Открыв шкаф, он достал сумку из «Аберкромби энд Фитч»
[102]
, которую Фритц повесил на его дверь несколько недель назад: тогда он взглянул на одежду и решил, что дворецкий тронулся умом. Внутри находились совершенно новые брендовый джинсы, толстовка размером со спальный мешок, футболка XXXL, и Найки четырнадцатого размера в новой коробке.
Послать в магазин Фритца было верным решением. Вся одежда была впору. Даже обувь размером равнозначную длине лодки.
Джон взглянул на свои ноги и про себя отметил, что Найки должны продаваться в паре со спасательными жилетами и якорем — настолько они были большими.
Он вышел из комнаты неуклюжей поступью, с болтающимися руками и отсутствием равновесия.
Добравшись до вершины парадной лестницы, он поднял глаза на потолок с изображениями великих Воинов.
Он молился, чтобы стать таким же. Но сейчас он не мог себе представить, как достичь подобного.
* * *
Фьюри проснулся и увидел женщину из своих снов. Или, может, он все еще спал?
— Привет, — сказала Бэлла.
Он прокашлялся и ответил слабым голосом.
— Ты действительно здесь?
— Да, — она взяла его за руку и села на край кровати. — Прямо здесь. Как ты себя чувствуешь?
Черт, он побеспокоил ее, а это плохо для малыша.
Из последних сил, он быстро сделал мысленную чистку, прошелся Оксиклином по своим мозгам, выметая остатки выкуренного им красного дымка, а также вялость после ранения и сна.
— Я в порядке, — ответил он, поднимая руку, чтобы потереть здоровый глаз. Не лучшая идея. В его кулаке был рисунок с изображением Бэллы, скомканный так, будто он обнимал его во сне. Он затолкал лист бумаги под покрывала, прежде чем она спросила, что это такое. — Тебе следует находиться в постели.
— Мне разрешили вставать ненадолго каждый день.
— Тем не менее, ты должна…
— Когда снимут бинты?
— Э, сейчас, я полагаю.
— Хочешь, я помогу?
— Нет, — последнее, в чем он нуждался, это чтобы она, вместе с ним, обнаружила обнаружила его слепоту. — Но спасибо.
— Я могу принести тебе что-нибудь из еды?
Ее доброта била сильнее, чем монтировка по ребрам.
— Спасибо, но я позову Фритца чуть позже. Тебе лучше пойти прилечь.
— У меня осталось еще сорок четыре минуты, — она посмотрела на часы. — Сорок три.
Он приподнялся на руках, крепко прижимая простыни, не желая сверкать грудью.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Я напугана, но хорошо…
Дверь без стука распахнулась. Вошел Зи, не сводя с Бэллы глаз, словно он пытался по лицу определить ее жизненные показатели.
— Я знал, что найду тебя здесь, — он наклонился, целуя ее в губы, потом в обе стороны шеи над венами.
Во время приветствия Фьюри отвел взгляд… и осознал, что его рука зарылась в простыни и нашла рисунок Бэллы. Он заставил себя убрать руку.
Состояние Зи стало более расслабленным.
— Так как дела, брат мой?
— Хорошо, — но если он еще раз от кого-либо услышит этот вопрос, то начнет вести себя как Сканнер
[103]
, потому что его голова просто взорвется. — Достаточно хорошо, чтобы выйти сегодня.
Его близнец нахмурился.
— Тебе разрешила док Ви?
— Я так решил.
— У Рофа может быть иное мнение.
— Прекрасно, но если он не согласится, ему придется пристегнуть меня цепями, чтобы удержать здесь. — Фьюри сбавил обороты, не желая накалять обстановку вблизи Бэллы. — Ты преподаешь первую половину ночи?
— Ага, думаю, я достигну большего успеха с огнестрельным оружием. — Зи провел рукой по красно-коричневым волосам Бэллы, поглаживая, одновременно их и ее спину. Он делал это неосознанно, и она принимала ласку также нежно, не обращая внимания.
Грудь Фьюри сжалась так сильно, что пришлось открыть рот и сделать вдох.
— Почему бы нам не встретиться на Первой трапезе, ребята? Я хочу принять душ, снять бинты и переодеться.
Бэлла встала, и рука Зи, переместившись на талию, притянула ее ближе.
Они были семьей, не правда ли? Они двое и малыш в ее животе. И всего через год, если Дева-Летописица посчитает нужным, они будут стоять на этом же месте с малышом на руках. Пройдут годы, и ребенок будет стоять рядом с ними. А потом их сын или дочь соединится, и следующее поколение их крови поведет вперед расу; семья, а не фантазия.
С целью поторопить их, Фьюри заерзал на кровати, делая вид, что собирается встать.
— Увидимся в столовой, — сказал Зи, поглаживая ладонью живот своей шеллан. — Бэлла вернется в кровать, ведь так, налла?
Бэлла посмотрела на часы.
— Двадцать две минуты. Я лучше приму ванну.
Они обменялись прощальными словами, на которые Фьюри не обратил внимания, потому что чертовски хотел, чтобы они ушли. Когда дверь, наконец, закрылась, он потянулся за тростью, встал с кровати и направился прямиком к зеркалу над комодом. Он ослабил повязку, потом удалил слои марли. Ресницы под ними склеились так сильно, что пришлось идти в ванную, включить воду и несколько раз ополоснуть лицо, чтобы разлепить их.
Фьюри открыл глаз.
Он отлично видел.
Полное отсутствие облегчения, из-за здорового и первоклассного зрения, казалось жутким. Он должен был беспокоиться. Ему нужно было беспокоиться. О себе и своем теле. Но ему было все равно.
Расстроенный, он принял душ и побрился, надел протез и залез в кожаные штаны. Он уже собирался уходить с кобурой для пистолетов и кинжалов в руке, когда остановился у кровати. Сделанный им рисунок все еще валялся в простынях, он видел белые, скомканные углы в складках голубого атласа.
Он представил руку своего близнеца на волосах Бэллы. Потом на ее животе.
Фьюри подошел ближе, подхватил рисунок и расправил на прикроватной тумбочке. Посмотрев на него в последний раз, он порвал рисунок на кусочки, сложил в пепельницу, затем зажег спичку и бросил на бумагу.
Когда остался лишь пепел, он поднялся и вышел из комнаты.
Настало время уйти, и он знал, как это сделать.
Глава 27
Ви был блаженно счастлив. Целый, как собранный Кубик Рубика. Обхватив руками свою женщину, прижавшись к ней своим телом, ощущая ее запах. Словно солнце сияло над ним, несмотря на ночь.
