
Зная при этом, что выслушает его и без денег.
Несколько часов спустя, Бутч перевернулся набок и первое, что сделал, — посмотрел на Мариссу.
Он обнаружил ее сидящей в углу комнаты за открытой книгой. Однако, глаза ее были не на страницах. Она уставилась на линолеум, обводя длинным, идеальным пальчиком прожилки на нем.
Она выглядела мучительно печальной и такой прекрасной, что его глаза защипало от слез. Боже, одна мысль, что он мог заразить ее или подвергнуть опасности, заставляла его хотеть перерезать себе горло.
— Я бы хотел, чтобы ты вообще сюда не приходила, — прохрипел он. Она вздрогнула, и он подумал о том, как подобрал слова. — Я имею в виду…
— Я понимаю, что ты имеешь в виду. — Голос стал жестче. — Ты голоден?
— Да. — Он попытался поднять себя. — Но я бы на самом деле не отказался от душа.
Она встала на ноги, поднимаясь грациозно, словно дымка, и задержал дыхание, когда она подошла к нему. Черт, это бледно-голубое платье было подобрано точно в тон ее глаз.
— Позволь, я помогу тебе принять ванну.
— Нет. Я сам могу это сделать.
Она скрестила руки на груди.
— Если ты попытаешься сам дойти до ванной, то упадешь и поранишь себя.
— Тогда вызови медсестру. Я не хочу, чтобы ты прикасалась ко мне.
Мгновение она просто смотрела на него. Потом моргнула раз, второй.
— Извини, я на минутку. — Сказала она спокойным тоном. — Мне нужно в уборную. Ты можешь позвать медсестру, нажав красную кнопку на том пульте.
Она зашла в ванную и закрыла дверь. Побежала вода.
Бутч потянулся к маленькой кнопочной панели, но замер, потому что звук вытекающей из крана воды все еще раздавался сквозь дверь. Он был непрерывным, не похоже, чтобы кто-то мыл руки или лицо, или наполнял стакан.
И он продолжался и продолжался.
С хрипом он оторвался от кровати и встал, повиснув на стойке с капельницей, пока она не затряслась, удерживая его стоя. Он передвигал одну ногу за другой, пока не достиг двери в ванную. Прижал к ней ухо. Было слышно лишь воду.
Непонятно зачем, он тихо постучал. И еще раз. Бутч попробовал опять, а потом повернул ручку, понимая, что вгонит обоих в краску, если она использует туалет…
Как и ожидалось, Марисса сидела на унитазе. Но сиденье было опущено.
И она рыдала. Тряслась и рыдала.
— О… Господи, Марисса.
Она завизжала так, будто он был последним, кого она хотела видеть сейчас.
— Выметайся!
Он прохромал к ней и опустился на колени.
— Марисса…
Прикрыв лицо руками, она произнесла:
— Я бы хотела остаться одна, если ты не возражаешь.
