Особенно на встречах Совета Принцепсов.
Спускаясь вниз по лестнице, она боялась встретить Хэйверса, но решила, что лучше покончить с этим сразу. В кабинете его не было, и она направилась на кухню, подумав, что он захотел перекусить перед отъездом. Когда она приблизилась к кладовой, то увидела Кэролайн, выходящую из подвала. Доджен несла тяжелую стопку картонных коробок.
— Сейчас, давай я тебе помогу, — произнесла Марисса, устремившись вперед.
— Нет, спасибо…госпожа. — Служанка вспыхнула и отвела взгляд, но это и было правильным для доджена. Они ненавидели принимать помощь от тех, кого обслуживали.
Марисса мягко улыбнулась.
— Ты, должно быть, упаковываешь библиотеку к новым малярным работам. О! Это напомнило мне, что я уже опаздываю, но нам нужно обсудить меню на завтрашний ужин.
Кэролайн очень низко поклонилась.
— Простите меня, но господин упомянул, что стандартный вечер с Главой Принцепсов был отменен.
— Когда он это сказал?
— Только что, перед тем как отправиться в Совет.
— Он уже ушел? — Наверное, он решил, что она захочет отдохнуть. — Тогда мне стоит поторопиться. — Кэролайн, ты в порядке? У тебя неважный вид.
Доджен поклонилась так низко, что коробки повалились на пол.
— Я в порядке, на самом деле, госпожа. Спасибо.
Марисса выбежала из дома и дематериализовалась в здание в стиле Тюдоров, в дом нынешнего Главы Принцепсов. Постучавшись, она надеялась, что Хэйверс успокоился. Она могла понять его гнев относительно того, с чем он столкнулся, но ведь ему не о чем беспокоиться. Не похоже, что бы Бутч был в ее жизни, или что-то подобное.
Боже, ее начинает тошнить каждый раз, как она об этом думает.
Доджен впустил ее и провел в библиотеку. Когда она вошла на встречу, ни один из девятнадцати вампиров за блестящими столами не поприветствовал ее. Что не было необычно. Что было иначе, так то, что брат не поднял своего взгляда. И не занял ей место около себя. И даже не принес ей дополнительного кресла.
Хэйверс не остыл. Ни насколько.
Хм. Неважно, она поговорит с ним после встречи. Успокоит его. Заверит его, пусть это и убьет ее, потому что ей нужна его поддержка прямо сейчас.
Марисса села за дальний конец стола, в среднее из трех пустых кресел. Когда последний из мужчин вошел, он замер, обнаружив, что место, которое было предназначено для него, находилось рядом с ней. После неловкой паузы, доджен кинулся за еще одним креслом и Принцепс сел в другом месте.
Глава, высокопоставленный бледноволосый мужчина из влиятельного семейства, постучал по столу кончиком своей золотой ручки и прокашлялся.
— Настоящим, я собрал эту встречу и выношу на обсуждение программу, которую вы все получили. Один из членов нашего Совета составил просьбу к королю, которую, я убежден, мы должны немедленно рассмотреть. — Он взял кремового цвета бумагу и начал читать. — Принимая во внимание жесткое убийство Принцепса Веллесандры, жены Воина Черного Кинжала Тормента, сына Харма, и урожденной дочери Принцепса Реликс, а также учитывая похищение Принцепса Бэллы, жены Воина Черного Кинжала Зейдиста, сына Агони, и урожденной дочери Принцепса Рэмпуна и сестры Принцепса Ривенджа, и многочисленные смерти мужчин глимеры, убитых в юном возрасте Обществом Лессенинг, очевидна ясность и существование опасности, нависшей над нашей расой. Вследствие этого, Член Совета покорно просит возродить обычай обязательного отстранения для всех незамужних женщин аристократии ради сохранения родословной расы. Более того, в связи с тем, что задача Совета — охранять всех членов расы, данный член Совета почтительно просит распространить обычай отстранения на все слои общества. — Глава взглянул с почтением. — Согласно обычаям Совета Принцепсов, нам следует начать обсуждение.
Тревожные звоночки прозвучали в ее голове, когда Марисса окинула взглядом комнату. Из двадцати одного члена Совета на данный момент, было шесть женщин, но она была единственной, к кому относилось написанное. И хотя раньше она была шеллан Рофа, он ни разу не взял ее, а значит, она квалифицировалась, как незамужняя.
Когда единодушное одобрение распространилось в библиотеке, Марисса взглянула на своего брата. Сейчас Хэйверс будет иметь над ней абсолютную власть. Хорошо разыграно, не так ли?
Если он станет ее хранителем, она не сможет покинуть дом без его разрешения. Не сможет остаться в Совете без его согласия. Не сможет никуда пойти или что-то сделать, потому что он будет владеть ею, как собственностью, во всех отношениях.
И нет никаких шансов, что Роф отклонит предложение, если Совет Принцепсов проголосует «за» единогласно. Учитывая то, как обстоят дела с лессерами, не найдется разумного оправдания для вето, и хотя никто не сможет свергнуть Рофа законно, недостаток веры в своего лидера может привести к гражданским беспорядкам. А это последнее, в чем нуждалась раса.
Во всяком случае, Ривенджа в комнате не было, а значит, сегодня они не смогут ничего предпринять. Священное процессуальное право для Совета Принцепсов гласит, что только представители шести древних семейств могут голосовать, но весь Консул должен присутствовать, чтобы предложение было принято. И даже если семейства были за столом, без присутствия Рива, решение вынесено не будет.
Пока Совет с энтузиазмом обсуждал предложение, Марисса покачала головой. Как мог Хэйверс сотворить такую кучу неприятностей? И все это было напрасно, потому что она и Бутч О’Нил были… никем. Черт возьми, ей необходимо поговорить с братом и уговорить его отозвать это смехотворное предложение. Да, Веллесандра была убита, и это более чем ужасно, но лишать остальных женщин независимости было шагом назад, в прошлое.
Возвращение в средневековье, когда женщины оставались в тени и были ничем, лишь собственностью.
С невероятной четкостью она представила мать и девочку со сломанной ногой в больнице. Да, это было непросто удручающе, это было бы опасно, если бы жестокий хеллрен был ответственен за все семейство. Не было никакого законного убежища от хранителя отстраненной женщины. По своему усмотрению, он может делать с ней все, что пожелает.
Вэн Дин стоял в другом подвале другого здания в другой части Колдвелла, посвистывая, пока его глаза следили за движениями бледноволосых мужчин рядом с ним. Шесть «студентов» стояли в линии, на коленях, кулаки занесены. Они наносили удары по пустому воздуху с молниеносной скоростью, чередуя, левый с правым, попеременно меняя плечи. Воздух пропитался их сладким ароматом, но Вэн уже не обращал внимания на это дерьмо.
Он дважды просвистел. Все шестеро подняли свои руки, будто бы схватили чью-то голову как баскетбольный мячик, а затем несколько раз ударили своими правыми коленями. Вэн снова просвистел, и они поменяли ноги.
Он не хотел это признавать — это значило бы, что он уже старик, — но тренировать мужчин для сражений было намного легче, чем драться в рукопашную на ринге. И он хотел бы передохнуть.
