Джейн нахмурилась, наклоняясь ближе к экрану. Интересная пуля. Круглая, не стандартной продолговатой формы, какие она привыкла видеть внутри своих пациентов. Но, кажется, сделана из обычного свинца.
Джейн подошла к столу, где пациента подсоединили к наркозному оборудованию. Его грудь была подготовлена, область вокруг укрыта хирургической тканью. Оранжевый слой Бетадина напоминал некачественный автозагар.
— Никакого шунтирования. Не хочу терять время. Скажи, у нас есть кровь для него в наличии?
Одна из медсестер слева заговорила.
— Есть, но не определена группа его крови.
Джейн оглядела пациента.
— Нет?
— Показатели пришли неопознанными. Но у нас есть восемь литров нулевой.
Джейн нахмурилась.
— Окей, сделаем это.
Используя лазерный скальпель, она сделала надрез на груди пациента, затем распилила грудину и, используя реберный расширитель, чтобы получить доступ к сердцу, открыла…
Джейн перестала дышать.
— Черт…
— Возьми, — закончил кто-то.
— Отсос, — когда последовала пауза, Джейн посмотрела на ассистировавшего медбрата. — Отсос, Жак. Мне плевать, как оно выглядит, я могу исправить… при условии, что мне дадут это сделать.
Кровь удаляли с шипящим звуком, и потом она смогла хорошо рассмотреть физическую аномалию, которую никогда не встречала раньше: шестикамерное сердце в человеческой груди. Это «эхо», которое она видела на ультразвуке, в действительности оказалось дополнительной парой камер.
— Фотографии! — крикнула она. — Только быстро, пожалуйста.
Пока делали снимки, Джейн подумала: «Блин, Кардиологическое Отделение с катушек съедет». Она ничего подобного раньше не встречала… хотя дыра в правом желудочке была знакомой. Она повидала таких сотни.
— Накладываем шов, — сказала она.
Жак вложил в ее ладонь пару зажимов, инструмент из нержавеющей стали, с изогнутой иглой и черной ниткой на ее конце. Джейн потянулась левой рукой за сердцем, затыкая дальнюю часть раны пальцем, затем зашила переднюю часть раны. Затем, нужно поднять сердце от околосердечной сумки и сделать то же самое снизу.
Общее затраченное время — шесть минут. Потом она убрала расширитель, возвращая ребрам исходное положение, и использовала проволоку из нержавеющей стали, чтобы сшить две половины грудины вместе. Она уже собиралась зашить его от диафрагмы до груди, когда оборудование начало пищать и анестезиолог сказал:
— Кровяное давление — шестьдесят на сорок, и падает.
Джейн обнаружила сердечную недостаточность, и наклонилась к пациенту.
— Даже не думай об этом, — выпалила она. — Умрешь тут у меня, и я просто рассвирепею.
Как гром среди ясного неба, вопреки медицинской логике, глаза мужчины распахнулись и уставились на нее.
Джейн отшатнулась назад. Господи Боже… Его радужки сверкали словно алмазы, так ярко, что напомнили ей о луне в безоблачную зимнюю ночь. Впервые в жизни она застыла как вкопанная. Когда их взгляды встретились, они, словно были связаны телами, переплелись, неотделимы…
— У него снова фибрилляция желудочков, — прокричал анестезиолог.
Джейн собралась.
— Ты останешься со мной, — приказала она пациенту. — Слышишь меня? Ты останешься со мной.
Она могла поклясться, что парень кивнул, прежде чем опустить веки. И она вернулась к спасению его жизни.
* * *
— Тебе нужно перестать злиться насчет инцидента с картофельной пушкой
[48]
, — сказал Бутч.
Фьюри закатил глаза и откинулся в кресле.
— Вы разбили мое окно.
— Конечно, разбили. Ви и я в него целились.
— Дважды.
— Что доказывает, какие мы выдающиеся стрелки.
— В следующий раз, пожалуйста, выбирайте чье-нибудь… — Фьюри нахмурился и оторвался от своего мартини. Без явных на то причин, его инстинкты внезапно ожили, зажглись и засигналили, как игровой автомат. Он оглядел VIP-секцию, выискивая источник проблем. — Эй, коп, ты…
— Что-то не так, — выдохнул Бутч, потирая центр груди, а потом вытащил здоровый золотой крест из-под рубашки. — Что, черт возьми, происходит?
— Не знаю. — Фьюри снова пробежался взглядом по VIP-секции. Дьявол, будто отвратный запах просочился в помещение, окрашивая воздух чем-то, что заставляет ваш нос пожелать о смене профессии. И все же, не было видно ничего подозрительного.
Фьюри вытащил телефон и позвонил близнецу. Когда Зи взял трубку, то первым делом спросил, в порядке ли Фьюри.
— Я в порядке, но, Зи, ты тоже это чувствуешь, да?
Через стол Бутч приложил мобильный к уху.
— Детка? Ты в порядке? Все нормально? Да, я не знаю… Роф хочет поговорить со мной? Да, конечно, соедини… Здорово, приятель. Да. Фьюри и я. Да. Нет. Рейдж с тобой? Хорошо. Да, сейчас же наберу Ви.
Повесив трубку, коп нажал несколько цифр и снова приставил телефон к уху. Брови копа низко опустились.
— Ви? Перезвони мне. Сразу же, как только получишь сообщение.
Он закончил звонок, когда Фьюри договорил с Зи.
Они оба откинулись назад. Фьюри крутил бокал с мартини. Бутч теребил крест.
— Может, он поехал в пентхаус, к женщине, — предположил Бутч.
— Он сказал мне, что этой ночью поедет туда первым делом.
— Ладно. Значит, наверное, он посреди сражения.
— Ага. Он сразу же перезвонит нам.
И хотя на всех телефонах Братства стояли GPS, чип Ви не работал, когда телефон был при нем, так что звонок в особняк, с просьбой отследить его Рейзер, не сильно поможет. Ви обвинял свою руку в том, что эти функции отключаются, утверждая что, что бы там не заставляло его руку светиться, это вызывало электрические или магнитные помехи. Был уверен, что это влияло на качество связи. Даже если звонок производился по наземной линии связи, во время разговора с Ви всегда доносились помехи и посторонние шумы.
Помолчав полторы минуты, Фьюри и Бутч взглянули друг на друга и одновременно заговорили:
— Не хочешь навестить…
— Пошли…
Они оба встали и направились к запасному боковому выходу из клуба.
Снаружи, в переулке, Фьюри посмотрел в ночное небо.
— Хочешь, чтобы я быстро дематериализовался к нему?
— Ага. Сделай это.
