— Извините, — окликнул он мужчину.
Дилер развернулся на пятках и окинул Фьюри тем же пристальным взглядом, что и бармен.
— Я тебя не знаю.
— Нет, не знаешь. Но ты знаешь моих друзей.
— Да? — Когда Фьюри помахал парой стодолларовых купюр, парень улыбнулся. — О, да. Чего ты хочешь?
— Герыч.
— Отличный выбор времени. Я уже заканчивал. — Перстень парня сверкнул голубым, когда он запустил руку в куртку.
В одно мгновение, перед глазами Фьюри встала картинка того дилера и наркомана в переулке, на которых наткнулись он и лессер столько ночей назад. Забавно, та случайная встреча привела к полной деградации, не так ли? Это падение привело его сюда, в этот переулок в эту секунду… где маленький пакетик героина оказался в его руках.
— Я здесь… — дилер кивнул в сторону клуба, — почти каждую ночь…
Свет окатил их со всех сторон… незамеченные полицейские машины перекрыли вход и выход в переулок.
— Руки вверх! — прокричал кто-то.
Фьюри взглянул в перепуганные глаза дилера, не чувствуя ни жалости, ни сострадания.
— Мне пора идти. Пока.
Фьюри стер воспоминания о себе у четырех копов с оружием, дилера с «о-вашу-мать» на лице и дематериализовался со своей покупкой.
Глава 42
Куин указывал дорогу по туннелю, который пробегал под особняком братства к тренировочному центру. Блэй держался позади него, из звуков был только топот ботинок. Их трапеза была однообразной, раздавался лишь звон столового серебра и время от времени «ты не мог бы передать соль?».
Великая словесная засуха за ужином была прервана какой-то трагедией, развернувшейся на втором этаже. Услышав крики, они отложили вилки и выбежали в вестибюль, но Рейдж крикнул им с балкона, чтобы держались подальше.
Ну и ладно. Им двоим своего дерьма по уши хватало.
Когда они подошли к двери, ведущей в офис, Куин набрал «1914» на клавишной панели так, чтобы Блэй мог видеть номер.
— Очевидно, это год возведения особняка. — Зайдя в кабинет и приблизившись к письменному столу, он покачал головой. — Всегда было интересно, как они попали сюда.
Блэй издал как-то звук, который мог оказаться как «Мне тоже», так и «Поимей себя бензопилой, мерзкий ублюдок».
Дорогу к кабинету физической терапии указывать не требовалось, и когда они вошли в тренажерный зал, игнорировать расстояние, которое Блэй установил между ними при первой же возможности, стало невозможно.
— Сейчас ты можешь идти, — сказал Блэй, когда они подошли к двери с надписью ОБОРУДОВАНИЕ/ФИЗИЧЕСКАЯ ТЕРАПИЯ. — Я разберусь с раной на спине.
— Она между твоими лопатками.
Блэй схватился за ручку и снова издал что-то непонятное, и в это раз точно не похожее на банальщину типа «Мне тоже».
— Головой подумай.
Блэй уставился прямо перед собой. Через минуту он сказал.
— Вымой руки. Прежде чем прикоснешься ко мне, я хочу, чтобы ты вымыл руки.
Когда они зашли внутрь, парень направился прямиком к каталке, на которой оперировали Куина пару ночей назад.
— Пора бы завести таймшер на этот дрянной кабинет, — сказал Куин, оглядывая комнату, уложенную кафелем, шкафчики из нержавеющей стали и медицинское оборудование.
Блэй уселся на стол, стянул с себя рубашки и поморщился, взглянув на едва закрывшиеся раны на груди.
— Черт.
Куин выдохнул весь воздух из легких, рассматривая друга. Голова парня поникла на шее, пока он осматривал порезы. Он был красив, с его широкими плечами, массивными грудными мышцами, мускулами, выступившими на руках. Но замкнутость и скрытность делали его еще более притягательным.
Было сложно не интересоваться, что скрывалось под этой сдержанностью. Куин принялся за врачебное дерьмо, достав марлю, пластырь и антисептик из шкафчиков, потом положил все на тележку и подкатил ее к каталке.
Собрав все необходимое, он подошел к раковине из нержавеющей стали и нажал ножную педаль, включая воду.
Умывая руки, он тихо сказал:
— Если бы я мог, то так и сделал бы.
— Что, прости?
Куин выдавил на ладони мыло и намылил руки до предплечий. Это было излишне, но раз Блэй хотел, чтобы Куин был супер-чистым, то таковым он и станет.
— Если бы я смог полюбить парня, я полюбил бы тебя.
— О, знаешь, я тут пораскинул мозгами. Я сам справлюсь и к черту мою спину…
— Я серьезно. — Он убрал ногу с педали, выключая воду, и стряхнул руки над раковиной. — Полагаешь, я не думал об этом? О том, чтобы быть с тобой? И не только насчет секса.
— Ты думал? — выдохнул Блэй одновременно с капаньем воды.
Куин вытер руки о стопку голубых хирургических полотенец слева от него и взял одно с собой, направляясь к Блэю.
— Да, думал. Держи его под ранами, хорошо?
Блэй сделал, что ему велели, и Куин обрызгал антисептиком глубокую рану на груди.
— Я не знал… Черт возьми!
— Жжется, да. — Куин обошел стол, принимаясь за спину парня. — Сейчас я возьмусь за эту рану, и тебе бы лучше стиснуть зубы. Она намного глубже.
Куин положил под разрез еще одно полотенце и полил ее хреновиной, пахнущей как Лизол. Когда Блэй зашипел, Куин поморщился.
— Все закончится через секунду.
— Готов поспорить, ты говоришь это всем… — На этом Блэй замолчал.
— Нет. Я никому такого не говорил. Они берут меня таким, каков я есть. И если не могут справиться с этим, то это их проблемы. — Взяв стерильную марлю, Куин разорвал упаковку и прижал белую ткань к ране между лопаток Блэя. — Определенно я думал он нас… но в долгосрочной перспективе я вижу себя с женщиной. Не могу объяснить. Просто все будет именно так.
Грудь Блэя поднялась и опустилась.
— Может потому, что тебе не нужен очередной дефект?
Куин нахмурился.
— Нет.
— Конечно, ты думал об этом.
— Слушай, если бы меня волновало общественное мнение, думаешь, я бы сделал то, что уже сделал? — Он обошел Блэя и обработал разрез на груди, потом перешел к тому, что на плече. — К тому же, моя семья мертва. На кого еще мне производить впечатление?
— Почему ты был так жесток? — сдержанно спросил Блэй. — Тогда, в туннеле у меня дома.
Куин взял тюбик Неомицина и снова обошел друга, возвращаясь к его спине.
— Я был чертовски уверен, что не вернусь назад, и не хотел, чтобы ты разрушил свою жизнь из-за меня. Решил, что будет лучше, если ты будешь ненавидеть, а не скучать по мне.
