— Что ты такое? — повторила она.
Возникло искушение наврать, но она вряд ли купилась бы. Кроме того, ложь по отношению к ней, заставляла его чувствовать себя грязным.
Глядя на нее ровным взглядом, он тихо сказал:
— Ты знаешь, кто я. Ты достаточно умна, чтобы знать.
Долгое молчание. Затем:
— Я не могу в это поверить.
— Ты слишком умна, чтобы не поверить. Черт, ты уже намекала на это.
— Вампиры не существуют.
Он гневно вспыхнул, хотя она этого и не заслужила.
— Мы не существуем? Тогда объясни, что ты делаешь в моей гребаной стране чудес?
На одном дыхании она парировала:
— Скажи мне вот что: гражданские права значат что-нибудь для вашего вида?
— Выживание значит больше, — рявкнул он. — С другой стороны, на нас охотились в течение многих столетий.
— И для вас — цель оправдывает любые средства. Очень благородно, — ее голос был таким же резким, как и его. — Вы всегда пользуетесь этой логикой, похищая людей?
— Нет. Мне не нравится похищать людей.
— О, ну кроме того, что ты нуждаешься во мне, поэтому используешь. Какое я счастливое исключение.
Твою мать. Это возбуждало. Чем больше она отвечала на его агрессию, тем тверже он становился. Даже в подобном, ослабленном состоянии, возбуждение требовательно билось между его бедер; и он представлял: как склоняет ее к кровати, на ней нет ничего кроме ее белого халата… и он входит в нее сзади.
Наверное, он должен быть признателен за ее неприязнь. Будто ему нужно связываться с женщиной…
Внезапно, та ночь, когда его пристрелили, в полной ясности проявилась у него в мозгу. Он вспомнил, счастливый короткий визит своей матери, и ее сказочный подарок на его день рождения: Праймэйл. Из него сделали Праймэйла.
Ви поморщился и с силой закрыл лицо руками.
— Ох… черт.
— Что случилось? — спросила она неохотно.
— Моя гребаная судьба.
— Ой, да ладно! Я заперта в этой комнате. По крайней мере, ты волен идти куда захочешь.
— Черта с два.
Она пренебрежительно хмыкнула, и никто их них не произнес ни слова, пока, примерно через полчаса, не пришел Бутч с подносом. Коп прекрасно понимал, что без лишних разговоров нужно действовать быстро, а главное — надо держать дверь запертой, все то время, пока он занимался делом. Умно.
Хирург явно планировала сбежать. Она следила за копом, как будто примеряясь, и держала правую руку в кармане своего халата.
У нее там какое-то оружие. Проклятие.
Ви внимательно наблюдал за Джейн, пока Бутч ставил поднос на ночной столик, и молился, как проклятый, чтобы она не наделала глупостей. Когда он увидел, как напряглось ее тело, а вес сместился вперед, он сел, готовый броситься вперед, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь кроме него, прикасался к ней. И так будет всегда.
Но ничего не произошло. Она краем глаза поймала смену его положения, и этого отвлекающего маневра было достаточно, чтобы Бутч успел убраться из комнаты и запереть дверь.
Ви откинулся на подушки и взглянул на твердую линию ее подбородка.
— Раздевайся.
— Прошу прощения?
— Сними халат.
— Нет.
— Я хочу, чтобы ты его сняла.
— Ну, так задержи дыхание. На меня это не повлияет, зато тебе твое удушье поможет скоротать время.
Он опять возбудился. Вот дерьмо, он должен научить ее, что за неповиновение надо платить, и это будет отличный урок. Она будет драться с ним зубами и ногтями, прежде чем покориться. Если она покорится вообще.
Позвоночник Вишеса самопроизвольно выгнулся, его бедра вращались, его эрекция встала под простынями. Боже… он был так целиком и полностью возбужден, что почти кончал.
Но он все еще должен был разоружить ее.
— Покорми меня.
Ее брови взметнулись вверх.
— Ты прекрасно можешь сам…
— Покорми меня. Пожалуйста.
Когда она подошла к кровати, вид у нее был деловой и настроение явно плохое. Она развернула салфетку и…
Ви начал действовать. Он взял ее за руки и потащил вдоль своего тела, элемент неожиданности шокировал ее, но он был чертовски уверен, что это временно, поэтому действовал быстро. Он стянул с нее халат, держа ее как можно деликатнее, пока она извивалась всем телом в попытке освободиться.
Черт, он не мог сдержаться, желание подчинить ее возобладало. Неожиданно, он стал удерживать ее не для того, чтобы она не дотянулась до своих карманов, а для того, чтобы прижать ее к кровати, дать ей почувствовать его силу и мощь. Он держал ее запястья одной рукой над головой, обхватив ее бедра своими.
— Отпусти меня! — Она обнажила зубы, ярость сверкала в ее темно-зеленых глазах.
Полностью возбужденный, он выгнулся на ней и вдохнул… только для того, чтобы застыть. В ее аромате не было той знойной сладости, что присуща женщине, желающей секса. Он абсолютно не привлекал ее как мужчина. Она просто была в ярости.
Скатившись с ее тела, Ви немедленно отпустил ее, убедившись, что халат остался при нем. Через мгновение она была свободна, соскочив с кровати, словно матрас под ней загорелся. Ее растрепанные волосы висели спутанными концами, рубашка смялась и была в беспорядке, одна штанина задралась до колена. Она тяжело дышала, уставившись на свой халат.
Тщательно все проверив, он нашел в кармане одну из своих опасных бритв.
— Я не могу позволить тебе иметь оружие, — он аккуратно сложил халат и положил его на край кровати, зная, что она не подойдет к нему близко. — Если бы ты напала на меня, или на одного из моих братьев с чем-то подобным, ты могла бы пострадать.
Она выдохнула проклятье. Потом удивила его:
— Как ты узнал?
— Ты пыталась нащупать его рукой, когда Бутч принес поднос.
Она обхватила себя руками.
— Черт. Мне казалось, что я действую незаметно.
— У меня имеется некоторый опыт по работе со скрытым оружием.
Он протянул руку и открыл ящик своей тумбочки. Бритва издала глухой звук, когда он бросил ее внутрь. Закрыв ящик, он защелкнул замок силой мысли.
Когда он опять взглянул на нее, она быстро смахнула рукой под глазами. Как будто она плакала. Быстро отвернувшись, она встала лицом в угол, ее плечи опустились. Она не издала ни звука. Ее тело не двигалось. Ее достоинство осталось нетронутым.
Он спустил ноги с кровати на пол.
— Если ты приблизишься ко мне, — хрипло сказала она, — Я найду способ причинить тебе вред. Вероятно, не сильно, но я успею отхватить кусок от тебя или твоих товарищей. Тебе ясно? Оставь меня, черт подери, в покое.
